Взгляд у Инны, как у надзирательницы женской тюрьмы. Хотя этот остров – мужская колония. Исправительно-трудовая. Для Прохора.
– А она – моя?
– Тебе видней.
Лида подставила его, и в этом невозможно было усомниться. Да Прохор и не пытался. Мстить он ей не собирался, но и прощать не станет. Зачем? Чужие они люди, и он это понимал, даже когда занимался с ней любовью… А Инна – своя, родная. С ней надежно…
– Я ее ни в чем не виню, – качнул головой он.
– Ну конечно…
– Она хорошая… Просто ее испортила красивая жизнь.
– Вот я и говорю, что ты можешь построить корабль…
– У меня своя жизнь… И я согласен на тюрьму, – улыбнулся Прохор. – Это лучше, чем на том свете…
Инна реально едва не отправила его на тот свет. Она в больнице все устроила – подговорила врачей, и его занесли в списки мертвых. А «труп» Инна всеми правдами и неправдами переправила на небольшой тропический остров. Границу с Россией Прохор пересекал в багажном отделении самолета, упакованный в деревянную тару…
– Будешь строить дом? – спросила Инна, потянувшись к нему.
– Если ты останешься со мной, – кивнул Прохор.
– А куда я от тебя денусь?
– А не надо деваться… Нужно быть со мной. И охранять меня.
– А вышку поставить не надо?
– Можно и вышку. Только собак спускать не стоит.
– А если ты заслужил?
– Ну, ты же простила меня.
– В последний раз.
Прохор улыбнулся, глядя на Инну. Если вдруг, она простит его снова. И снова. Но никаких «вдруг» больше не будет. Хватит с него, нагулялся, пора бросать якорь в тихой гавани. Куда не заходят пиратские суда…
А заняться ему есть чем. Будет строить дом из готового комплекта, но своими руками. А пока с Инной будут жить в шалаше, который должен стать им раем…
