Меня тогда как ледяной водой обдали – ни хрена себе! Это вот так оказалась бы моя любимая в компании с таким красавцем, осталась бы с ним наедине – совершенно случайно, ничего заранее не планируя, и… удержалась бы или нет?
И печально констатировал: не удержалась бы! Вот тебе и хваленая верность, вот тебе и супружеский долг… все зависит от стечения обстоятельств и от настроения. И еще от множества причин, факторов, влияющих на наши поступки. Например, от того, сколько шампанского выпито перед этим.
Мне тогда даже подумалось: а если она подошла к этому моряку, взяла его под ручку, и пошли бы они куда-нибудь подальше, в гостиницу, где и не отпускала бы она его никуда… часа два! А потом пришла бы домой и сказала мне, что задержалась на работе – готовили проект к сдаче. И была бы в эту ночь гораздо более страстной, чем обычно, искупая свою вину и представляя на моем месте ЕГО – всего «в таких значках», в красивой форме и высокой фуражке с якорями…
Тьфу! Ну какая чертовщина лезет в голову! Аж самому стало стыдно! Моя Маша – святая! И она никогда бы так не сделала! Ни за что! Иначе и жить тогда не стоит… тогда ничего святого нет в целом мире!
– Что с тобой случилось? Ты влюбился? Надеюсь, не в меня? Я не собираюсь уходить от мужа. Так что не рассчитывай. А то, что сегодня случилось… хм… ну… случилось и случилось! Нам было хорошо, и все! Тебе ведь было хорошо?
– Ты предохраняешься? – бухнул я и тут же почувствовал, как румянец лезет ко мне на щеки. Черт подери, почему она так на меня действует?! Я при ней просто теряюсь! Глупею!
– Не переживай. Ты попал как раз в те дни, когда можно, – хмыкнула Таня и тут же с укором добавила: – Вот все вы мужики такие! Только и думаете об этом! Как бы не залетела, как бы проблем не было! А когда ты в меня кончал, таких мыслей о проблемах у тебя не было? Нет?
Честно сказать, никаких таких мыслей у меня не было. Вообще никаких!
– Прости, Тань… я не знаю, что на меня накатило! Я как вижу тебя – у меня просто башню сносит! Просто трясется все! Накатывает, как наркотиков нажрался! Как по башке кто пыльным мешком врезал!
– Я похожа на твою жену? – Голос Тани был спокойным, деловитым. Теперь она была не просто Таня, а инспектор ОДН, фактически психолог, сто собак съевший на работе с «трудными» детьми. Психоанализ, да?
– Очень! – честно признался я. – Фигура такая же, волосы, ну просто сестра, и все тут!
И тут же пожалел, что это сказал.
– Скотина ты, Каргин! Это ты свою жену трахал, а не меня!
Таня сердито фыркнула, встала, прошлась по комнате, а потом вдруг порывисто подошла и уселась мне, оторопевшему от такого поворота, на колени. Обхватила за шею, сцепив руки кольцом, и, глядя мне в глаза, тихо прошептала:
– Бедненький! Мне тебя так жаль! Вы были такой красивой парой! Ах, какая беда! Бедный, бедный, бедный… бедный мой!
Она вдруг начала меня целовать – мелко, коротко, потом сильнее и сильнее, впилась в губы, а потом вдруг встала и начала расстегивать рубаху.
– Ты хорошо запер? Точно?
– Хорошо! – хрипло ответил я, чувствуя, как снова восстает мое естество. Что вообще-то было даже странно. Я никогда не отличался особым сексуальным аппетитом – сделал дело, и набок, спать! А чтобы три раза подряд – это не для меня, усталого. А тут…
Таня сбросила с себя все до нитки, потянулась сияющим в свете фонаря телом, потом опустилась на колени и стала расстегивать на мне штаны. Я не сопротивлялся. И когда ее губы оказались там, где я никогда не ожидал их ощутить, – тоже не сопротивлялся. И глупо было бы ЭТОМУ сопротивляться, ведь так же? Я же не женщина, и меня не насилуют…
Потом мы лежали рядом, не говоря ни о чем, я поглаживал грудь Тани – упругую, как у молоденькой девчонки. Потом снова занимались сексом, и Таня проявила чудеса изобретательности – ненасытная, бесстыдная, взявшая инициативу в свои руки. Она вертела меня, ставила, как хотела, становилась, как хотела, облизала меня с ног до головы, не испытывая ни грамма стеснения, брезгливости, неудовольствия, а я лишь только смотрел за происходящим, будто со стороны, и не верил своему счастью.
