А потом…
затем она вернулась бы на небеса.
Она убедила бы Лисандра выполнить свою часть сделки и выступить в Совете в защиту Аэрона.
Однако.
Это не гарантировало бы им успех.
Итак, ей придется искать другой способ.
Что можно изменить за несколько дней, грустно подумала она.
Она появилась здесь после того как отказалась убить Аэрона, счастливая от того, что получила это время и твердо решившая испытать все человеческие радости.
Пока ещё не закончилось время, все можно изменить.
Теперь она не допустит даже мысли о его смерти.
О том что его ярость и сила будут уничтожены.
— Не беспокойся, Аэрон, — сказала она, расправив плечи.
— Вскоре, я покину тебя, и вы с Легион будете в безопасности.
Обещание скрепило ее душу.
Легион изумленно уставилась на нее.
Люцифер издал пронзительный визг в ее голове.
Аэрон злобно оскалился, его глаза сияли красным.
Глаза демона.
— Я сказал, у нас есть ещё время.
Мы не будем решать прямо сейчас.
Это значит, что ты остаешься.
А теперь довольно об этом.
Мне нужно на собрание.
Я собираюсь оставить вас двоих здесь и вы будете вести себя хорошо.
Понятно? Вам не понравится то, что произойдет, если вы причините друг другу вред, это я вам обещаю.
Не дожидаясь их ответа, он рванул из комнаты.
В отличие от Уильяма он закрыл за собой дверь не аккуратно.
Он хлопнул так, что задрожали картины на стенах.
После всего, что она пережила, осознала и решила, небольшая поддержка, в виде прощального поцелуя, например, была бы нелишней.
Оливия уставилась на Легион.
Легион разглядывала ее тоже.
— Ну что ж, — сказала Оливия в недоумении.
Она все ещё переживала ощущение близости с Аэроном.
Все ещё чувствовала влажность, оставшуюся после него.
И совсем скоро эта женщина будет с Аэроном, также как как он только что был с ней.
— Я не хочу торчать тут с тобой, — накинулась Легион.
— Нам обеим этого не хочется.
Я ухожу.
Ухмыльнувшись, Легион приподнялась.
— Ты уже возвращаешься на небо?
— Пока нет.
Я собираюсь послушать то, о чем говорят на собрании.
Ее усмешка померкла, но она взглянула на дверь.
— Твои ушки наверняка столь слабы, что тебе понадобится кто-то, чтобы растолковать, о чем они там шушукаются.
Она не отвечала, желая ненавидеть эту женщину, но неспособная на это.
Ненависть требовал энергии, а она не могла растрачивать ее попусту.
Кроме того, эта демон могла бы стать ее падчерицей, если бы всё шло так, как ей хотелось бы.
Более того, Легион просто делала все возможное, чтобы завоевать своего мужчину.
Также как Оливия.
Правда Легион победила.
Как же хорошо оказаться дома, — подумал Страйдер, осматривая комнату развлечений.
Если сосчитать всех мужчин и женщин.
Казалось, что их не меньше трех тысяч.
Не было Гидеона, который, по мнению клушек-сплетниц и Уильяма — сплетника-петушка, как он сам себя называл, развлекался с новой заключенной в подземелье.
Воины своими могучими огромными телами кажется занимали каждый миллиметр пространства, перенасыщая воздух тестостероном.
Женщины расселись на диванах и креслах, вынуждая мужчин стоять вдоль стен.
Некоторые вели себя иначе.
Люциен и Сабин играли в пул, разговаривая между собой, вероятно пытаясь разобраться во всем, прежде чем обсуждать это с остальными.
Уильям сидел перед телевизором, играя в видеоигру.
Аэрон и Парис в дальнем углу угощались из одной фляжки.
Оба выглядели паршиво.
Особенно Аэрон.
Его лицо напоминало гранитную маску, злобную маску, его татуировки резко выделялись на фоне побледневшей кожи.
А его глаза…
Черт.
Они были красными, демоническими.
Он все ещё исцелялся после ядовитой пули? Или это что-то личное? Страйдер провел дома только один день, а уже наслышан об ангельской проблеме из трех разных источников.
Камео, Кайя и Легион, невероятно похорошевшая Легион.
И у всех троих была противоречивая информация.
Камео понравилась Оливия, она говорила о том, какой полезной и информированной та была.
Кайя рассказала о том, какой восхитительной и шаловливой, на самом деле, оказалась Оливия.
А Легион размышляла, какой она была сукой, жаждущей убить Аэрона во время сна.
Кайя считала, что Аэрон хотел бы жениться на девушке.
Камео считала, что Аэрон вышвернет девчонку и никогда впредь с ней не увидится.
Легион считала, что она сука и убийца.
(Это самое милое, что она о ней говорила.
Подождите.
Она попросила Страйдера убить эту "суку и убийцу".)
Когда он отказался, она пригрозила заплатить кому-нибудь, чтобы "устроить ему небольшое тюремное заключение".
— Я жду, — позвал Страйдер.
А мне не нравится ждать.
Наконец, Люциен и Сабин закончили игру, кивнули друг другу в знак того, что достигли взаимопонимания и подошли в центр комнаты.
Разговоры стихли.
Оба мужчины сцепили руки за спинами, расставив ноги.
Они были готовы действовать.
Отлично.
Каждый в этой комнате был напряжен и готов поддержать их.
— Мы созвали это собрание для того чтобы срочно известить каждую группу о том что произошло в Риме и в Будде, — начал Сабин.
— Я начну первым.
Неназываемые хотят, чтобы мы принесли им голову Крона, тем самым мы освободим их. А когда они освободятся…
Он содрогнулся.
Не передать, какое зло мы выпустим на волю.
— Тем не менее, — сказал Люциен, подхватывая, когда остановился Сабин.
Они подстраховались и попросили ловцов принести им голову Крона тоже.
В зависимости от того, кто окажется более удачлив, мы или Ловцы, тем будет дарован четвертый и последний артефакт.
