На одном была белка с двумя лапами и тонким крысиным хвостом. Затем Мэри увидела птицу без перьев – их не было даже на крыльях. На третьем листе был нарисован лесной ежик без глаз и носа, больше напоминавший морского ежа на ножках.
Похоже, здесь была та же история, что и с песенками, которые начинались вроде бы правильно, а после сворачивали не туда. Мэри с отвращением засунула рисунки обратно под пресс- папье и посмотрела на часы. До шести оставалось пять минут. Мадам Мамблчук все еще беседовала с учениками, но, кажется, занятия завершались. Один из учеников погасил пламя под горелкой, другой подошел к раковине вымыть пробирки. Юноша оторвался от микроскопа и отнес желтую тетрадь, в которой делал записи, на полку за учительским столом. Затем он вышел, за ним потянулись другие.
Мэри посмотрела на тетрадь. Она называлась «Заметки» и не казалась особенно увлекательной. Толстый коричневый том рядом с ней носил название «Метаморфоз» и был написан неким Дюстерзивелем. Мэри решила ее не читать. Третья книжка выглядела куда приятнее: мягкая темно-красная обложка и золотое тиснение в виде фигурки кота на корешке. Книжка производила впечатление очень древней. Мэри незаметно стащила ее с полки и принялась изучать под столом.
Кот был изображен и на обложке, а название опоясывало его, словно надпись на монете. Книжка называлась: «Великое заклятiе».
Мэри открыла книжку. Бумага была толстой, шершавой, с неровными краями. На форзаце крупным размашистым почерком – Мэри не сомневалась, что это рука мадам Мамблчук, – значилось: «Только для старшеклассников. Не выносить».
Однажды в старой книге, которую изучал папа, Мэри уже встречала такой же витиеватый шрифт.
То здесь, то там в книжке попадались чертежи, как в учебнике геометрии, только не такие же: странное сочетание кругов, треугольников и других фигур, названий которых Мэри не знала.
Взгляд зацепился за один из заголовков: «Выборъ объекта для превращенія». Заголовок на соседней странице выглядел попроще: «Какъ отпереть замокъ».
«А вот это хорошо, пригодится нам с Тибом, если придется отсюда удирать!» Даже сейчас Мэри не хотела признаваться, как ей не по себе. И Тибу было не по себе, а ведь он сам ее сюда затащил или подстроил так, чтобы она сюда попала. А теперь не желает показываться.
Последний ученик завершил уборку. Мэри мгновение колебалась, потом сунула книжку в карман.
Часы скрипнули, зажужжали и пробили шесть. Мадам Мамблчук с улыбкой шла к ней через комнату, ее бриллианты сверкали в отблесках зеленого пламени.
Глава 8
Что же делать, как же быть?
– Ну вот, моя дорогая, мы закончили, – сказала мадам Мамблчук. – Пройдемте в мой кабинет, я запишу вас и дам буклеты, а завтра мы вас ждем.
Мэри с облегчением встала, почти стыдясь собственных страхов. Книжка оттягивала карман. Мэри опустила руку, надеясь незаметно вернуть ее, но Мадам обогнула стол и остановилась прямо перед книжной полкой. Слишком поздно.
– Это мои книги. – Директриса подняла руку, черное платье зашуршало. – Я должна запереть их на ночь. Книги хранятся в особом помещении. Ни одна из них не должна покидать эту лабораторию. Уверена, вы понимаете почему, мисс Смит. – Она сгребла около дюжины книг и направилась к неприметной двери прямо за креслом, которую Мэри раньше не разглядела.
– Мадам Мамблчук… – виновато пробормотала она.
– Минуточку, – перебила ее директриса.
Мэри закрыла рот. Мадам, прижимая стопку к груди, стояла перед дверью и что-то напевала себе под нос. Слов Мэри не разобрала. На двери не было замка, только бронзовая рукоять в форме морского конька. Мадам взялась за рукоять и потянула. Мягко скрипнули хорошо смазанные петли, и дверь начала открываться. Она была огромная, металлическая, дюймов девять толщиной. К удивлению Мэри, изнутри потайной комнаты проникал свет, но не привычный для этого места зеленый, а самый обычный, желтоватый, как от керосиновой лампы. Оставив дверь открытой, Мадам вошла внутрь.
– Будьте любезны, мисс Смит, принесите рисунки со стола, – попросила она. – И пресс-папье. Я всегда запираю их на ночь. В нашем деле излишняя осторожность не помешает, не правда ли? – Директриса хихикнула.
Для Мэри это был последний шанс. Она вытащила из кармана красную книжку, положила поверх охапки рисунков и отнесла вместе со стеклянной лягушкой в потайную комнату.
Самое удивительное, что невидимый Тиб опередил ее – кот бросился внутрь, натянув поводок.
Прямо за дверью стоял большой книжный шкаф, в который директриса принялась расставлять книги.
– А вот и еще одна, я просто решила полистать… – начала Мэри, но запнулась и от неожиданности вскрикнула. В потайной комнате хранились не только книги.
Начать с того, что комната была гораздо просторней, чем думала Мэри. Ничуть не меньше лаборатории, мягкий свет лампы освещал только вход, оставляя в тени остальное.
И хорошо, что в тени, потому что от пола до потолка потайная комната была заставлена клетками. Клетки стояли одна на другой, словно полки в громадной библиотеке, их было множество, не говоря уже о клетках, встроенных в стену. Клетки рядом с дверью пустовали, но в глубине комнаты во тьме, поймав отсвет лампы, блестели глаза множества маленьких живых существ. То здесь, то там крошечные лапы теребили прутья, но в основном узники молча жались по углам.
Мадам обернулась на возглас.
– Вам нравится? Я знала, что это произведет на вас впечатление. Некоторые наши ученики проводят весьма изощренные эксперименты по превращению. Впрочем, бывают и неудачи. – Она весело рассмеялась, показав на ближнюю клетку, где спиной к проходу, двумя скрюченными лапками закрывая глаза от света, тихо лежало несчастное создание, с проплешинами в рыжем меху. Узник, казалось, дремал, но Мэри сразу поняла, что на самом деле он и не думал спать. Она узнала рисунок из стопки на столе у Мадам.
– Великолепно, – промолвила директриса, наклонилась над клеткой и принялась грубо тыкать пальцем безответное создание. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Мэри сунула книжку в карман.
– Вот ваши рисунки, Мадам.
– Ах да, спасибо. – Отвернувшись от клетки, директриса сложила рисунки и пресс-папье в шкаф и заперла дверцу. – Завтра, моя дорогая, я проведу для вас подробную экскурсию. Но, должно быть, вам давно пора домой.
– Спасибо! – воскликнула Мэри. Могла ли она подумать, что будет с радостью предвкушать возвращение в дом бабушки Шарлотты в Редмейноре? – Я должна спешить, Мадам. Боюсь, что скоро меня хватятся.
– Так поспешим. – И директриса, шурша черными одеждами, вышла из потайной комнаты. Мэри следовала за ней по пятам, волоча за собой Тиба, который неожиданно заупрямился. Когда они вышли в лабораторию, дверь за ними захлопнулась с мягким щелчком.
