Эта ситуация стала очевидной сразу по окончании срока консульских полномочий. В первые же дни нового, 58 года до н. э. двое вновь назначенных преторов выступили в сенате с предложением объявить все акты Цезаря не имеющими законной силы. Одним из них был Луций Домиций Агенобарб. Враги отзывались о нём как о крайне реакционном консерваторе, ненадёжном, кровожадном и трусливом человеке. Говорили, что «каждый элемент его тела отмечен каким-нибудь дефектом или связан с преступлением». Его записки демонстрируют нам человека, выделявшегося глупостью и необычным высокомерием даже среди римских твёрдолобых аристократов. Однако этот человек (кстати, прапрадед императора Нерона) управлял огромным наследственным состоянием, на него работали целые армии земледельцев и столичных клиентов. У него не было никаких оснований любить Помпея, который в молодости убил его брата. Кроме того, он испытывал непреодолимое отвращение к Цезарю, отчасти из-за его противоречивой политики, но главным образом потому, что его отец имел собственные интересы в Нарбонской Галлии и с нетерпением ждал поста правителя этой провинции. Вторым претором, осудившим Цезаря в сенате, был Гай Меммий. Это ему Лукреций посвятил свою изумительную поэму «О природе вещей», что, безусловно, свидетельствует о признании значимости великим поэтом литературного таланта Меммия. Но поэзия самого Меммия была эротической настолько, насколько это приличествовало человеку, чьей богиней-патронессой была, как и у Цезаря, Венера. Подобно Цезарю, он знал толк в адюльтере и однажды даже направил к дочери самого Цезаря, в то время уже ставшей женой Помпея, посыльного с непристойными предложениями. Меммий также был склонен к гомосексуальным связям — если верить фактам, приводимым поэтом Катуллом. Но Катулл вряд ли был объективен, так как он служил у Меммия и ровно ничего не смог из этого извлечь. Все доходы шли непосредственно Меммию, у которого позже возникли серьёзные неприятности из-за злоупотреблений и морального разложения, чрезмерных даже для тех нравов.
Эта любопытная пара должностных лиц инициировала трёхдневные дебаты, во время которых, несмотря на то что сам Меммий был далеко не безгрешен, они вытащили на свет божий все давние прегрешения Цезаря. Сюда же они добавили и новые, связанные с его пребыванием на должности консула, особенно всё относящееся к аграрным законам. К сожалению, ни одна из трёх речей, которые Цезарь произнёс в ответ, а затем издал, не дошли до нас. Дебаты не кончились ничем. И, не дожидаясь приговора, Цезарь решил, что самое разумное — покинуть Рим, поскольку, оказавшись вне столицы, он приобретал иммунитет против судебного преследования в качестве правителя Галлии. В течение этих трёх месяцев, которые Цезарь провёл в окрестностях города, один из его подчинённых подвергся судебному преследованию в Риме, и Цезарь не смог его спасти. Но когда один из трибунов потребовал доставить самого Цезаря в Рим, чтобы тот предстал перед судом, Цезарю удалось блокировать это предложение. Он также справился с угрозой отмены закона, согласно которому лица, отсутствующие в связи с выполнением служебных обязанностей, не могли быть преданы суду. Отмены этого закона пытались добиться несколько трибунов, но под угрозой нападения солдат Цезаря отступили от своего намерения.
Всё происходящее недвусмысленно свидетельствовало о том, что на то время, пока Цезарь будет править в Галлии, в Риме ему необходимо огромное число сторонников, которым за поддержку придётся платить, и немало. Кроме того, следовало убрать из Рима его наиболее влиятельных противников и критиков. Именно с этой целью он и выбрал себе представителя в Риме на время своего отсутствия. Это был не кто иной, как Клодий, тот самый Клодий, из-за которого была скомпрометирована жена Цезаря и рядом с которым Ватиний казался просто робкой овечкой. Несмотря ни на что, Цезарь всегда терпимо относился к Клодию. Клодий, красавец и наглец, любимец женщин и гроза их влиятельных мужей, был именно тем человеком, который был ему нужен. Клодий безбожно эксплуатировал и разорял мужей своих сестёр. Одна из них, Клодия, та самая, в которую был безнадёжно и страстно влюблён Катулл, слыла одной из наиболее известных нимфоманок Рима. Конечно, можно предположить, что такой человек посвятил себя борьбе за интересы непривилегированных граждан. Ему доставляло истинное наслаждение подрывать основы власти и третировать власть имущих. Однако Цезарь полагал, что сможет управлять этим своенравным и непредсказуемым человеком, вероятно, у него были для этого серьёзные основания — финансовая поддержка остальных триумвиров. Они решили использовать Клодия для того, чтобы отвлечь внимание консерваторов от себя. Цезарь знал, что его новый ставленник обладает необыкновенной способностью обращать любое конституционное установление в свою пользу. Кроме того, Клодий мог в нужный момент организовать вспышку гнева и негодования народных масс. Головорезов Клодия можно было встретить по всему городу. Обычно они слегка маскировались под мастеров какой-нибудь гильдии, но не очень усердствовали в этом. В Риме отсутствовали регулярные силы правопорядка, и противостоять им было некому.
Триумвиры решили поддерживать Клодия на выборах трибунов в 58 году до н. э. Правда, существовало одно серьёзное затруднение: трибуном мог стать только плебей. Это правило должно было гарантировать защиту прав народа.
Клодий плебеем отнюдь не был. Он принадлежал к старинному патрицианскому роду. Но это препятствие можно было легко преодолеть, поскольку существовала так называемая процедура усыновления: усыновлённый плебеем патриций становился по закону плебеем. Обычно усыновление было фиктивным, и процедура использовалась с политическими целями. Многие мужчины имели по два отца — настоящего и приёмного, причём ни возраст приёмного отца, ни возраст приёмного сына не принимались в расчёт. Тем не менее усыновление Клодия многих шокировало. Его приёмному отцу было 19 лет — ровно столько же, сколько и родному сыну самого Клодия! Стандартная процедура усыновления была сложной и запутанной. Но в случае с Клодием приходилось спешить — до начала выборов оставалось совсем немного времени. Цезарь участвовал в обряде в качестве великого понтифика, а Помпей был авгуром и, вглядываясь в небеса, напрасно искал там какой-либо знак недовольства богов. Клодий тоже достаточно вольно обошёлся с традиционным обрядом. Он и не подумал взять родовое имя своего приёмного отца, вместо этого просто изменил окончание своего имени — теперь он назывался «Клодион», что свидетельствовало о его переходе в класс плебеев.
Свою деятельность в качестве трибуна Клодий начал весьма эффектно. Сначала он положил конец прощальной речи Бибула простым и незатейливым способом — он в самом прямом смысле заткнул консулу рот. Затем, вместо продажи зерна народу Рима по низким ценам, как это следовало делать согласно закону Катона, он добился бесплатной раздачи зерна. Это сенсационное и весьма популярное предложение обошлось в огромную сумму. На его реализацию ушло более половины дохода от восточной кампании Помпея и одна пятая годового государственного дохода. Затем Клодий выполнил свой долг перед триумвиратом. Он убрал с пути триумвиров Цицерона и Катона. Клодий потребовал изгнать Цицерона из Рима, ссылаясь на противозаконную казнь участников заговора Катилины четырьмя годами ранее, во время пребывания Цицерона на посту консула. Не последнюю роль в этом обвинении сыграло и желание Клодия отомстить Цицерону за то, что тот свидетельствовал против него в деле Доброй богини. В те времена желание отомстить считалось естественным и правомочным.
