– Он попал в аварию, да? – растерянным тоном допытываюсь я у Маргарет. – Поэтому не приехал? Попал в аварию по дороге в аэропорт?
– Я не знаю, – тихо отзывается она.
– Да, точно. – Я убежденно киваю головой. – В аварию попал. Слишком быстро ехал, да? Поздно вышел из дома и боялся опоздать на самолет. Да, Маргарет?
– Я не знаю, Грейс, – отвечает она, бросив взгляд на мистера Стракана.
У меня начинают стучать зубы.
– Холодно… – Мои плечи вздрагивают.
Маргарет, обрадовавшись возможности что-то сделать, тут же поднимается с дивана:
– Хочешь, я принесу тебе свитер? У тебя есть в шкафу?
– Да, наверное… только не свитер, кардиган. Нет, лучше халат! Можно мне махровый халат?
– Да, конечно. – Маргарет отправляется в ванную, находит халат и, вернувшись, набрасывает его мне на плечи.
– Спасибо, – благодарно бормочу я.
– Так лучше? – спрашивает она.
– Да. Но Джек не мог умереть, это какая-то ошибка! Это невозможно!
От необходимости отвечать ее избавляет стук в дверь. Вивьен идет открывать. Появляется мистер Хо, за ним девушка. Катит нагруженный сервировочный столик.
– Пожалуйста, обращайтесь, если я еще чем-то могу быть полезен, – ровным тоном произносит мистер Хо, прежде чем выйти из комнаты. Чувствую на себе его взгляд, но головы не поднимаю.
Девушка наливает чай. Спрашивает, с сахаром мне или нет. Говорю, что без сахара. Она ставит передо мной чашку, я беру ее, но меня так трясет, что чай проливается мне на руку. Обжегшись кипятком, я с грохотом возвращаю чашку на блюдце.
– Простите. – Глаза наполняются слезами. – Я такая неуклюжая…
– Ничего страшного! – поспешно отзывается Маргарет и, схватив бумажную салфетку, вытирает мне руку.
Я с трудом заставляю себя собраться.
– Извините, – обращаюсь я к мистеру Стракану, – я не запомнила ваше имя.
– Аластер Стракан.
– Мистер Стракан, вы сказали, что мой муж мертв? – спрашиваю я, вопросительно на него глядя.
– К несчастью, да.
– Тогда скажите, как это произошло? Он сразу погиб? Где была авария? Кто-то еще ранен? Я должна знать, мне надо знать, как это случилось.
– Это не авария, миссис Энджел.
– Не авария? – беспомощно лепечу я. – А что же?
Мистеру Стракану явно не по себе.
– Мне нелегко говорить об этом, миссис Энджел… – начинает он. – Но ваш муж, по всей видимости, покончил с собой.
Из глаз у меня хлынули слезы.
Прошлое
Шансы убить Джека и замести следы у меня были, и остаток вечера я посвятила тщательной разработке плана. Придумала, как сделать так, чтобы Джек оказался в нужное время в нужном мне месте. Поскольку план строился на том, что дело он проиграет, мне были необходимы запасные варианты. Взяв пример с Джека, я скрупулезно продумала возможные шаги в случае его успеха. И в итоге решила, что все равно дам ему таблетки, а пока он будет без сознания – позвоню в полицию: они поверят мне, когда увидят комнату в подвале и мою каморку. Если же до отъезда в аэропорт с таблетками не выйдет, то я как-нибудь подсыплю их ему в самолете, а когда прилетим в Таиланд, обращусь за помощью. Все это очень ненадежно, но если он выиграет, другого выхода нет. А вот если проиграет… даже и тут нет никакой гарантии, что он поднимется ко мне с виски залить горе.
