Мэри смотрела ему вслед, затем повернулась, чтобы взглянуть на Тиба. В судомойне было пусто, а когда она распахнула дверь во двор, там тоже никого не оказалось.
Маленький черный кот исчез.
Это случилось, когда Мэри уже лежала в кровати и видела первые сны. Она проснулась под теплым одеялом, повернулась к окну – и услышала звук.
Дальний свист над деревьями. Словно ветер в вышине.
«Странно, – подумала Мэри, – ветра же нет. Должно быть, собирается гроза. Какая жалость, ведь завтра мы с Тибом хотели…»
Свист повторился, на этот раз ближе и ниже.
Пронзительный свист, вслед за ним шелест пробежал по листьям девичьего винограда, как будто великан провел по стене громадной ладонью, а окна задребезжали.
Мэри застыла, по коже побежали мурашки.
И тут раздался крик.
Глухой удар, крик прервался, словно тот, кто кричал, прикусил язык.
Наступила тишина.
И пока Мэри, не сводя глаз с окна, медленно садилась в кровати, кто-то поскребся о подоконник.
Мэри замерла от ужаса, потом медленно-медленно протянула руку к ночнику.
Она нащупала в темноте выключатель, глубоко вдохнула и нажала кнопку. Комнату озарил свет, а черное небо за окном будто отодвинулось. Однако что-то – еще чернее ночи – двигалось за стеклом. Что-то стучалось и царапалось в окно. Вспыхнули два зеленых глаза…
Со вздохом облегчения Мэри бросилась к окну.
– Тиб! Тиб! Ой, Тиб, как же ты меня напугал!
Мэри распахнула раму, и маленький черный кот скользнул в комнату. Не обращая внимания на Мэри, он замер посредине ковра: хвост трубой, шерсть дыбом, глаза словно огни светофора.
Мэри наклонилась к коту:
– Тиб, что с тобой? Что случилось?
Однако кот не обращал на девочку никакого внимания. Шерсть стояла, словно щетка для чистки камина, зеленые глаза не отрывались от окна. Мэри потушила свет и выглянула в темный сад.
За лужайкой смутно высились деревья. Низкие облака разошлись, чтобы показать кусочек чистого неба, усыпанного звездной пылью. В воздухе не ощущалось ни ветерка. С третьего этажа на лужайке внизу не было видно никакого движения.
Порыв ветра, только и всего.
А удар? А крик? Мэри закрыла окно, подхватила Тиба и принялась гладить сердито встопорщенную шерстку. Наверное, коты подрались. Когда коты дерутся, они ужасно вопят. Может быть, пришел Гиб, и они повздорили. Даже близнецы порой не ладят. Дженни и Джереми так вечно ссорятся.
– Завтра мы разыщем его, и вы помиритесь, – сказала Мэри Тибу.
Потом она забралась под одеяло, и Тиб, замурлыкав, свернулся калачиком рядом с ней.
Когда они устраивались на ночь, Мэри пришла в голову одна мысль.
– Тиб, – прошептала она в бархатное ушко, – как ты умудрился забраться на мой подоконник?
Однако кот, зарывшись носом в согнутые лапы, ничего не ответил.
Глава 3
Рано-рано поутру
И снова утро выдалось серым. Тучи, которые ночью разошлись, позволив звездам так красиво проступить на небе, снова набрякли над садом, и георгины поникли в неподвижном воздухе тяжелыми головками.
Мэри разглядывала их из окна столовой, темно-алые на фоне кипарисовой аллеи. Тиба, который спустился вместе с ней, георгины заботили мало. Он потребовал – и получил – блюдце молока. Мэри от всего сердца надеялась, что Тиб закончит завтракать до прихода мисс Маршбанкс. Бабушки Шарлотты Мэри не боялась, к тому же та всегда завтракала в спальне.
– Тиб, пожалуйста, скорее, – прошептала Мэри.
Однако кот с удовольствием лакал молоко и не собирался ни из-за кого спешить. Крошечный розовый язычок деликатно и бережно собирал молоко с самого края блюдца. Примерно четверть каждого глотка, с тревогой заметила Мэри, проливалась на пол.
В дверях раздался резкий голос мисс Маршбанкс:
– Доброе утро, милочка. Уже позавтракала?
Мэри подскочила на месте и обернулась.
– Доброе утро, мисс Марджорибанкс. Нет, еще нет.
– Маршбанкс, – резко поправила пожилая леди. – Что ж, садись. Позавтракаем вместе.
Очевидно, ни кота, ни блюдца мисс Маршбанкс не заметила. Быстрой походкой она направилась к столу. Обычно во всех ее движениях, равно как и в словах, сквозила решительность и уверенность в себе. Однако сегодня Мэри заметила в ней необычную скованность. Пожилая леди очень осторожно опустилась на стул. Затем налила себе чая, и они приступили к завтраку.
Внешностью и манерами компаньонка бабушки Шарлотты разительно отличалась от своей старинной подруги и нанимательницы. Она была маленькая и худенькая, но при этом проворная, решительная, не привыкшая лезть за словом в карман, и к тому же – надо признать – настоящая командирша. Она раздавала указания экономке, матери и дочери Бэнкс и местным торговцам. Она раздавала указания бабушке Шарлотте, особе пухлой и добродушной. Мисс Маршбанкс умудрялась руководить даже викарием Редмейнора; впрочем, на жену викария ее власть не распространялась. Мисс Маршбанкс не раздавала указаний садовнику Зеведею, потому что никогда с ним не встречалась: при ее появлении он сливался с пейзажем, словно зебра, олень или палочник. А еще Мэри сомневалась, что мисс Маршбанкс сумеет взять верх над ведьминым котом Тибом.
Тем временем Тиб завершил завтрак и привлек внимание мисс Маршбанкс, вежливо поблагодарив Мэри. Затем прыгнул на подоконник, где принялся как ни в чем не бывало умывать мордочку.
Мисс Маршбанкс вовсе не рассердилась, а глянула на кота опасливо, почти испуганно.
– Этот кот, – резко промолвила она, – не из нашего дома. Как он сюда проник?
Тиб посмотрел на Мэри. Та решила, что должна сохранить его тайну.
– Он спал в моей комнате, – честно ответила она. – Наверное, ночью забрался.
Мисс Маршбанкс снова взглянула на Тиба, который с оскорбительной невозмутимостью продолжил умываться. Выражение его мордочки нельзя было назвать иначе как ухмылкой. Мисс Маршбанкс отвела глаза и тревожно заерзала на стуле.
– Вряд ли твоя бабушка Шарлотта разрешит тебе держать кота в спальне, милочка. Впрочем, – мисс Маршбанкс перевела пронзительные бледно-голубые глаза с яичницы на Мэри, – тебе, должно быть, одиноко здесь, в обществе старух?
Мэри попыталась вежливо возразить, но мисс Маршбанкс резко ее прервала:
– Разумеется, одиноко! И это вполне объяснимо, милочка, вполне объяснимо. Этот дом не для детей. Особенно если ребенок предоставлен самому себе. Вот если бы тут была твоя семья… уверена, вы нашли бы, чем заняться. – Она ласково кивнула Мэри. – Жалко, что викарий уехал отдыхать. Как было бы хорошо, будь у тебя товарищ для игр… и сад там прелестный, и спускается прямо к реке.
