На этот раз он уже не произносил мое имя нараспев. Он бешено ревел, грозя страшной карой, и я, зарывшись в пальто, дрожала от ужаса в своем укрытии. Прошло несколько минут. Мне представлялось, что он в гостиной, методично проверяет каждый уголок. Ждать было невыносимо, но я понимала: шансы на то, что таблетки начали действовать, растут с каждой секундой.
Наконец он зашагал через холл (этот звук был мне хорошо знаком). Ноги у меня подкосились, и, когда отворилась дверь гардеробной, я осела на пол. Повисла зловещая тишина. Он был совсем рядом, и я понимала, что он знает, где я. Похоже, ему приятно было еще подержать меня в шкафу и посмаковать запах страха, исходящий от каждой клеточки моего тела.
Я вдруг испугалась, что шкаф закрывается на ключ. Мысль о том, что Джек вот-вот повернет ключ в замке и запрет меня, не давала дышать. Если мой план провалится, я не смогу спасти Милли! В панике я всем телом навалилась на дверцы; они легко распахнулись, и я, вывалившись из шкафа, мешком шлепнулась к ногам Джека.
Источая нечеловеческую, почти осязаемую злобу, он схватил меня за волосы и рывком поставил на ноги. Испугавшись, что он может меня покалечить, я завизжала, моля о пощаде: пожалуйста, не надо, я больше не буду, я сделаю что угодно, только не туда, только не в подвал!
Слово «подвал» произвело нужный эффект. Он потащил меня через холл, но я так яростно сопротивлялась, что ему пришлось меня ударить. Обмякнув всем телом, я сделала вид, что сдалась, и сосредоточенно обдумывала следующий шаг, пока он нес меня вниз – в комнату, которую так тщательно готовил для Милли. Когда он попытался бросить меня на пол, я была к этому готова и вцепилась в него мертвой хваткой. Стараясь освободиться, он сыпал злобными, но уже немного невнятными проклятиями. Стало ясно, что процесс пошел. Не разжимая рук до конца, я заскользила вниз по его телу и, достигнув коленей, дернула их на себя что было мочи. Его ноги тут же подогнулись, и он завис надо мной, слегка покачиваясь. Собрав остатки сил, я повалила его на пол. Оглушенный ударом, отяжелев от таблеток, он лежал не шевелясь. Нельзя было терять ни секунды, и я, не дожидаясь, пока он очнется, ринулась вон из комнаты, захлопнула дверь и понеслась вверх по лестнице.
Джек неистово забарабанил в дверь, требуя выпустить его с такой бешеной злобой в голосе, что от испуга я стала всхлипывать. Оказавшись в холле, я пинком закрыла дверь в подвал, чтобы не слышать доносившиеся снизу вопли. Потом, перепрыгивая через ступени, взлетела вверх по лестнице в спальню, подобрала валявшиеся на полу стаканы и побежала с ними в кухню. Трясущимися руками, стараясь не обращать внимания на происходящее внизу и заставляя себя сосредоточиться на выполнении плана, я вымыла стаканы и, тщательно протерев их, поставила обратно в буфет.
Затем снова бросилась наверх, в спальню. Заправила постель, забрала из ванной полотенце, шампунь и огрызок мыла и перенесла их в ванную Джека. Сорвала с себя пижаму, бросила ее в корзину для белья и побежала в свою прежнюю комнату. Торопливо одевшись, достала из шкафа две пары туфель, платье, загребла рукой часть вещей из ящика с нижним бельем и живописно разбросала все это в спальне Джека. Потом вернулась к шкафу, схватила собранный накануне чемодан и сбежала по лестнице.
