Глава шестнадцатая
Сокрытые
Шли дни. Шли ночи. Лорда Кровавого Рога хватило надолго; Макаса сумела даже высушить и выдубить его шкуру и сшить из нее грубый мешок. В этот мешок перекочевала большая часть их скудного имущества, включая фляги с водой и фляжку масла.
Долгий путь повел наверх, и вскоре они оказались над пологом джунглей. Эта местность тоже должна была зарасти буйной зеленью, но все деревья до одного были срублены – остались только пни. Осмотрев их, Макаса уверенно объявила, что тут поработали лезвия таких больших топоров, орудовать какими не под силу никому, кроме огра. Поэтому они постоянно держались начеку, спали по очереди, и это было очень утомительно. Однажды Арам проснулся среди ночи и увидел, как Макаса пригвоздила к земле гарпуном горную гадюку, проползшую всего в десяти сантиметрах от его шеи.
Без лесной тени выносить жару и влажность стало совсем тяжело. Все прочие растения были выжжены и высушены ярким неумолимым солнцем. Конечно, отсутствие флоры не могло не сказаться и на фауне. Макасе больше не удавалось отыскать ни дичи, ни хоть каких-то признаков существования дичи – кроме ядовитых змей, которых она опасалась готовить и есть, не зная, не ядовито ли их мясо. Пальмовых яблок тоже больше не попадалось. К счастью, несмотря на жару, воды хватало, благодаря частым дождям. Но что касалось пищи – пришлось снова перейти на сухари, да и те экономить.
У Арама вошло в привычку с досадной регулярностью сверяться с компасом. Досадной – оттого, что компас сообщал так мало. Арам изучил его вдоль и поперек, и даже нарисовал. Корпус был сделан из меди, белая шкала – украшена филигранными золотыми буквами, отмечавшими север, юг, восток и запад. Стрелка, длинный и тонкий осколок кристалла, неизменно указывала на юго-восток. Макасе Арам сказал, что она указывает прямой путь к Прибамбасску. Это не было ложью – карта Калимдора подтверждала его слова, – но в глубине души он чувствовал, что с каждым шагом приближается к Приозерью. Но определить, долго ли еще идти до Прибамбасска и найдется ли там корабль, который отвезет его домой, не помогал ни компас, ни что-либо другое. И все же, садясь отдыхать и вставая, чтобы продолжать путь, Арам продолжал сверяться с компасом, будто на этот раз компас мог сообщить ему что-нибудь новое.
* * *
Заметив за Арамом новую привычку, Макаса едва не добавила ее в длинный список черт, за которые его следовало высмеивать, – но не добавила. Поначалу она и сама не могла бы сказать, отчего. Но через некоторое время поняла: точно так же сверялся с этим компасом Грейдон. И результат каждый раз был тот же, что и у Арама: то же граничащее с досадой разочарование на лице. Макаса Флинтвилл тосковала по своему капитану, а Арам хоть чем-то да напоминал его. Поэтому она молчала – а то вдруг прекратит?
В глубине души девушке очень хотелось думать, что капитан Торн как-то сумел одолеть пиратов и отбить «Волноход», что корабль доковылял до ближайшего порта и встал на ремонт, что вскоре он с новой грот-мачтой выйдет в море и отправится на их поиски. Но она знала, что никогда не позволила бы Араму уговорить себя отправиться в глубь материка, оставив позади какие-либо шансы вернуться на борт и присоединиться к своим, если бы хоть на миг вправду поверила в реальность этих фантазий. Нет, Макаса была слишком практична, чтобы лгать самой себе. И Грейдон Торн и все остальные уже были мертвы – погибли от рук пиратов.
Если, конечно, допустить, что это действительно были пираты. На этот счет у Макасы имелись сомнения. Слишком много вопросов осталось без ответов. Для начала, она была вынуждена согласиться с одним из ранних наблюдений Арама: имея разведданные от Кобба, обычная пиратская команда вряд ли заинтересовалась бы грузом «Волнохода». Значит, желанной добычей был не груз, а сам корабль, но ведь она сама видела, как мало заботила капитана пиратов сохранность означенной желанной добычи.
