В отличие от Обычных, давно утративших способности, присущие Древней Крови. Генетика нынешних людей в результате многовековой гибридизации претерпела столь значительные изменения, что приобретенные различия между сегодняшними Обычными и их далекими космическими Пращурами можно назвать диаметрально противоположными. Высочайший уровень биоэнергетики носителей Древней Крови требует наличия тела столь же высочайшего качества. Каждая клетка которого выполняет целый набор важнейших функций: транслирование либо усиление энергии, излучение либо поглощение волнового потока, аккумуляция либо генерация частиц, волн, колебаний и прочее. От костей и до волос – биоэнергетическая роль имеется у любого элемента тела.
Жизненным формам, существующим по отличным от биоэнергетических эволюционным законам, подобные сложности не требуются. Процесс их развития гораздо менее сложен, в силу чего более медлителен. Зато проще и, вследствие этого, более массовый. А высокая численность может себе позволить солидный процент отбраковки без ощутимых последствий. На стадии формирования особенностей того или иного генотипа данная отбраковка особенно распространена, поэтому нынешней популяции Обычных свойственно слабое здоровье и ворох многочисленных проблем с его сохранением. Отказ от биоэнергетического пути развития сделал ненужным многие функции тела, и тело начало утрачивать былые возможности. Вместо накопления быстрорасходуемой энергии в мышцах Обычным более подходит накопление медленнорасходуемых калорий в жировой ткани. Потому что место биоэнергетики занял техногенный путь развития, и мышцы применяются в процессе жизнедеятельности с каждым поколением все меньше. Постоянный обмен энергией стал не нужен, мышцы все сильнее утрачивают способность к ее накоплению, зато предрасположенность к накоплению жировой ткани возрастает. Эволюционно это логично: зачем тебе таскать на себе груду мышц, которой ты не пользуешься? За тебя все делает техника, ты лишь нажимаешь на кнопки, сидя в кресле или лежа в операторском ложементе. Лишняя нагрузка на хилеющий позвоночник и минимально функционирующие внутренние органы. Которым в общем-то максимальное функционирование тоже не требуется, потому что для неподвижного образа жизни это излишне.
Но выживание вида заложено в генетике любой жизненной формы, поэтому неприкосновенный запас на случай непредвиденной катастрофы должен быть. Вдруг метеорит из космоса, планетарное землетрясение с дружным извержением оравы супервулканов или внезапное изменение структуры магнитного поля земного шара, делающее невозможным применение постоянного и переменного токов? Начнутся разрушения, голод, холод и так далее, поэтому вид должен иметь возможность выжить в изменившихся условиях. Для этого организму необходима энергия, а где ее накапливать, если твои мышцы давно атрофировались до состояния дряблых тряпочек, а те, что еще нет, фактически утратили способность обрабатывать энергию? Для этого у небиоэнергетических видов существует жировая ткань. Она сложно расщепляется, отлично накапливается и способна храниться десятилетиями. Если непредвиденная катастрофа все же случится, жировые запасы позволят попавшему в беду виду выжить. Эволюция быстро расставит все по своим местам, проведя среди них естественный отбор: дистрофичные погибнут в первые же дни катастрофы, не вынесут травм и лишений. Слишком жирные в силу медлительности станут жертвами хищников, которым в условиях всепланетного катаклизма тоже нужно будет что-то есть. Более-менее сбалансированные выживут. Наверное. Если достигнутый ими к тому моменту уровень техногенного научно-технического прогресса окажется достаточным для выживания и восстания из пепла. А если не окажется, то на освободившейся планете со временем возникнет новая разумная жизнь, более качественная, нежели предыдущая.
Оля, пылая от счастья сильнее, чем от усиленного кровотока, с тихим восторгом смотрела на капли талого снега, стекающие по загорелой коже. Это лишь начало. Как все-таки здорово, что ее родители не повторили судьбу большинства Обычных и сохранили для нее толику Древней Крови! Она освоит все, что досталось ей от Пращуров, в совершенстве, освободит маму и отомстит чужакам за отца! В памяти всплыл образ затуманенной кровавым безумием психики человека, скованного смирительной рубашкой и затаившегося в углу мягкой палаты-камеры для особо опасных психических больных. Заунывная тоска вперемешку с ненавистью… Внутри Оли мгновенно всколыхнулось яростное желание отплатить по долгам чужакам и их приспешникам, выработка энергии силой Разума резко зашкалила, и тело словно вспыхнуло жаром, заставляя испаряться талые капли.
– Достаточно! – Взгляд ярко-зеленых глаз Игоря словно пронзил Олю насквозь. – Сегодня ставить эксперименты на здоровье Контактера больше не будем. Одевайся! – Он вручил ей платье. – У тебя мощный всплеск обмена веществ. Ты стремительно тратишь АТФ в крови. Ты вспомнила что-то ненавистное? Сохраняй концентрацию, не позволяй эмоциям разрушить баланс. Иначе ударишься из одной крайности в другую: от неконтролируемой паники – к неподконтрольной ярости. Где твоя обувь?
– Где-то там. – Оля тряхнула влажными волосами, отгоняя от себя тяжелое видение, и направилась к переворошенному сугробу. – Она рядом с платьем была…
Пока она надевала личную броню и выуживала из сугроба иллюзорные сапожки, Игорь слепил здоровенный снежок и принялся катать его по снежной целине.
– Это ты что такое делаешь? – влезающая в сапожок Оля с опаской посмотрела на увеличивающийся в размерах снежный ком. Оно не прилетит ей по башке в качестве тренировки?
– Снеговика леплю, – сосредоточенно ответил Игорь. – Снегопад же прошел. Как без снеговика возле дома? Так зима и не зима вовсе. Мы с отцом всегда снеговика лепили. А если оттепель сразу после снегопада наступала, то батя избушку на курьих ножках из снега собирал. До сих пор не понимаю, как она у него держалась.
– Возле дома? – Оля оглянулась, запоздало понимая, что виднеющийся неподалеку здоровенный снежный холм – это покрытая снегом скала, внутри которой находится жилище Игоря. – Так вот как ты меня нашел!
– Я тебя не искал. – Игорь неторопливо катал кругами снежный ком, достигший уже полуметра в диаметре. – Я домой шел снеговика лепить, пока время есть. Я даже морковку раздобыл ради такого.
– Морковку? – Оля вспомнила слова Славицы о том, что своей моркови на базе нет. – Откуда?
– Из огорода. Я еще вчера сгонял в Мир Людей, в деревню к знакомой бабульке, и выменял бумажку в тысячу рублей на очень даже недурственную морковку.
– Тысячу рублей? – Оля подняла брови. – У бабушки, наверное, праздник!
– Мне они ни к чему, – пожал плечами Игорь. – А ей пригодятся. Родни у нее не осталось, правнучка ее давно бросила, пенсия мизерная. Зато морковка своя. Она мне на радостях самую большую и красивую отдала. Пятнадцать минут выбирала, пришлось поторопить.
– Мы же не вмешиваемся в дела Обычных. Разве нет?
– Не вмешиваемся, – подтвердил Игорь. – Но это не считается. Это всего лишь морковка.
– Можно мне тоже… – начала было Оля, но Игорь перебил ее полным подозрения взглядом:
– Морковку? Нет! Исключено! Она всего одна! Для снеговика!
