Артур приподнял крепкую загорелую ногу Антонины, свойски подмигнул, бегло щекотнул пятку и принялся довольно умело накручивать бинт от ступни до щиколотки.
— Не больно?
— Нормально, — улыбнулась благодарно Антонина.
— Терпи.
Она наблюдала, как Артур старательно и аккуратно справляется с ногой, смотрела на его сильную молодую шею, на мощные руки, на играющие под футболкой мышцы.
Протянула руку, погладила по плечу.
— Что? — повернулся он к ней несколько удивленно.
— Хорошо у тебя получается.
— Практика. За год чалки многому обучился.
— Чалка — это что?
— То место, где спать страшно, а жрать тошно. — Гордеев закрепил кончик бинта, поднялся. — Готово. Хоть на дискотеку!
Антонина тоже встала, сделала пару шагов.
— Как? — спросил Артур, глядя на нее сияющими глазами.
— Хорошо. Вроде ничего не было.
— Значит, вперед?
— Дай я тебя поцелую.
— Это мы с удовольствием!
Артур подставил щеку, Антонина коснулась губами щеки легко и нежно.
— Спасибо. У тебя золотые руки.
— И доброе сердце, — засмеялся Артур.
— Не знаю. Посмотрим.
Поднялись наверх, Михаил, возившийся возле минивэна, увидел жену, чуть прихрамывающую, с перебинтованной ногой, удивленно замер.
— Чего это ты?
— Оступилась.
— Где?
— На пороге.
— А глаза у тебя для чего?
— Миш, не шуми. Артур перевязал, уже легче.
— А в город кто теперь поедет? — возмутился муж.
— Ты.
— Совсем ненормальная? У меня руки-ноги еще в трясунах. Любой мент тормознет.
— Давай я попробую, — предложила Антонина.
— С такой ногой?
— Значит, Артур поедет.
— А что твой Артур соображает? Город он знает? Права, к примеру, у него есть?
— Права есть, в городе разберусь, — подключился Гордеев. — Не беспокойтесь, Михаил Иванович, справлюсь.
— Покажь права.
— В доме. С документами.
Михаил помолчал в раздумье, махнул рукой.
— Ладно, заскочишь в дом, захватишь, — подвел Артура к минивэну, стоявшему рядом, вместе обошли вокруг, хозяин попинал ногами накачанные колеса, заглянул в пустой кузов, открыл дверцу кабины, ободряюще усмехнулся: — Гляди… Машина хоть и старенькая, но надежная. — Достал из бардачка документы. — Здесь полный комплект: техпаспорт, доверенность, страховка. Можешь ехать и ничего не опасаться. Лишь бы в городе не заплутал.
Антонина держалась в сторонке, наблюдала за мужчинами со снисходительной полуулыбчивой ревностью.
— Документы на товар в отдельном конверте. Все оплачено, тебе только расписаться, — продолжал инструктировать работника Савостин. — На воротах машину знают, поэтому проблем не будет.
— Может, первый раз съезжу с ним, посижу рядом? — подала голос Антонина. — А то и правда заблудится.
Михаил с прищуром взглянул на нее, хмыкнул.
— Сиди дома, лечи ногу, — добавил с наигранной веселостью. — Вдруг завернете не туда. — Он шутя хлопнул Артура по спине. — Имею я право так думать, Артур?
— Каждый имеет право думать, — спокойно ответил тот.
— Вот и я об этом. — Михаил с хитрецой посмотрел на него. — Между прочим, мобильник у тебя есть?
— Да так… Старье, рухлядь. — Артур вынул из кармана потертый аппарат. — Стыдно кому показать.
— Стыдоба, — согласился Савостин, повертел его в широкой ладошке, поразглядывал и вдруг с силой запустил в кусты.
— Ну и что дальше? — усмехнулся работник.
— Дальше?.. А дальше — сюрприз. — Михаил вынул из внутреннего кармана пиджака новенький мобильник, торжественно протянул Артуру. — Подарок, так сказать. За хорошую работу, ну и… вообще.
— Серьезно, что ли? — Артур смущенно улыбнулся. — Давно мне не дарили.
— Это если вдруг заблудишься или другие какие-нибудь вопросы. В нем симка, десять дней оплаты, номер записан вот на этой бумажке.
— Дорогой, наверное?
— Не дешевый. Но это к делу не относится. Главное, что нравится.
— Еще бы.
Михаил, гордый за себя, посмотрел на Антонину.
— Жена не возражает, что сорю деньгами?
— Тебе виднее, — с напускным безразличием пожала Антонина плечами. — Ты хозяин.
— Нравится! Нравится, когда она, зараза, так говорит! Вроде насмехается и в то же время с уважением. — Савостин подошел к жене, попытался крепко обнять ее.
Антонина жестко отстранилась.
— Обиделась, что ли? Так ведь я от жалости заругался. Не со зла.
Михаил повернулся к Артуру:
— Вот скажи… только честно… красивая у меня женщина?
— Не то слово.
— Это не ответ. Скажи откровенно. Откровенно и чтоб по-настоящему.
— Самая красивая на свете.
— Вот! — поднял палец Михаил. — Во всем мире лучше нет. Поэтому никому, никогда, ни за что. — Не отпуская, он стал целовать Антонину в лицо, в волосы, в шею, в грудь. — Никто тебя так не любил и не будет. Запомни это, Тоня.
— Перестань! — Антонина бросила короткий взгляд на Артура, выкрутилась из объятий мужа, снова оттолкнула, отступила на шаг. — Нашел место.
— Стесняется, — удовлетворенно рассмеялся Михаил. — Это я от нежности.
К ним быстро подошел Хамид, протянул Савостину пятитысячную купюру.
— Нужно разменять, пожалуйста, хозяин.
Михаил молча проверил купюру на водяные знаки, достал из кармана брюк плотную пачку мелких денег, отсчитал положенное.
— Ты это, джигит, не химичь особенно. Пропускай заказы через кассу, а то, не дай бог, опять чего.
— Конечно, Михаил Иванович, — закивал Хамид. — Много повторять не надо, — и заспешил к веранде.
Савостин повернулся к Артуру, махнул:
— Ладно, езжай. И особенно там не задерживайся. Вечером вместе будем пить чай в саду.
— Как скажете, хозяин.
Гордеев бросил бумаги на сиденье рядом с водительским, забрался в кабину, потрогал рычаги-рукоятки, завел двигатель, махнул Савостиным и стал выезжать со двора. Уже с дороги увидел, как Михаил снова подошел к жене, начал оправдываться, снова обнимать, она не отвечала, покорно слушала его, потом повернулась и скрылась кафе.
Гордеев закрыл ворота дома, бросил корочку с правами в бардачок, запрыгнул на сиденье, включил скорость.
