Жуя, он откинулся назад и прислонил голову к обшивке. Здесь, в темном трюме, ниже ватерлинии, он мог чувствовать каждое колебание судна в самом его начале. Арам тяжко вздохнул, закрыл глаза и продолжал жевать.
– Только спокойствие, – прошептал он самому себе. – Когда начнется, смотри в оба и не теряй разума.
Грейдон не раз говорил нечто подобное, и Арам напомнил себе, что этот совет не становится хуже только оттого, что получен от отца. В конце концов, отец был умелым воином. Может, не слишком хорошим отцом, но воином – умелым. Араму вспомнился бой с предводительницей гноллов. Вспомнил, как Грейдон отразил ее удар. Вспомнил саму Клекоть. Почувствовал, как качнулся корабль. Вспомнил, как Клекоть склонилась над его блокнотом. Почувствовал, как качнулся корабль…
Она говорила, что он должен закончить портрет отца. Арам поднял взгляд, чтобы взглянуть ей в лицо. Но это была не Клекоть, это была его мать, Сейя Нордбрук-Торн-Глэйд.
– Закончи рисунок, Арам, – сказала она. – Отец – оба отца и я – считаем, что это необходимо. Закончи рисунок.
– Я закончил, – ответил Арам.
Но эта полуправда комом застряла в горле…
– Тогда покажи, – сказала она.
Теперь это была Дуань Фэнь.
– Я… Я не могу.
– Почему? – разочарованно спросила малышка Селия.
Арам промолчал. Ему стало стыдно.
– Ты вырвал его, не так ли? – сказала Макаса. – Вырвал из блокнота и швырнул за борт.
– Я просто очень разозлился. Я не хотел…
Арам закашлялся.
– Злой магия, – сказала Клекоть.
Поперхнувшись волокнами полуразжеванного мяса, Арам закашлялся и проснулся. Еще раз кашлянув, он вытолкнул ком мяса из горла и выплюнул его на пол. Он просто поверить не мог, что уснул! Вот-вот начнется бой, а он уснул!
И только тогда он услышал – только тогда понял, что происходит. Сверху, с палубы, доносились крики. Лязг клинков. И свет, свет! Несмотря на приказ Грейдона, наверху горели факелы – или что-то еще!
Значит, бой не «вот-вот начнется». Бой уже начался.
Глава десятая
Последняя улыбка
Нужно отдать мальчику должное: он вполне мог бы прятаться в трюме и дальше. Но Арамар выскочил наверх как раз вовремя, чтобы оказаться свидетелем смерти Кассиуса Микса. Огромное – самое меньшее, двух с половиной метров ростом – создание с палицей вместо правой руки прикончило Микса одним ударом. Тело матроса рухнуло к ногам Арама. Арам потрясенно уставился вначале на бедного Кассиуса, затем – на его противника. Он сразу пронял, что перед ним огр, хотя никогда прежде не видел огров: массивный, мускулистый, с огромными круглыми ушами, кирпичного цвета кожей, двумя нижними клыками, выпирающими из пасти, будто бивни, и рогом, торчащим посреди лба. Сделай огр лишь один шаг вправо – и перед ним оказался бы Арам, но вместо этого он шагнул налево и ударил рукой-палицей Дезамира Феррара. Тот едва успел увернуться.
«Смотри в оба и не теряй разума…»
Оба глаза Арама были открыты во всю ширь, но вот разум словно оставил его, удрав подальше в поисках более безопасных мест. Попятившись назад, прочь от распахнутых мертвых глаз и застывшей улыбки Микса, он обвел взглядом палубу и увидел Однобога. Тот, с абордажной саблей в одной руке и ломиком в другой, врезался в строй людей с пиратского корабля, атаковавших «Волноход». Впрочем, среди пиратов были не только люди. Женщина-тролль под два метра ростом, с длинными волосами, длинными острыми ушами, золотисто-оранжевой кожей и короткими бивнями, облаченная в странный переливающийся доспех, подняла парные арбалеты, и вогнала по болту из каждого в Тома Фрейкса. Тома отбросило назад, прямо в приоткрытую дверь офицерской каюты. Под его тяжестью дверь подалась, распахнулась, Том упал внутрь и скрылся из виду, будто решил сбежать из боя и немного вздремнуть в своей офицерской койке.