А еще, иногда, мне вдруг виделось в темноте лицо моей Маши – мне казалось, что со мной сейчас она, а не Таня, моя случайная любовница, с которой меня свела изощренная в своих придумках Судьба.
Странно, но до самого рассвета нас так никто и не побеспокоил. Весь мир будто забыл про нас. И только когда я, лежа рядом с любовницей, уже забылся тяжелым, тревожным сном, прозвенел телефонный звонок – Таню вызывали в дежурную часть. Привезли каких-то малолеток, бродящих ночью по улице в совершенно непотребном, пьяном виде, и Таня пошла ими заниматься. Ну а я отправился в свой кабинет, чтобы досыпать оставшиеся до рассвета часы. Скоро мне ехать с задержанными в суд, представлять их пред светлые очи федерального судьи, дабы он определил степень виновности пьянчуг и назначил им справедливое наказание – может, штраф, а может, и пяток суток мести улицы, к вящему удовлетворению работников ЖКХ.
До конца «смены» я Таню больше не увидел. Она уехала с задержанными малолетками к ним домой – требовать от родителей выполнения родительских обязанностей, ну а я после суда сразу поехал к Сазонову. Нужно было омыть свое тело холодной, остывшей за ночь водой, слегка потренироваться (разве же он отпустит меня без тренировки?!), а потом отправиться на поиски супостатов, убивших двух несчастных стариков.
Сегодня у меня выходной день после дежурства, так что можно в опорный и не приходить. Стоило еще зайти и к Армену – что-то он затих после того нашего разговора. Долг платежом красен. Так-то денег мне сейчас хватает, но… деньги лишними не бывают. Никогда. Опять же – авторитет дороже. Позволишь прокатить с деньгами, он и в дальнейшем будет тебя кидать.
Забавно – сел в машину, и в первую же минуту едва не шарахнулся в стену РОВД, ведь у «девятки» задняя передача включается не так, как у «классики». Хорошо хоть, что на четвертой тронуть с места ее почти невозможно – дернулась, сразу заглохла. Выругался, посмотрел на рычаге переключения скоростей, как включать заднюю передачу, и медленно, важно, как нефтеналивной танкер, отошел от «альма-матер». Водительского удостоверения у меня с собой не было (лежало дома, на квартире), но зачем мне водительское – «на фуражке» проеду куда угодно. Главное, в какой-нибудь рейд гаишников не попасть, когда привлекают высшее начальство и даже стервятников-журналистов, изображая перед ними ярую борьбу со всеми нарушителями дорожного движения. Без чинов и званий.
Когда подъехал к дому Сазонова, тот молча открыл ворота, и я торжественно закатил свою благоприобретенную тачку во двор.
Эх, когда-нибудь я куплю себе дом! Или построю! Машина во дворе, а захотел пописать при луне – просто вышел и делаешь свое грязное дело, наслаждаясь песнями сверчков и запахом ночной фиалки. Хорошо! Мечта!
Пришлось рассказать Сазонову, откуда у меня взялась машина. Он долго молчал, а потом сообщил, что более наглого, самонадеянного авантюриста он в жизни своей не видел. Нет, видел – но все они уже в могиле. Но он не очень удивится, если у меня все получится. Потому что таким вот нищим духом царствие небесное. В хорошем смысле – царствие небесное. Не сейчас. Я везучий до безобразия. Но не думал ли я, что это везение когда-то может и закончиться?