Как выбраться из дома, было понятно: входная дверь открывалась изнутри без ключа. А вот как доехать до аэропорта, не имея в кармане ни цента? Пиджак, в котором Джек ездил в суд, скорее всего, висел в гардеробной, но я не хотела рыться в его вещах в поисках денег. Возможно, мне попадется какая-нибудь мелочь, пока я буду искать паспорт и билеты; с этой мыслью я открыла дверь кабинета и включила свет. К моему огромному облегчению, и паспорта, и билеты были аккуратно сложены на письменном столе. Рядом обнаружился конверт с тайскими батами. Обернув пальцы рукавом кофты, я выдвинула верхний ящик стола. Наличных не было, а рыться в других ящиках я не решилась. Забрала свой паспорт, билет и конверт с батами и вернулась в холл. Понимая, что без денег до аэропорта не добраться, я, пересилив себя, зашла в гардеробную, нашла его пиджак, достала из кармана бумажник и осторожно открыла его. Сорок пять фунтов. Вытащив деньги, я уже собиралась сунуть бумажник обратно, но тут мой взгляд упал на визитки – и, вспомнив, что позднее нужно будет позвонить ему на работу, я взяла одну.
Вдруг я поняла, что совершенно не представляю, который теперь час, и бросилась на кухню взглянуть на часы в микроволновке. Сердце упало: половина пятого, а в аэропорту нужно быть до семи! Пора выезжать, иначе с пятничными пробками я никуда не успею. Я все так тщательно спланировала, а о дороге в аэропорт не позаботилась – решила, что без проблем доеду на такси. Теперь же я с ужасом понимала, что не знаю, как его вызвать. Общественный транспорт? Исключено: до ближайшей железнодорожной станции идти пятнадцать минут, и, если я потащусь вдоль дороги с чемоданом, это привлечет лишнее внимание. К тому же едва ли поможет сэкономить время. Понимая, что теряю драгоценные минуты, я вернулась в холл и подошла к телефону. Интересно, существуют ли еще диспетчеры такси? Я стояла, соображая, куда могу позвонить, и вдруг подумала об Эстер. Вряд ли я правильно помню ее телефон, но попробовать стоит. Я набрала номер; только бы она взяла трубку!
– Алло, – отозвалась Эстер.
Я сделала глубокий вдох.
– Привет, Эстер, это Грейс! Я тебя не отвлекаю?
– Нет-нет, я не занята. Как раз слушаю радио – говорят, Энтони Томазина оправдали. – Она помедлила секунду, словно раздумывая, что сказать дальше. – Джек, наверно, очень огорчен?
– Да уж. – Мой мозг заработал на предельной мощности. – Просто убит.
– А ты сама как? У тебя голос грустный.
– Это все из-за Джека, – доверительно сообщила я. – Он говорит, что не может лететь сегодня в Таиланд. Слишком много бумажной работы. Когда он покупал билеты, то был уверен, что процесс закончится задолго до отъезда. А когда выяснилось, что у Дены Андерсон есть любовник, все затянулось.
– Поэтому ты расстроилась! Ясно… Но вы, наверно, можете перенести поездку?
– В этом-то и проблема! Джек хочет, чтобы я летела сегодня, как и планировалось. А сам он полетит во вторник вечером, когда разберется с документами. Я его убеждаю, что лучше подожду, и поедем вместе, но он ни в какую. Говорит, глупо терять оба билета. Ему ведь придется новый покупать.
– А ты, значит, не хочешь лететь без него?
– Конечно, не хочу! Хотя он сейчас в таком настроении, что лучше все же улететь. – Я издала нервный смешок. – В общем, отвезти меня в аэропорт он не может, потому что накачался виски. И теперь мне нужно вызвать такси, а я не знаю, куда звонить. Можно было бы заглянуть в Интернет, но компьютер в кабинете, а там Джек. И я боюсь туда заходить. Я подумала, может, ты мне подскажешь номер такси?
– Давай я сама тебя подброшу. Дети из школы пришли, Руфус сегодня дома работает, так что я могу спокойно взять машину.
Этого еще не хватало, подумала я и начала отнекиваться:
– Ой, спасибо тебе большое, но мне неудобно гонять тебя в аэропорт в пятницу вечером!