Наступил решающий день. Все утро я занималась тем, что измельчала оставшиеся таблетки, стараясь превратить их буквально в пыль. Затем закрутила порошок в кусочек туалетной бумаги и спрятала сверток в рукав, как делала раньше с салфеткой. Во второй половине дня (не могу точно сказать, когда именно) послышалось гудение открывающихся ворот. Потом заскрипел гравий: Джек подъехал к крыльцу. Сердце перешло на галоп, и казалось, вот-вот вырвется из груди. Момент настал. Пора было действовать – независимо от того, проиграл он или нет.
Джек вошел в дом и запер дверь. Зажужжали, поднимаясь, ставни. Хлопнула дверь гардеробной, шаги переместились из холла в кухню. До меня доносились до боли знакомые звуки: вот он открыл и закрыл холодильник, вот достал из формочки кубики льда, вот скрипнула дверца буфета, вот лед со звоном полетел в первый стакан и – тут я затаила дыхание – во второй. На лестнице раздались тяжелые шаги. Все было ясно. Я принялась изо всех сил тереть левый глаз, чтобы к моменту появления Джека он был красным и воспаленным.
– Ну что? – спросила я. – Как все прошло?
– Мы проиграли, – ответил он, протягивая мне виски.
– Проиграли?! – изумилась я, но Джек молча поднес свой стакан к губам. О нет, сейчас он выпьет все одним залпом и я не успею подсыпать таблетки! Я вскочила с постели. – Мне сегодня утром что-то в глаз попало, – пояснила я, усиленно моргая. – Можешь взглянуть?
– Что?
– Посмотри, пожалуйста, что там такое. Может, мошка какая-нибудь залетела или еще что-то.
Джек уставился мне в полуоткрытый глаз, а я тем временем переместила сверток из рукава на ладонь.
– Так что случилось? – спросила я, старательно разворачивая бумажку пальцами той же руки.
– Дена Андерсон меня подставила, – ответил он убитым голосом. – Можешь открыть глаз пошире?
Незаметным движением я протянула руку со своим стаканом вперед, чтобы он оказался ровно под бумажкой, и высыпала туда порошок.
– Не могу. Болит очень, – отозвалась я, размешивая содержимое стакана пальцем. – Может, ты сам? Давай я подержу твой стакан.
Недовольно поморщившись, он со вздохом передал мне стакан и двумя руками открыл мой глаз:
– Ничего не вижу.
– Было бы у меня зеркало, я бы сама посмотрела, – проворчала я. – Ладно, может, само пройдет. – Он протянул руку за стаканом, и я дала ему свой. – За что пьем?
– За месть, – мрачно произнес он.
– За месть так за месть! – Я залпом осушила полстакана. Джек, к моей огромной радости, сделал то же самое.
– Никто не смеет меня дурачить! Энтони Томазин, кстати, тоже свое получит.
– Но он же не виноват! – возразила я, соображая, как бы заболтать его, пока таблетки не подействуют.
– Какая разница? – Он снова поднес стакан к губам, и я с ужасом заметила нерастворившиеся белые крупинки. – Знаешь, что в моей работе самое приятное?
– Не знаю. Что? – поспешно отозвалась я.
– Смотреть на всех этих избитых женщин и представлять, что это сделал я. – Он осушил стакан. – А фотографии со следами побоев – прекрасные снимки! – это, так сказать, дополнительный бонус.
Я вскипела и, не сумев сдержаться, выплеснула ему в лицо остатки виски – и тут же застыла, испугавшись его яростного крика и осознав, что начала раньше времени. Зажмурив глаза, разъедаемые виски, он слепо рванулся в мою сторону, но тут я вышла из оцепенения и, воспользовавшись преимуществом, толкнула его со всей силы. Он неуклюже плюхнулся на кровать; нескольких секунд было достаточно, и, пока он поднимался, я пулей вылетела из комнаты и, захлопнув дверь, понеслась вниз по лестнице, на ходу придумывая, где бы спрятаться. Нельзя было допустить, чтобы он меня схватил: слишком рано. Наверху послышался хруст выбитой двери, по ступеням загрохотали шаги; я бросилась в гардеробную и забралась в шкаф, надеясь выиграть драгоценные минуты.
