– Похоже, ей нравится, – произносит Джек, обращаясь к Дженис.
– Еще бы! Великолепная комната!
Выманить Милли удается, лишь пообещав ей вкусный обед. Спускаемся вниз. По дороге в столовую Джек продолжает показывать гостьям дом.
– Что тут? – интересуется Милли, пытаясь открыть дверь в подвал. – Почему закрыто?
– Это дверь в подвал, – отвечает Джек.
– Подвал? Что это?
– Помещение для хранения всяких вещей.
– Можно? Посмотреть?
– Не сейчас, – отвечает он и, помолчав секунду, прибавляет: – Вот когда переедешь к нам, я тебе с удовольствием там все покажу.
Тяжело это выносить, но выхода нет. Пальцы Джека впились мне в талию. Мы перекусываем по-простому, без горячего: салаты и холодное мясо. Потом пьем кофе, и Милли снова просится в сад, так что мы выносим чашки на террасу.
– Я очень надеюсь, что у вас нет претензий к дому, который мы приготовили для Милли, – произносит Джек, отодвигая для нас стулья.
– Ну что вы, какие могут быть претензии! – отзывается Дженис. – Теперь я понимаю, почему вы хотели закончить все работы, прежде чем показывать его Милли. Дом просто роскошный! Наверно, с ремонтом была целая эпопея?
– Конечно, когда шел ремонт, жить тут было не слишком приятно. Но оно того стоило. Правда, любимая?
– Еще бы! – соглашаюсь я. – А где мы будем праздновать день рождения Милли, в доме или здесь?
– Вообще-то я планировал в столовой, но в такую прекрасную погоду можно и здесь. Тогда Милли и другие дети смогут играть в саду.
– Я и не знала, что вы еще кого-то ждете! – удивляется Дженис.
– Мы решили устроить Милли настоящий праздник, – объясняет Джек. – Подумали, что пора познакомить ее с нашими друзьями. У них, правда, дети помладше, но, полагаю, это не страшно: Милли будет им как старшая сестра. Мы ждем их к трем. – Он бросает взгляд на часы. – Вы присмотрите за Милли, пока мы с Грейс закончим приготовления?
Дженис кивает:
– Конечно. Пойду помогу Милли привести себя в порядок.
– Подождите минутку, у меня для нее кое-что есть. – Джек подзывает Милли из глубины сада. – Милли, в гостиной за креслом стоит большая коробка. Можешь принести? Справишься?
Милли исчезает в доме. Что там, что он задумал?! Нет-нет, бояться нечего: в присутствии Дженис он не сделает ничего плохого. Но я вся будто сжатая пружина. Выдыхаю, лишь когда Милли открывает коробку и достает желтое атласное платье до пят с широким поясом.
– Чудесное платье, Джек! – восклицаю я с благодарностью, от которой мне тут же становится противно. Милли обнимает его за шею; я снова вижу, как все могло бы быть, и опять ощущаю привычную тоску.
– Рад, что тебе нравится.
Дженис смотрит на меня в изумлении:
– Разве вы не помогали Джеку с покупкой?
– Нет. Джек вообще взял все на себя и не дал мне и пальцем шевельнуть. Но, как видите, он прекрасно справился.
– Почему бы вам с Милли не подняться к ней в комнату на примерку? – предлагает Джек. – Давай, Милли, Дженис тебя отведет.
Дженис с Милли уходят, и Джек поворачивается ко мне:
– Пусть еще полюбуется там всем, пока можно. Мне почему-то кажется, что ее настоящая комната не вызовет такого восторга. Ладно, нам с тобой пора накрывать на стол.
Он раскладывает и без того огромный деревянный стол, чтобы все гости – девять взрослых и пятеро детей – могли свободно рассесться. Пока мы носим с кухни на террасу тарелки и стаканы, я стараюсь думать о том, что нужно сделать сегодня вечером. Нельзя, чтобы его слова о спальне Милли выбили меня из колеи.
– Ну, что скажешь? – спрашивает он, оглядев ломящийся от еды стол.
– Замечательно! – Я любуюсь праздничными плакатами и воздушными шариками, которые он развесил на террасе. – Милли будет в восторге, – и тут, словно по команде, на пороге появляются Дженис и сияющая Милли в новом платье и с новой лентой в волосах.
– Только посмотрите на эту сногсшибательную молодую леди! – восклицает Джек, и Милли от удовольствия заливается краской. Смотрю на нее с тревогой: как бы не потеряла бдительность.
– Спасибо, Джек! – Милли оглядывает все с благоговейным трепетом и выдыхает: – Красиво!
– Выглядишь изумительно, Милли! – говорю я, направляясь к ней.
– Я помню. Плохой человек, – шепчет она мне на ухо, обняв за шею.
Этот шепот он без внимания не оставит. Громко смеюсь:
– Да, Милли, Джек очень-очень хороший!
– Джек хороший, – кивает она в ответ, и тут раздается звонок в дверь. – Ура, праздник! – восторженно кричит она.
Джек берет меня за руку (разумеется, никакой нежности), и мы, оставив Дженис наедине с Милли, идем открывать. Впускаем Эстер и Руфуса с двумя детьми, ведем их на террасу знакомиться; едва Милли успевает получить порцию комплиментов, как появляются Джайлс и Мойра, а за ними – Диана с Адамом и детьми.
– Услышали ваши голоса и решили не звонить в дверь, – объясняет Диана, целуя меня в щеку.
Сейчас Джек не может постоянно держать меня в поле зрения – со всеми надо поздороваться, всех перезнакомить. Я вполне успею прошептать ей в ответ: «Спаси меня, Джек психопат!» Но, даже несмотря на мольбу в моем голосе, она все равно решит, что это просто шутка: что я намекаю на то, как сильно он потратился, устроив такой пир для Милли. Джек ведет меня на кухню за шампанским для взрослых и яркими напитками для детей. Потом мы садимся за стол, и он крепко сжимает мою руку, давая понять, что слышит каждое мое слово, даже если сам занят разговором с гостями (так умеет, наверно, только он один).
Милли разворачивает подарки. Не представляю, что она получит от нас: я не решалась спросить, боясь нарушить то хрупкое душевное равновесие, которого смогла достичь за последние две недели. Что ж, Джек, как всегда, на высоте: купил очень милый серебряный кулон с выгравированной буквой «М».
– Красиво! – Милли с лучезарной улыбкой поднимает кулон повыше, чтобы всем было видно.
– Это от меня лично, а у Грейс для тебя особый подарок, – заявляет Джек.
Милли вопросительно поворачивается ко мне, и я улыбаюсь ей. Надеюсь, он приготовил что-то хорошее.
– Она нарисовала чудесные картины для твоей спальни. Да, дорогая?
Чувствуя, как отхлынула от лица кровь, я судорожно вцепляюсь в край стола. Милли радостно хлопает в ладоши:
– Можно смотреть?
– Пока нет, – отвечает он с сожалением в голосе. – Но к твоему переезду они все уже будут на стенах. Обещаю.
– А что за картины? – интересуется Руфус.
– Это портреты. Причем потрясающе реалистичные – Грейс умеет удивительно тонко подмечать каждую мелочь.
