Падение Аварика, несмотря на весь ужас произошедшего, сплотило галлов вокруг своего вождя. Доверие к нему возросло, ведь он заранее предсказывал возможность такого кровавого исхода. Теперь Цезарь не мог положиться даже на эдуев, традиционных союзников Рима. Эдуи, всегда получавшие массу выгод от сотрудничества с римлянами, разделились на два лагеря, возглавляемых враждующими вождями. Цезарь собрал совет старейшин племени эдуев, назначил вождя и перенёс свою основную базу в их столицу Новиодун (Невер) на Луаре. Но восстание разгоралось с новой силой, и Цезарь вынужден был разделить свои войска. Лабиен со своими отрядами двинулся к северу, в направлении современного Парижа, а сам Цезарь с более многочисленным войском — вверх по долине Аллие, к столице арвернов Герговии, одному из наиболее влиятельных городов Галлии, который располагался в четырёх милях от современного Клермон-Феррана. Этот город-крепость, стоявший на неприступном плато на высоте 1200 футов над уровнем моря, был главным опорным пунктом Верцингеторига. Он не мог пожертвовать Герговией.
Без особой жестокости подавив восстание эдуев, Цезарь продолжил осаду Герговии. Но защитники города отбросили римлян от стен города. Цезарь потерял 46 центурионов и около 700 воинов других званий. Это поражение было одним из самых серьёзных в его карьере, и он обвинил в нём своих командиров, которые превысили полномочия. Получив приказ захватить лагерь галлов за пределами города, они, движимые жаждой славы и наживы, повели солдат на штурм самой крепости. Но вполне вероятно, что это утверждение было просто попыткой обелить себя в глазах римлян и свести к минимуму собственную ответственность за случившееся. Так или иначе, но теперь Цезарь был вынужден снять осаду с Герговии.
Эдуи, несмотря на сравнительно мягкое отношение Цезаря, наконец присоединились к национальному восстанию. Они истребили римлян в Невере, захватили их склады, уничтожили всё то зерно, которое не смогли унести с собой, и подожгли город, чтобы Цезарь не мог воспользоваться его складами. За исключением тревиров и преданных ремов, у Рима в Галлии не осталось союзников. Почти все племена признавали Верцингеторига своим лидером, и движение сопротивления охватило всю Галлию. В сложившейся ситуации Цезарь считал крайне необходимым соединиться с отрядом Лабиена, передвигавшимся в направлении современного Парижа. Паризии сожгли свою столицу, чтобы не допустить капитуляции. После напряжённого перехода, не делая остановок ни днём ни ночью, Цезарь догнал Лабиена. Он вызвал дополнительные отряды германской конницы для замены перебежчиков-эдуев и пересадил германцев с их маленьких лошадок на крупных галльских лошадей. Это подкрепление было особенно необходимо, поскольку Цезарь не мог получить помощи из Италии, откуда даже письма доставлялись с трудом, окольными путями. Нарбонская провинция была полностью отрезана, её границы были под угрозой, поэтому в марте Цезарь с объединёнными силами выступил в южном направлении. В этот момент Верцингеториг решил повести своих солдат против римлян. Где-то в окрестностях Лэна (Кот-д’Ор), воспользовавшись нерасторопностью римской разведки, Верцингеториг напал на отряды Цезаря одновременно с трёх сторон. Но германская конница оказалась сильнее кавалерии галлов, и они с большими потерями отошли.
Верцингеторигу пришлось отступить назад, к своему укреплённому лагерю на изолированном, возвышенном плато Алезии (Ализ-Сент-Рен на горе Оксуа). Эта небольшая крепость принадлежала племени, находившемуся в вассальной зависимости от эдуев. Ещё до того как Цезарь окружил крепость, Верцингеториг ввёл туда все свои войска, за исключением большей части кавалерийских отрядов, которым он приказал рассеяться как можно дальше по окрестным территориям, возвратиться в свои племена. Это служило двойной цели: во-первых, уменьшалась потребность в продовольствии внутри крепости, а во-вторых, небольшие кавалерийские отряды получали возможность пополнять запасы и вербовать подкрепление. Был и другой способ решения этой задачи, возможно более целесообразный. Верцингеториг мог бы оставить в крепости небольшой конный отряд для вылазок, кавалерийские отряды преобразовать в пехоту, а остальных лошадей использовать для пропитания войск и жителей города. 5 тысяч лошадей могло бы хватить для прокорма 8 тысяч человек, как минимум, в течение месяца. Но в те времена галлы испытывали непреодолимое отвращение к конскому мясу, и Верцингеториг не мог переломить этих настроений даже в такой критический момент
[24].
Римские легионеры были великими строителями. Они были приучены к тому, чтобы ежедневно строить большие укреплённые лагеря, и ни один полководец не использовал земляные работы так часто и с такой пользой, как Цезарь. Поскольку Алезию было невозможно взять штурмом с ходу, он организовал осаду, окружив город непрерывными круговыми укреплениями длиной в 10 миль. Это укрепление, в свою очередь, было окружено тремя линиями внешних укреплений, длиной 14 миль по окружности. Это позволяло организовать двустороннюю оборону в случае нападения эдуев извне. Кроме того, Цезарь решил ещё одну сложную задачу — обеспечил свои 10 легионов продовольствием и фуражом для лошадей на тридцатидневный срок.
Напротив, в осаждённой крепости продовольствия катастрофически не хватало. Оттуда были высланы все, кто не мог носить оружия. Но римляне не пустили их в свой лагерь, и несчастные встретили печальный конец
[25]. Тем временем на помощь осаждённым приближались галльские отряды. Число их было огромно, хотя, возможно, цифры, приведённые Цезарем (четверть миллиона пехоты и 8 тысяч кавалерии, поставленные 43 племенами галлов), преувеличены. Римская армия подверглась массированному нападению сразу с двух сторон, бой продолжался четыре дня. Лабиен предотвратил прорыв внешней линии обороны, а конные отряды германцев под командованием Цезаря, которые базировались за линией укреплений, ударили галлов с тыла. И это решило исход сражения. Огромная, но плохо организованная армия галлов испытывала трудности со снабжением продовольствием. Большая её часть отрядов так и не вступила в сражение и под руководством двух вождей-эдуев отступила и рассеялась по просторам Галлии.
Верцингеториг сдался. Цезарь сохранил ему жизнь, но лишь для того, чтобы казнить через шесть лет во время триумфа. Остальных пленников Цезарь распределил между своими солдатами в качестве рабов — по одному на каждого солдата. Племена эдуев и арвернов нанесли Цезарю наибольший урон, тем не менее он их не истребил — эти племена были ему ещё нужны. Они являлись неотъемлемой и важной составляющей политической системы Центральной Галлии. Приговор эдуям и арвернам был отсрочен — это должно было послужить хорошим уроком их соплеменникам и в то же время не лишать их надежды. Такую политику нельзя назвать милосердной, но, по крайней мере, она свидетельствовала о том, что Цезарь осознал бесперспективность кровавого террора, результаты которого оказались прямо противоположны его ожиданиям.
