— А может и не было никакого голоса.
Может быть это я сама.
С тобой не так уж и весело как я думала.
Ты даже не знаешь, как дать мне настоящий оргазм.
Торин снова проглотил смех, настал черед Аэрона покраснеть.
— Я мог сделать это, если бы захотел.
— Ага, конечно, — подначивала она.
Докажи это.
Да!
Громкое рычание вырвалось из его горла, он подступал к ней, приближаясь, пока они не оказались нос к носу.
Дать ей оргазм? Он не хотел ничего сильнее.
— Будь осторожнее, иначе ты отправишься…
— Аэрон, Аэрон, — позвал хорошо знакомый голос.
Аэрон отпрянул, он чуть было не попался, что он делает с ней? Что будет с ее безопасностью?
Он должен быть в другом месте, искать, вместо того, чтобы отвечать на колкости Оливиии.
— Я иду в свою комнату, попробую призвать Крона снова, прежде чем начнется борьба-без-правил, — сказал Торин.
— Может он явит себя, а может и нет.
Если он сделает это, я спрошу, почему его нет в списке и не мог бы он оградить нас от Ловцов.
Я дам тебе знать, как пойдет дело.
Увидимся позже, ребятки.
О, и Оливия.
Удачи тебе с тем голосом.
Он подмигнул ей, развернулся на пятках и потопал по ступенькам.
Она — моя, он заплатит…
Неужели ты просто так отпустишь его? Аэрон оборвал демона.
Он не услышит тебя.
Прекрати, ему и так нелегко.
Болван.
Секунду спустя, из-за дальнего угла вышла Легион, с красным безумным взглядом.
Она остановилась, наблюдая за Аэроном, зашипела, когда увидела Оливию, затем двинулась, останавливаясь напротив них.
Она задыхалась и вспотела.
Инстинктивно, он заслонил от нее Оливию.
— Что случилось? — спросил он, чувство вины охватило его.
Если она терпела боль, из-за него…
— Ссскоро всссе
ссстанет…
намного лучше…
В тот момент, когда она произнесла последнее слово, ее колени подогнулись и она начала падать на пол.
Аэрон успел подхватить ее прежде чем она ударилась и осторожно опустил ее.
Она была такой легкой, вес ее тела едва ощущался.
— Аэрон, — сказала она, смягчаясь, прежде чем издать болезненное хрипение.
— Легион, — сказал он, поддаваясь панике.
— Скажи мне, что…
Снова хрипение.
Каждый ее мускул напрягался и расслаблялся, напрягался и расслаблялся.
Кажется ее тело…
становилось больше? Невозможно
или раньше не было возможным.
Он наблюдал, как её руки, ноги и туловище удлинялись.
Чешуйки на ее теле начали опадать как капли росы, открывая прекрасную золотистую кожу.
Вскоре хрипение переросло в нескончаемые крики.
Она так широко открывала рот, что он увидел как ее зубы выровлялись, а раздвоенный язык стал обычным.
Потом, на ее голове появились светлые волосы и на торсе округлились большие груди.
— Что за чертовщина здесь происходит?
— Она становится…
смертной, — прошептала Оливия.
Ее слова, произнесенные так мягко, по отношению к сопернице, повергли его в шок и ужас.
Никто не знал что делать, Аэрон вскочил на ноги и бросил за угол.
Когда он оказался в гостиной, он схватил одеяло с дивана.
В нем смешалось столько вопросов, он в самом деле не мог разобраться, что же происходило.
Легион.
Смертная.
Почему? Как?
Вернувшись к ней, он укутал ее обнаженное тело одеялом.
Наконец, она перестала увеличиваться в размерах.
Также, перестала корчиться и кричать.
Слезы стекали по ее щекам, ее нижняя губа дрожала.
Она уставилась на него темными прозрачными глазами, без единого намека на красные, демонические.
— Аэрон, — сказала она, вздыхая.
— Я…
так…
счастлива…
видеть…
тебя…
Ее слова больше не звучали по-детски, все следы шепелявости пропали.
В ее словах сквозила нерешительность, как будто бы она не знала как пользоваться этим языком, ее речь звучала по-взрослому, голос был глубоким и немного хриплым.
Пораженный, он склонился над ней и отодвинул волосы с ее лица.
— Скажи мне, как такое могло случиться, — он сказал это так мягко, как только мог.
Он не хотел пугать ее.
Она поднялась на трясущихся руках и очертила кончиком пальца его губы, его челюсть.
— Как ты прекрасен, мой Аэрон.
С того самого момента как он встретил ее, он хотел вырваться из ее объятий.
Он любил ее, действительно любил, но благоговение на ее новом лице, благоговение которое уже видел сотни раз, теперь было жаждущим… и это было…
неправильно.
Потому что, без красного отсвета в глазах, он видел сильное желание, таящееся в них.
Всемогущие боги.
Она была отрадой для глаз, даже красивее чем Оливия.
Кожа словно мед, глаза цвета корицы, и губы — красные как ягоды.
Ее носик был маленьким и дерзким, а ее брови прекрасно очерченными.
Ни единого изъяна.
Но…
Но его кровь не закипала, его пальцы не покалывало, когда он прикасался к ней, и мысль о том, чтобы стянуть с ее тела одеяло казалась противной.
Он предпочел бы вырвать глаза.
И пока Гнев любовался этой девушкой, также как он любовался старой Легион, демон молчал, не требуя назвать ее своей.
— Есть только одно объяснение случившемуся, — сказала Оливия с таким ужасом, что желудок Аэрона сжался.
— Она заключила сделку с Люцифером.
Сделка с дъяволом? Зачем? Быть подальше от всего такого, вот чего всегда желало ее сердце.
— Это правда?
Если это так, то что это означает для нее? Для него? Что Люцифер попросил взамен?
Гнев зашевелился, двигаясь взад и вперед в его голове.
