— Которую нашли в караоке. Чуть не расплакался, бедный. Жалко стало, что ли?
— Ну, жалко. И что из этого?
— Не знала, что такой жалостливый. Прям неожиданность.
— Говорить больше не о чем? — Артур сбросил ее руку, стал есть быстро, с раздражением.
— А мне интересно. Кого-то жалко, кого-то не жалко. Как это?
— А так, что сам был когда-то в таком положении, — в сердцах ответил Артур. — Отбуцкали пацаны до потери сознания, все на меня потом свалили, а я в тюрягу! На шконку!
— Родственная, значит, душа?
— Ну, родственная. Запрещается, что ли?
Антонина расположилась напротив, какое-то время наблюдала за Артуром, потом с усмешкой добавила:
— Можешь проведать ее. Лекарств подкупишь, еды прихватишь. Она ж там одна, несчастная. Без внимания.
Артур бросил на Антонину злой взгляд:
— Тось, скандала захотелось, что ли?
— Не хочу. Просто решила поговорить. — Антонина ковырнула вилкой картошку в тарелке. — Поговорить, чтоб больше к этой теме не возвращаться. — Она посмотрела на Артура. — Я тебе кто?
— Ну, жена.
— Правильно, жена. А жена должна что?
— Что?
— Любить и верить своему мужу.
— А кто против?
— Никто. И у меня не должно возникать насчет мужа никаких сомнений или подозрений.
— А я тут при чем?
— Сегодня у меня под сердцем екнуло.
— Чего-о?
— Екнуло. Вот здесь. И на момент стало плохо.
— Из-за девки, что ли?
— Нет.
— Из-за Наташки?
— Дело не в девке и не в Наташке. Дело в том, что я вдруг поняла, что не до конца доверяю тебе.
— Совсем весело. — Артур стал наливаться яростью. — А я, допустим, тебе доверяю. Полностью! И что дальше?
— Хочу предупредить: если я хоть один раз что-то замечу, увижу, почувствую, места тебе здесь не будет. И в сердце в первую очередь.
— Все сказала?
— А ты все услышал?
— Мне уйти?
— Нет. Хочу услышать тебя.
— А мне нечего сказать! — Артур вскочил, изо всей силы швырнув на стол вилку. — Несешь всякий бред, сама не соображаешь зачем. — Он шагнул от стола, повернулся. — Почему я должен оправдываться?.. Что я такого сделал? Потому что подобрала меня? Что теперь я твой муж? Что… что влюбился в тебя?
— Вот это я и хотела услышать.
— Да пошла ты! — Артур зашагал к веранде широким шагом, с силой захлопнул дверь.
Антонина посидела какое-то время, убирать со стола не стала, хотела было направиться следом за мужем, услышала звонок своего мобильного. Увидела номер, улыбнулась.
— Здравствуйте, товарищ капитан. Что-то мы никак с вами не расстанемся. А что случилось? А, с этой девушкой? А мы тут при чем? Ни я, ни мой муж при драке не присутствовали, какие могут быть вопросы? Ну да, на нашей территории. И когда вы желаете нас увидеть?.. Хорошо, договорились.
Она поднялась на веранду, вошла в комнату Артура. Он молча и сосредоточенно складывал в сумку какие-то свои вещички, на появление жены никак не отреагировал.
Антонина подошла, силой заставила повернуться к себе, улыбнулась.
— Господи, какой же ты у меня глупенький, — стала целовать его лицо.
Он с прежним недовольным видом отстранился, проворчал:
— Подожди, успокоюсь.
Опустились на диван, Антонина не отпускала его.
— Запомни, муженек… Когда женщина любит, в ее голову могут прийти любые, самые невероятные подозрения. Будет ревновать к другим женщинам, к работе, к товарищам, даже к этому дивану. Потому что ты ее собственность, она хочет, чтобы ты принадлежал ей, и только ей.
— А я и так принадлежу тебе, — хмыкнул Артур.
— Вот и прекрасно, вот и замечательно. А за это получишь все, что захочешь.
Они упали на диван, стали целоваться. Наконец Антонина отстранилась, сообщила:
— Завтра едем в полицию.
— Еще чего. Зачем?
— По поводу твоей девушки. Насти, кажется?
— Какая она моя?
— Ну, хорошо. Наша… Семейная. Пусть у нас будет девушка по имени Настя.
Капитан Муромов назначил встречу в больнице, в кабинете заведующего отделением травматологии. Встретил Антонину и Гордеева возле дверей, показал на свободные кресла, виновато развел руками.
— Только что провел допрос пострадавшей, а добираться отсюда до ментовки не близкий крюк. Поэтому принимаю не на службе, а в во врачебном кабинете. Извините.
— Как она? — спросила Антонина, присаживаясь.
— Молодая, оклемается. — Павел Антонович занял свое место, разобрался в бумагах на столе. — К сожалению, беседа опять под протокол, не обессудьте. Таков порядок. — Он взглянул на Артура. — Как понимаю, вы первым увидели компанию в вашем кафе?
— Я их вообще не видела, — пожала плечами Антонина.
— С вами потом. Сначала с вашим э… мужем. В котором часу примерно это было?
— Скажу точно: в половине второго ночи.
— Сколько их было?
— Человек пятнадцать, не меньше. Все на мотоциклах.
— Как они себя вели? Агрессивно, шумно, неадекватно?
— Нормально вели. Даже понравились. Удивился, что могли такое устроить.
— Приезжайте, гляньте, что натворили. Мебель поломана, посуда побита, за еду-выпивку не заплатили. Разве себя ведут так?..
— Обязательно приеду, — прервал Антонину полицейский и снова обратился к Артуру: — Кто-нибудь из парней вам представился, назвал свое имя?
— Был такой. Иван. Высокий, здоровый, волосатый.
— В смысле, волосы длинные?
— До самых плеч. Все время мотал башкой, в глаза лезли.
— Иван. — Капитан сделал запись в протоколе. — Фамилию, естественно, не знаете?
— Не, конечно, — засмеялся Артур. — Он что мне, брат-сват? Попросили пива, закуску, я распорядился. С виду нормальные парни!
— И вы потом ушли домой?
— Конечно. А чего мне там делать? Охранник караулит, Хамид с подносами бегает. Зачем я нужен? А потом мы ж круглосуточно обслуживаем, и никогда никаких проблем. Шоферня иногда такая борзая попадается, и все равно без драк обходится.
Капитан записал, взял второй листок.
— Здесь все понятно. — Он перевел взгляд на Антонину. — Вы первой обнаружили пострадавшую девушку?
— Не я, повариха наша. Дильбар. Услышала, что стонет, позвала нас.