«Да и сам пиратский капитан…»
Он явно знал Грейдона Торна, и Грейдон Торн знал его и даже назвал вероломным псом.
«Что же произошло между ними в прошлом?»
А еще Грейдон Торн сказал им с Арамом: «На кону – намного больше, чем вы оба можете вообразить». Что он имел в виду?
«Что же такое поставлено на кон?»
Все эти вопросы не давали Макасе покоя, но она отчаялась когда-либо найти ответы на них. Возможно, на самом деле эти пираты вовсе и не были пиратами. Но это ничего не меняло.
Тем временем «эти пираты» высадились на побережье Фераласа. Черный, как смоль, корабль, названный командой «Неотвратимым», бросил якорь поодаль от берега, и спущенный на воду баркас повез пиратскую элиту на сушу.
Малус, главарь пиратов, недовольно наблюдал за огром Троггом, грубой силой команды. Тот яростно греб, используя вместо отсутствующей кисти кольцевой железный зажим, глубоко впившийся вбыстро трескавшуюся ручку весла. Счастье, если весло не сломается прежде, чем они достигнут берега. Еще сильнее раздражало Малуса то, что больше эту обыденную работу поручить было некому – разве что сесть на весла самому. Их мечник из нежити, Рейгол Уолдрид, устроил целое представление, предложив свои услуги – только затем, чтобы начисто вырвать из плеча собственную левую руку при первом же гребке. Нашептывая витиеватые извинения, он приладил руку на место. Но Малус явственно слышал в его едва различимых сожалениях неискренность и насмешку. После этого он взглянул на Затру, их следопыта, но троллиха просто вздернула губу в злобном оскале и сказала:
– Море быть не место для песчаный тролль. Я нет быть грести для тебя, человек.
Оставался только волшебник, Ссарбик. Но на странного, закутанного в длинное одеяние араккоа, сидевшего на корме и непрестанно шипевшего что-то самому себе сквозь острый кривой клюв, Малус не стал даже тратить слов. Прежде всего, птичье тело и оперенные конечности этого мерзкого создания не подходили для такой работы – не говоря уж о его надменных манерах. Ссарбик почти не утруждался хотя бы делать вид, что подчиняется Малусу, а Малус был слишком практичен, чтобы убеждать себя в обратном. Поэтому он просто смотрел, как Трогг гребет и как трескается ручка весла.
Баркас подошел к скалистому берегу. Затра заметила обломки среди камней еще с палубы «Неотвратимого» и теперь, с более близкого расстояния, смогла подтвердить, что это – остатки небольшой лодки или шлюпки.
– Шлюпки с корабля Торна? – уточнил Малус.
Троллиха смерила его взглядом.
– Откуда я знать?
– Давно ли обломки здесь?
– Подвезти ближе – и я сказать.
Ее неизменно дерзкий тон приводил Малуса в бешенство. Да, эта группа была умелой и смертоносной. Успешный захват – и потопление – «Волнохода» это доказали. Но сплоченным отрядом их было не назвать. У Ссарбика, конечно, имелись собственные планы. Затра была профессиональной наемницей. Она взялась за работу и выполнит ее. Но дело Малуса ее совершенно не интересовало, он это знал. А Уолдрид? Он, как и троллиха, был наемником, продавал свой меч и службу за золото. Но, честно говоря, он присоединился к Малусу исключительно от скуки, а на подобные побуждения не стоит полагаться, если дело вдруг станет неинтересным – или, наоборот, слишком интересным. К тому же, Малус не забыл и не простил проступок Уолдрида, едва не провалившего всю операцию, показавшись Торну на глаза раньше времени, в Живодерне. Нет, воистину верен хозяину был только Трогг Воистину Тупой.
