– Да сама напросилась. Говорит, возьмите меня, курсантики, с собой, кормите и поите, а я вас ублажать буду…
– Ну, вы даёте! А где она?
– За шторкой, Вадька с ней щас занимается… Вадька, ты живой?
В ответ ему раздались женское хихиканье и недовольный голос Вадьки:
– Да заманала меня, сучка пьяная!
– Ну, курганцы, будете? Баба ненасытная! – криво ухмыльнувшись, предложил Витёк.
В этот момент Вадька отдёрнул занавеску и слез с нар, застегивая штаны. Из-под солдатского одеяла на Кравца глянуло существо с всклокоченными волосами, с заплывшим, давно немытым лицом. Приглядеться, так – копия той бродяжки с курганского вокзала. «Как такую страхолюдину обнять, не говоря, чтобы… Да и как без любви можно делать это?» – передёрнул плечами Кравец. А она, словно назло, сказала сиплым голосом, тыча грязным пальцем в него:
– Мне во-он тот понравился, со смазливой мо-ордашкой, – и вдруг запела, жутко перевирая мелодию. – Высо-акий да стру-ункий, высо-акий да стру-ункий, щей на бара-а-де ямка! Ха-ха-ха!
– Давай, Кравец, дерзай! Красотка тебя выбрала… – поддразнил Шалов.
– Нет, я не буду, – потупился Кравец, чувствуя, что кровь приливает к щекам. В свои восемнадцать он ещё ни разу не был близок с женщиной. Целовался-то всего однажды, и то не по-настоящему. С двоюродной сестрой Людкой, которую попросил показать, как вообще целуются парни с девушками. А это на пальцах не объяснишь. Вот Людка и поцеловала его в губы. Но ведь она – сестра, и всё происходило, как бы понарошку. Конечно, уже пора бы Кравцу узнать, что такое – женщина. Но не при таких же обстоятельствах и не с такой…
– Слабак! – откомментировал его отказ Мэсел. – Смотри, как надо!
Он скинул телогрейку, приспустил штаны и полез на нары. Взгромоздившись на бабу, начал телодвижения. Даже занавеску не задёрнул. От такого зрелища Кравцу стало дурно.
– Можно, я пойду? – попросил он Шалова.
– Можно козу на возу… – гоготнул тот, но смилостивился: – Ладно, иди, благородный ты наш, мы тебя догоним…
– Куда ты, красавчик? – раздалось ему вослед. – Ишь, прикикерился, го-ордый какой…
Кравец бегом вернулся в родную теплушку и, отдышавшись, рассказал Захарову о происшедшем.
– Может, зря ты, Саня, таким случаем потерять невинность не воспользовался? Когда ещё представится…
– Скажешь тоже! Я что, такая скотина, как Мэсел? – возмутился Кравец. – Ты бы её видел…
– Да я чё, я так. Только теперь Мэсел с Шаловым тебя всю дорогу подкалывать будут…
– Пусть попробуют…
Мэсел вернулся в теплушку через полчаса. Принёс с собой две бутылки «Агдама».
– Пермяки угостили, гуляем, братва! – шевеля усами, как мартовский кот, сказал он.
– Где комода потерял? – спросил Захаров, разглядывая подношение.
– Где-где? В борозде! – осклабился Мэсел. – Сейчас сержант сделает своё дело и заявится собственной персоной.
– Это то самое, что ты только что делал? – презрительно поинтересовался Кравец.
– На твоём месте, чистоплюй, я бы помалкивал…
– Лучше сам помолчи да молись, чтобы не закапало! – Кравец выразительно показал взглядом, где именно.
– Да пошёл ты!
Драки было бы не избежать, но тут прогудел тепловоз, почти одновременно с гудком трогаясь с места.
– Ребята, там же Шалов! – Захаров рванулся к выходу. За ним остальные. Они высунулись из теплушки, глядя в ту сторону, где должен был находиться начкар.
– Смотри, вот он! – первым разглядел сержанта Кравец.
– Товарищ сержант, мы тут, тут! – заорали они.
Шалов тоже заметил их и побежал по насыпи, параллельно обгоняющему его составу. Когда теплушка поравнялась с ним, он протянул Захарову, стоящему ближе всех к выходу, два «огнетушителя» – полуторалитровые бутылки с вином. Захаров схватил их и попятился назад, уступая место у дверей Кравцу. Всё это заняло доли секунды. Но их хватило, чтобы сержант отстал.
– Товарищ сержант, руку давайте, руку! – крикнул Кравец, не слыша собственного голоса. Не оборачиваясь, бросил Мэселу: – Лёнька, подстрахуй!
Мэсел ухватил Кравца за ремень. Кравец, высунувшись из дверей по пояс, потянулся к Шалову. Он сделал рывок и вцепился в руку Кравца.
Кравец начал подтягивать сержанта в теплушку, и в этот миг у того подогнулись колени, ноги поволоклись по насыпи. А состав уже набрал полный ход.
– Отпусти его! Впереди стрелка! – истошно закричал Мэсел. – Убьётесь оба!
– Товарищ сер… – выдохнул Кравец и разжал ладонь.
5
Первые несколько минут после случившегося в теплушке царило молчание. Кравец, которого Захаров и Мэсел оттащили от дверей, тряс рукой – свело мышцы от напряжения. Потом он выглянул наружу. Где-то уже далеко позади мигали огоньки злополучного Юдино, а вокруг была непроглядная тьма. Кравец представил себе, как Шалов, матерясь по-английски, выбирается сейчас из сугроба и грозит вслед ушедшему составу кулаком, и неожиданно расхохотался.
Смеялся он так заразительно, что захохотали и остальные: Юрка басовито, Мэсел – высоко, повизгивая. Приступ коллективной истерики длился довольно долго, пока Кравец, опомнившийся, не задал вопрос, который буквально висел в воздухе:
– Что будем делать, пацаны?
– Может, бабахнем из автомата… Подадим сигнал машинисту… – запоздало вспомнил инструкцию Захаров.
– Ну и что? Остановится он посреди поля, а как сержант нас догонит? – резонно заметил Мэсел. – Представляете, наш начкар сейчас бежит по шпалам на дальнюю дистанцию. Или на дрезине, на ручной, катит. Уан-ту-фри, уан-ту-фри!
Картинка была такой живописной, что Кравец и Захаров прыснули снова.
– Ну, ладно, посмеялись, и хватит! Что дальше-то? – повторил вопрос Кравец.
– Груз охранять бум… – заявил Захаров.
– Это точно, – согласился Мэсел. – Бум!
– А как же сержант?
– Шалов не пропадёт… Пистолет же при нём…
– Вот именно, куда он на станции, в одной телогрейке да ещё с пистолетом?
– К начальнику. Попросит задержать эшелон где-нибудь поблизости и догонит… на дрезине.
Теперь шутка Мэсела улыбки не вызвала.
– Станет тебе железнодорожное начальство из-за одного опоздавшего сержанта график движения сбивать, – проворчал Захаров. – А Шалова жалко. Шалов, он ведь тоже человек, хоть и сволочь изрядная…
– Да что ты заладил: Шалов, Шалов… Никуда он не денется! Давайте выполнять всё, что положено, и без него не пропадём! Сержант, вот увидите, скоро нас догонит. А при его способностях втираться к начальству в доверие ещё и перегонит! Скажите лучше, куда это девать? – Кравец кивнул на бутылки с вином.
