– Я тебе сломаю.
Прохор стал подниматься, и Жига тут же вскочил с легкостью здорового на обе ноги акробата и схватился за костыли. Но Прохор лишь усмехнулся.
– Сейчас попросишься к следователю и признаешься в убийстве Вагнера.
– Ага, и Чайковского тоже.
Прохор ударил его кулаком в горло. Жига попытался закрыться, даже подставил костыль, но он легко пробил этот блок. И кулак не сбился с курса.
Жига упал, хватаясь за горло. Прохор ударил снова… Он бил по болевым точкам. Бил точно и эффективно. Сначала у Жиги отказал голос, затем руки, дошла очередь и до ног. И никто не спешил ему на помощь.
Прохор бросил костыль, вернулся на место, сел на шконку.
А у Жиги не выдержали нервы, и он зарыдал навзрыд.
Но завтра он снова придет в норму. И вряд ли следователь услышит признание. Но Прохор и не рассчитывал на быструю победу. Он станет кошмаром для Жиги, окончательно сломает его и добьется, чтобы тот сделал признание.
Главное, чтобы его не выдернули из этой палаты. Главное, чтобы позволили дожать этого урода.
Шумихин разочарованно качал головой, глядя на Прохора.
– Никто ни в чем не виноват, да?
– Оставьте Инну в покое!
– А то что?
– Я не угрожаю.
– И не надо… Не в твоем положении, Кожухов, угрожать.
– Из любого положения можно вывернуться.
– Ну, хорошо, сегодня же выпишем тебя в камеру, будешь там выворачиваться.
– С тобой же по-хорошему…
– Не надо мне ничего! – взвился Шумихин.
– А чего так?
– Странный вопрос! Я – честный человек, и честно живу, по закону!
– И кто собак на меня спустил, честный человек?
– Закон и спустил! – Шумихин оправил на себе китель и вперил в Прохора пламенный взор. – Вы преступник, гражданин Кожухов! И мой долг – изолировать вас от общества!
– Да, но давите вы на мою жену.
– Если ваша супруга виновна, она должна понести наказание.
– Да, Корольков этого и хочет. Он ей именно это и обещал.
– Я не знаю, кто такой Корольков!
– Я знаю… Представитель компании «Город-Сад».
– Не знаю. И знать не хочу.
– А знать надо… – покачал головой Прохор. – Потому что Корольков ведет войну против меня. И вы, гражданин следователь, оружие в его руках… Не в руках закона! А в его руках!..
– Избавьте меня от демагогии!
– Это не демагогия… Это простая, но суровая проза жизни.
Прохор вдруг вскочил с места и рванул на себе рубаху. Шумихин дернулся так, как будто ему всадили нож в спину.
– Что вы себе позволяете? – Голос его сорвался, и он «дал петуха».
– Смотри сюда! – Прохор провел по свежим и уродливым рубцам на животе. – И сюда! – На очереди был следующий шрам. – Это меня рвали волки в тайге! Но не порвали! Потому что я сильней! Потому что я сильней самой судьбы!.. И если ты не дашь мне дожать Жигалева, я снова уйду на этап. И снова сбегу! Чтобы добраться до тебя! Я стану волком! Я порву тебя на куски! – Прохор не истерил, не брызгал пеной, даже не повышал голос, может, потому и выглядел чрезмерно убедительным. – Ты меня понял, гражданин начальник?
– Н-не надо так… – пробормотал Шумихин.
– Ты меня понял?
– Не собираюсь я вас переводить из палаты… И просить не буду… Жигалева нужно дожать…
– Я не знаю, кто там конкретно дергает за ниточки, но ты передай, что я все понимаю, – успокаиваясь, произнес Прохор. – Мое время вышло, мне пора уйти в тень. И я уйду. Как только получу свободу, так и уйду.
Он не лукавил. Он всего лишь не договаривал. Сначала – свобода, затем – Королек. И когда с этим ублюдком будет покончено, тогда уже можно будет выходить на заслуженный покой.
Истерика не красит мужчину, и Егор это, конечно же, понимал. Но сдержать он себя не мог.
– А я не знаю, зачем ты ходила к Барятьеву!
– Ты все прекрасно знаешь. – Лида рассерженно посмотрела на мужа и презрительно поморщилась: – Посмотри на себя! В кого ты превратился? Раньше на Прохора кидался! Стрелялся с ним, как мужик! А сейчас метлой как баба метешь!
– А ничего, что Прохор на свободе?
– Как на свободе? – не поверила Лида.
– Да вот так! Жигалев раскололся, раз! Дело пересмотрели, два! Все, дома он!
– И в этом виновата я?
– Ну, ты же сказала, что Барятьев удержит его за решеткой.
– Я сказала, а ты должен был подстраховать. Или мы только своих проституток страхуем?
– При чем здесь это? – скривился Егор.
– А при том. Думаешь, я ничего не знаю?.. Ладно, – вдруг устало проговорила Лида. – Закрыли тему! Давай думать, как нам выкрутиться из ситуации.
– Не надо выкручиваться! Надо дожимать!
– Прохора?
– Прохора…
– Как?
– Я же сказал, есть вариант. Есть люди, которые решат вопрос.
– Так же, как в прошлый раз?
– А что, в прошлый раз было плохо? Четко было сработано, как по нотам! Просто Прохор везучий как черт…
– Вот с этого и нужно начинать.
– Не надо начинать, надо заканчивать, – раздосадованно буркнул Егор.
– Врасплох ты Прохора уже не застанешь, и у него есть люди.
– Да, знаю, там целая бригада… Как бы они наш мегамаркет не сожгли.
– Страховка все покроет.
– Покроет все. Кроме упущенной прибыли…
– Упущенная прибыль… Тут о голове нужно думать… Вот я и думаю и даже принимаю решение… Тебе нужно уехать.
– Уехать? Мне?
– Ну, не мне же… Я же перед Прохором ни в чем не виновата.
– Не виновата?! – возмущенно протянул Егор.
Но Лида в ответ язвительно усмехнулась. Неужели он опустится до того, чтобы назвать ее своей пособницей? Неужели у него настолько мелкая душонка?..
– Ну, он-то не знает, что ты сосватала его за колючку, – сбавив обороты, сказал Егор.
– Я заменила ему смертный приговор лишением свободы. Ты не считаешь это милостью?
– Главное, чтобы Прохор так считал.
– Он ничего не узнает.
– Да это уже не важно. Если мы сматываем удочки, то делаем это вместе.
– А как же наш центр?
– Есть управляющий, пусть он рулит.
– Можно поговорить с Прохором. И предложить ему мир.
– А поговоришь с ним ты?