При виде его «бегства» Арама пробрало холодом до самых костей. Но долго раздумывать над одним-единственным кровавым зрелищем времени не было. Такие же кровавые сцены окружали Арама со всех сторон, но не все они были так безнадежны. Мэри Браун проткнула одного из налетчиков саблей. Братья О’Доногалы – тоже. Гном Пальфитиль крутанул двумя топорами на коротких рукоятях и достал одного из пиратов. Пронзительно завизжав, пират согнулся пополам, и второй удар гнома оборвал его визг.
Тут взялся за дело и Молчун Джо. Арамар и раньше знал, что Джо – ворген, но знать – это совсем не то, что увидеть своими глазами. А тут третий помощник капитана «Волнохода» изменил облик прямо на его глазах! Тело его покрылось шерстью и прибавило в весе и росте, лицо вытянулось и сделалось хищной клыкастой мордой, и Джо превратился в устрашающую волкоподобную тварь, тут же пустившую в ход клыки и когти.
Второй помощник капитана «Волнохода» оказалась не менее грозной силой. Макаса наотмашь рубанула перед собой абордажной саблей, метнула гарпун, пригвоздив врага к фок-мачте так, что тот тут же обвис и застыл неподвижно, освободившейся рукой сорвала с плеча железную цепь и хлестнула ею еще двоих нападавших. Четвертый пират бросился на нее слева. Арам хотел было закричать и предупредить ее, но – как всегда в решительный момент – не смог издать ни звука. Тем временем Макаса повернулась, подставив врагу спину. Парализованный ужасом, Арам следил, как меч негодяя падает на нее сзади, но Макаса резко вскинула плечи и пригнула голову, отразив удар пристегнутым к спине щитом. Ее цепь взвилась в воздух, описав полукруг, хлестнула изумленного противника прямо поперек лица, и он упал.
Макаса заткнула абордажную саблю за пояс, освобождая вторую руку, сделала два шага вперед, вырвала гарпун из пригвожденного к фок-мачте мертвого тела, и взмахнула оружием, целя в нового врага.
Тут взгляд Арама отыскал отца. Грейдон Торн бился на полубаке, одолевая всех и каждого, пытавшегося подступить к нему. С абордажной саблей капитан «Волнохода» управлялся мастерски, и, казалось, был почти так же силен, как ворген-Джо. Никто из пиратов не мог устоять перед ним. Однажды Арам видел, как отец вышел победителем из драки в таверне, но та драка в сравнении с сегодняшним боем была просто детской забавой. Грейдон Торн был несокрушим, и внезапно Арам осознал, насколько же отец сдерживал руку во время их упражнений. Сейчас мальчик невольно восхищался – и даже гордился отцом. Нет, их взгляды не встретились, однако мощь Грейдона каким-то образом придала сил и Араму. Внезапно рука мальчика, словно по собственной воле, подняла саблю, разум – более или менее – вернулся на место, и Арамар устремился вперед, на врага.
Более неподходящего момента для этого нельзя было и вообразить.
На палубу «Волнохода» с черного, как смоль, корабля, сцепленного с ним борт к борту, хлынула новая волна пиратов. Их натиск успешно сдерживали два могучих дуба – корабельный плотник Ансельм Тис и кузнец Мордис Туя. Но вдруг Тис смолк и качнулся назад – в горло ему вонзился кинжал из черного сланца. На палубу «Волнохода» шагнул Шепчущий – в наплечниках с костяными шипами поверх знакомого черного плаща. Прежде, чем плотник успел упасть, он выдернул кинжал из его горла. Туя развернулся к нему, взмахнул молотом и нанес сокрушительный удар, начисто снесший Шепчущему левую руку. Но тот не потерял ни капли крови! Не обращая внимания на свою рану, пират лишил кузнеца жизни одним изящным ударом черного палаша в уцелевшей руке. Убрав палаш в ножны, Шепчущий хладнокровно поднял с палубы свою отсеченную руку с зажатым в пальцах сланцевым кинжалом, приставил ее на место, к плечу, и повернулся к подбежавшему Арамару Торну.
