При формировании Северной армии её организаторам пришлось столкнуться с нежеланием молодого офицерства, вышедшего из подпольных организаций, становиться под начало служивших у красных специалистами и даже старшими командирами; в итоге последние сначала не получили командных должностей. Многие штаб-офицеры, убедившись, что Север обречен на второстепенную роль в войне, отбыли в Сибирь и в Добровольческую армию на Юг.
Первое время у организаторов вооруженных сил Севера не было возможности планомерно вести формирование армии, так как наскоро сколоченные части под командой первых попавшихся офицеров приходилось сразу же посылать на фронт против большевиков на Двинском направлении.
Первые добровольческие отряды были почти целиком офицерскими. Так, в первые дни своего формирования 1-й Русский экспедиционный отряд (одна рота и батарея почти сплошь офицерского состава под началом капитана А. П. Орлова и подполковника Петра Александровича Дилакторского) был брошен на Двинское направление.
Кроме того, одновременно с формированием Георгием Ермолаевичем Чаплиным русских частей велась запись в созданный британцами и руководимый британскими же офицерами Славяно-Британский легион, а также в аналогичную по своей структуре французскую часть, куда поступило немало русских офицеров.
В войсках Белого Севера французский Иностранный легион представлял еще одну роту, наполовину состоявшую из поступивших рядовыми русских офицеров.
Глава британской военной миссии генерал Эдмонд Айронсайд и будущий командующий союзными экспедиционными войсками на Севере России был воодушевлен успехами добровольческого отряда. Испросив разрешения генерала Миллера, в сопровождении военного прокурора он совершил поездку по нескольким тюрьмам, вербуя добровольцев, раскаявшихся в своих политических заблуждениях и желавших сражаться с красными.
Таковых набралось на целый батальон, который получил название в честь погибшего на Севере британского капитана Дайвера. Мало разбиравшийся в тонкостях русских национальных политических предпочтениях заключенных и привыкший верить на слово, Айронсайд был приятно удивлен единым порывом раскаявшихся большевиков.
Генерал распорядился сформировать боевую часть под названием «Славяно-Британский легион» с английскими и русскими офицерами, выдать добровольцам британское обмундирование (на фуражки британского образца крепились русские кокарды), британский продовольственный паек.
Славяно-Британский легион не представлял строевой части в строгом смысле этого слова. К нему относились офицеры, поступившие на английскую службу с фиктивными английскими чинами. Все они носили английскую форму, за исключением лишь герба на фуражке, и имели отличительные знаки английских офицеров. Вместе с тем они не имели никаких прав на продолжение службы в английской армии и были связаны особыми контрактами. К легиону относились (каким образом?) некоторые русские части — артиллерийский дивизион подполковника С. А. Рождественского и Беломорский конно-горский отряд ротмистра Берca. Помощником командира Славяно-Британского легиона был назначен опытный офицер, начинавший военную карьеру в лейб-гвардии Павловском полку, капитан Владимир Николаевич Гомолицкий.
В один из июльских дней 1919 года амнистированные большевики легиона взбунтовались. Офицеры были арестованы и немедленно расстреляны восставшими. Большевики попытались перебежать через линию фронта, навстречу стоявшим на линии фронта частям Иеронима Петровича Уборевича, но были окружены верными своему долгу солдатами 3-го Северного полка. Не вступая в перестрелку, часть окруженных мятежников сдалась на милость победителей, но нескольким большевикам, в том числе бывшему уездному комиссару, зачисленному в батальон знаменосцем, удалось бежать. Британское командование, слишком поздно осознав свою ошибку, приказало расстрелять пойманных мятежников без суда и следствия.
Инцидент с батальоном Дайвера вскоре стал достоянием вездесущих британских корреспондентов, и впоследствии некоторые эпизоды из их репортажей даже были процитированы на парламентских слушаниях в Лондоне. Лейбористы, выступавшие от имени широкой общественности, призывали свое военное министерство поскорее вывести британский Экспедиционный корпус на родину.
Аргументом в пользу вывода войск оказались и недавние военные неудачи Колчака, вынужденного отводить войска в глубь Сибири. Отступление Колчака в сильной степени затрудняло поставку хранившихся на складах в Архангельске материалов и вооружений на Восточный фронт.
Верховный Главнокомандующий был расстроен решением о выводе Экспедиционного корпуса, о котором его известили в британской военной миссии. Перспективы военных успехов, которые могли бы задержать британцев на русском Севере, не просматривались. Об этом генерал Владимир Владимирович Марушевский поспешил честно сообщить представителям союзных держав в ответ на их извещение об эвакуации своих частей. Подавленный русский генерал считал себя повинным в ослаблении дисциплины в войсках и, как следствие того, участившихся мятежей, подал рапорт об оставлении армии. Это новость лишь ускорила подготовку к эвакуации британцев.
Несмотря на непростые взаимоотношения с союзниками, постепенно утрачивающими интерес к пребыванию в России, в Карелии, с территории Финляндии, отдельно от войск Северной армии, действовала Олонецкая добровольческая армия, сформированная в апреле 1919 года в количестве 3000 человек под командованием полковника Эльвенгрена.
21 апреля 1919 года Олонецкая добровольческая армия освободила Видлицу, 23 апреля 1919 года освободила Тулоксу, Олонец, село Мегрега и деревню Обжа, а на следующий день — Вешкелицу, село Ковкеницы, станцию и деревню Заостровье.
В Заостровье группа разведчиков захватила склад с оружием и боеприпасами местного военкомата, уничтожила телеграф и попыталась разрушить участок железной дороги и мост. Активную помощь разведчикам оказали местные жители. 25 апреля красные попытались отбить село Мегрегу, но были отброшены из села.
На плечах противника добровольцы ворвались в Александро-Свирский монастырь, выбив оттуда оборонявшихся красноармейцев. Активность олонецких добровольческих отрядов не на шутку встревожило большевиков, и 2 мая Совет обороны РСФСР объявил на осадном положении Петроградскую, Олонецкую и Череповецкую губернии.
Обеспокоенные возникшими в армии волнениями, союзники приняли решение усилить собственное военное присутствие, и в Архангельск прибыл отряд «австралийских охотников», добровольно участвовавший в боевых действиях рука об руку с русскими солдатами Северной армии против большевистских частей.
Командир австралийского добровольческого отряда за проявленную храбрость в боях на Двинском направлении, был даже награжден командованием Северной армии Георгиевским оружием.
Общей эвакуацией руководил штаб контр-адмирала Леонида Леонтьевича Иванова, командующего флотилией Северного Ледовитого океана. Великое множество оперативных вопросов во время проходившей эвакуации, решал известный гидрограф, флигель-адъютант, контр-адмирал Борис Андреевич Вилькицкий.
В 1920–1923 годах по приглашению СССР он возглавлял третью и четвертую советские товарообменные экспедиции в Карском море. Проживая с 1920 года в Великобритании, Вилькицкий продолжал как ни в чем не бывало выезжать в научные экспедиции с советскими коллегами вплоть до 1924 года.
