Это отнюдь не означает, что изображения не имеют смысла. Всего лишь то, что их не следует принимать за чистую монету. И вот еще вопрос: если сны построенной нами машины эффективнее снов человеческих, на что еще, помимо этих изображений, она способна? Какие еще сны она видит, знаем мы о них или нет?
Быть может, организмы, которые мы изучаем, вовсе не обитают на каменистой планете, обращающейся вокруг 47-й Большой Медведицы. Быть может, эти инопланетяне и есть сами БЭК-кольца. Самое же худшее…
Рэй прервал речь, схватил стакан и осушил его до дна. Он был красным, словно только что из бани.
– Я вот о чем – как можно пробудиться от сна, который является основой твоего сознания? Умерев. Только вместе со смертью. И если БЭК-существо – давайте называть его так – представляет для нас угрозу, не следует ли его убить?
Тоненький голосок у самой сцены воскликнул:
– Нет, нельзя!
Детский голос. Крис увидел Тесс, которая стояла сейчас у самого края сцены.
Рэй, явно изумленный до глубины души, уставился вниз с кафедры. И, похоже, не сразу узнал дочь. Узнав наконец, он сделал знак рукой, чтобы та садилась, и продолжил речь:
– Простите, что нас прервали… Мы не можем позволить себе сентиментальность. На чаше весов – наша жизнь. Быть может, мы как биологический вид, мы… – Он вытер рукой вспотевший лоб. Наружу пробивается истинный Рэй, подумал Крис, а это зрелище не из приятных. – Пусть даже мы сами – неуправляемые машины для сна, способные на чудовищные разрушения, это не отменяет нашей лояльности собственному геному. Благодаря своему геному мы можем превращать в относительно терпимый сон бессмысленную в безупречной точности математику окружающей нас вселенной. Что бы мы увидели, проснувшись по-настоящему? Мир, который любит смерть гораздо, гораздо больше, чем жизнь. Совершеннейший идиотизм – уступить право первородства еще одному набору чисел, другой нелинейной диссипативной системе, совершенно чуждой нашему образу жизни…
Можно улыбаться – и быть мерзавцем
[3], как сказал Шекспир. Крису это было прекрасно известно. Урок, который нужно было выучить с самого начала. Выучи он его раньше, Порша осталась бы в живых…
– Нельзя так говорить! – завизжала Тесс.
В этот момент Рэй наконец очнулся, осознал, что странно ведет себя на публике, выставляет себя на посмешище. Лицо его из красного сделалось багровым.
– Я просто хотел сказать…
Пауза затянулась. В зале начали переговариваться.
– Я хотел…
Ари Вейнгарт сделал полшага к кафедре от левого края сцены.
– Прошу меня извинить, – пробормотал Рэй. – Прошу прощения, если я… если оговорился… Собрание…
Он взмахнул рукой, сбросив при этом с кафедры на сцену пустой стакан, который разлетелся эффектной тучей осколков.
– Собрание окончено, – прорычал Рэй прямо в микрофон. – Все свободны!
Он поковылял за кулисы. Себастьян Фогель принялся что-то яростно шептать в свой карманный сервер. Маргерит перелезла через край сцены и бросилась успокаивать дочь.
Сью Сэмпел как раз успела снова разложить распечатки по порядку, когда ее сервер зазвонил.
В тишине кабинета Рэя звук показался особенно громким. Сью подпрыгнула на месте, полпачки распечаток выскользнули из рук и рассыпались по полу.
– Черт! – выругалась она и снова вытащила палочку телефона из кармана. – Ну чего?
Это был Себастьян. Рэй ушел со сцены, сказал он. Сильно не в себе. Может податься куда угодно.
– Спасибо. Встречаемся снаружи через пять минут.
Сью собрала с пола рассыпавшиеся листы – они разлетелись широким веером, некоторые даже попали под стол, – и торопливо разложила их более или менее по порядку. На большее времени не хватало. Даже если Рэй не вломится прямо сейчас в кабинет, нервы у нее уже на пределе. Она заперла бумаги в ящик стола, выбежала из кабинета, поспешно собрала все, что разложила на собственном столе, выскочила в коридор и захлопнула за собой дверь.
Поездка на лифте заняла чуть меньше, чем вечность, однако когда она спустилась, в вестибюле никого не было, а Себастьян уже припарковался у самых дверей. Запрыгнув в машину, Сью скомандовала:
– Вперед, быстро, еще быстрее!
Ветер был сильнее, чем утром. На белое пространство между городком Слепое Озеро и охлаждающими башнями Глазной Впадины начал падать свежий снег.
Двадцать три
Рэй Скаттер вышел из клуба, не представляя толком, куда направляется, глотая широко открытым ртом порывы морозного ветра. Холод обжигал, зато понемногу возвращалась ясность рассудка.
На сцене он допустил ошибку. Хуже того, забылся. Дурацкий пассаж насчет людей и шимпанзе… Сама мысль была верной, только изложил он ее, совершенно забыв про слушателей, словно в экстазе.
Отчасти виновата Маргерит. Ее все такое из себя правильное выступление, безусловно, заслуживало отповеди. Однако он слишком глубоко заглотил наживку. Рэй всегда ценил свою способность управлять вниманием аудитории, и сегодняшний случай, когда он потерял над ней контроль, сильно его обеспокоил.
Стресс, переутомление, зараза безумия. Подробно изучив переписку из Кроссбэнка, Рэй пришел к однозначному диагнозу: безумие как заразная болезнь. То же самое в любую минуту может начаться и здесь, в Слепом Озере. Быть может, уже началось; называя речь Маргерит характерным симптомом, он вовсе не шутил.
По мостовой ползла снежная крупа, извиваясь под ветром. Пиджак Рэй оставил за кулисами в клубе, возвращаться за ним не хотелось. Лучше пока укрыться в кабинете, до которого меньше квартала, и там провести учет потерь, прикинуть, насколько он серьезно обделался, забывшись на сцене. В голове продолжали кружить обрывки мыслей. Сон наяву.
Рэй пересек вестибюль «Плазы» и поднялся в пустом лифте на седьмой этаж. Набившийся в волосы снег начал таять, превращаясь в капельки воды. Барабанные перепонки дрожали от непрекращающегося звона в ушах, накатила тошнота. Выставил себя на посмешище, пусть так, но разве это что-то значит в долгосрочной перспективе, да и в краткосрочной тоже? Если из Слепого Озера никто не выйдет живым (а он серьезно допускал такую возможность), кого будет волновать его сегодняшнее выступление? Потерять лицо перед коллективом ученых – херня! Карьерным играм все равно пришел конец.
Пока шансы выжить оставались неплохими. Возможно, если все сделать правильно, его действия во время кризиса будут выглядеть в более или менее положительном свете. Но какие действия правильные? Вырубить БЭК-кольца, подумал Рэй. Организовывать этому всеобщую поддержку уже поздно, но он успел заложить определенный фундамент и, вероятно, приобрел бы сегодня первых сторонников, если бы Маргерит все не испортила. Если бы он не забрел в лабиринт второстепенных рассуждений. Если бы Тесс его не перебила.
