Положение складывалась критическое. Берег лежал за кормой с наветренной стороны и, несмотря на его близость, был недостижим для парусных шхун без осуществления ими длительной лавировки. В приближавшемся бое командам оставалось лишь дорого продать свою жизнь. Командир флагманской шхуны приказал перетащить на корму один пулемет и собраться туда же всем морякам с ружьями. По большевистскому пароходу был открыт беспорядочный, но очень частый огонь. Подобная мысль пришла, по-видимому, в голову и остальным командирам. Пулеметный и ружейный огонь был открыт со всех шхун почти одновременно. Зрелище общей стрельбы с парусников смотрелось со стороны очень эффектно. Однако почти никто из стрелявших чинов белой эскадры не был особенно уверен в действенности своего огня — большевистский пароход по борту был обшит стальными пластинами. Внезапно на шхунах заметили, что пароход отстает; белые моряки не верили своим глазам, но расстояние между эскадрой и пароходом все увеличивалось, и скоро враг пропал в темноте. Его отступление было встречено общим громким «ура», подхваченным на всех шхунах. Исчезновение неприятеля было более чем своевременно, ибо на востоке уже занималась полоска летнего рассвета. Первый морской бой с большевиками оказался победным: бронированный враг ретировался под выстрелами из пулеметов, обыкновенных винтовок, охотничьих ружей и наганов.
В одно время со всеми вышеописанными событиями разгорелась борьба с большевиками и в пределах Уральского казачьего войска. Уральцы, как и вообще вся Россия, совершенно не были подготовлены к отпору новому врагу: у них не было ни должной мобилизации в повстанческие отряды, ни средств, ни оружия.
И вот, проведав о ликвидации Кавказского фронта, а также о злоупотреблениях генерала Лазаря Федоровича Бичерахова, уральцы послали своих верных людей с поручением попытаться набрать кое-что из сохранившихся бесхозяйных военно-технических средств и вооружения и доставить все это в Гурьев — единственный тогда русский город Уральской области, лежащий на берегу Каспия.
Ко времени вышеописанного боя группа казаков Уральского войска, направленная для доставки вооружений и амуниции на армейских воинских складах, уже находилась в Петровске.
Забегая вперед, нужно отметить, что дело свое для Уральского войска эта группа выполнила очень хорошо и даже раздобыла несколько броневых машин, орудия, пулеметы и многое другое для ведения войны с большевиками в киргиз-кайсацких степях.
Беда была лишь в том, что доставить найденное имущество в Гурьев скорым морским путем было невозможно, и командированные казаки-уральцы метались по городу и толкались во все двери, пытаясь добиться каких-нибудь результатов. Их отговорили, утверждая, что затея морского путешествия небезопасна. Надо сказать, что плавание в северной части Каспия, в пределах так называемого девятифутового рейда, было действительно небезопасно. Основавшиеся в Астрахани большевики отнюдь не сидели спокойно и неуклонно пытались проникнуть в Азию. Они заняли находящийся на восточном берегу форт Александровский — старое укрепление времен императора Александра II — и понемногу начали перевозить туда из Астрахани топливо, провизию и другие запасы, как бы собираясь создать там некую базу для своего дальнейшего движения. Они поддерживали довольно оживленное сообщение между этими двумя пунктами, и британцы им в этом не очень препятствовали.
Однажды в Петровск, в штаб генерала Пржевальского, по пути к Верховному Правителю России прибыл с важными бумагами из Ставки ВСЮР, новоиспеченный генерал Алексей Николаевич Гришин-Алмазов. Он вез эти документы для личной передачи адмиралу Колчаку, и его путь должен был лежать через Гурьев.
В Петровске он получил в свое распоряжение довольно хороший катер и в сопровождении нескольких офицеров при очень благоприятных условиях летней погоды пустился в дальнейший путь. На полпути, почти на траверзе форта Александровского, катер был замечен и настигнут одним из больших миноносцев типа «Москвитянин», под новым названием «Карл Либкнехт», который большевики в числе нескольких других переправили из Балтики по Волге в Каспий. Генерал успел уничтожить часть бумаг и застрелиться; прочие же офицеры попали в плен и были отправлены в форт Александровский на каторжные работы. Впоследствии из газет, доставленных из Астрахани, стало известно, что эти несчастные были просто расстреляны большевиками.
Тем временем все сосредоточившиеся в Петровске военно-морские чины были собраны в Каспийский полуэкипаж. Было учреждено управление Петровским военным портом. В оперативном отношении моряки подчинялись кавказскому наместнику генералу от кавалерии Ивану Георгиевичу Эрдели.
Для атаки Астрахани с сухого пути был сформирован особый отряд под начальством генерал-лейтенанта Даниила Петровича Драценко, которому предстояло движение от Кизляра по безводным солончаковым степям к северо-западным берегам Каспия и Волжской дельте. Командование Вооруженных сил Юга России на Кавказе, учитывая в будущем трудность доставки продовольствия и подкреплений к новообразованной группе генерала Драценко, а также считая нужным обеспечить с моря его правый фланг и установить прочное сообщение с группой, настоятельно требовало от моряков принятия решительных мер в этом отношении.
Однако морские чины все еще сидели на мели, не имея в своем распоряжении никаких плавучих средств со сколько-нибудь боевым значением. От британцев добиться какой-либо помощи казалось невозможным.
Кроме мореходных глубокосидящих вооруженных пароходов, находившихся у британского командования, приходилось думать о том, чтобы обзавестись какими-нибудь мелкосидящими судами малого тоннажа, способными разворачиваться на мелководье северного Каспия и близко подходить к берегам для поддержки непрерывной боевой связи с сухопутными войсками. Несколько подобных колесных пароходов мелкого тоннажа можно было получить в будущем из Баку.
Только что стали прибывать из Азербайджана некоторые застрявшие там по делам прежней службы русские морские офицеры. Их присоединение к основным морским экипажам проходило весьма туго. Какое-то время уходило на то, чтобы приписать вновь прибывших к какому-нибудь судну, а доставка кораблей происходила крайне неравномерно.
В ожидании проходили недели — не имелось никакой возможности предусмотреть, сколько времени потребуется на приход в Петровск каких-нибудь пригодных плавучих средств из Баку — если их удастся добыть.
Как известно, в конце 1919 года армия генерала Деникина начала отход от Орла, кончившийся разгромом Белой армии и отступлением ее на Новороссийск. Каспийская флотилия и войска генерала Драценко, действовавшие против Астрахани, оказались отрезанными и предоставленными самим себе.
К концу зимы 1919 года остатки армии были стянуты к Петровску — морской базе Белого движения на Каспии. Сам генерал Драценко поспешил объявить подчиненным ему войскам, что война с большевиками уже окончилась и все желающие могут идти на все четыре стороны; кто останется, тот может эвакуироваться на судах флотилии, но куда пойдут чины ВСЮР и что с ними станет, оставалось неизвестным. Обращаясь к войскам, Драценко особо подчеркнул, что «никому ничего не может быть обещано».
