После того как я расписался за принятие батареи, капитан выдал мне несколько пустых бланков на боеприпасы и продовольствие — ни того, ни другого, к моему удивлению, получено не было — и сообщил, что с завтрашнего утра я уже должен занять позицию в восьми километрах от города и прикрывать перекресток.
— Товарищ капитан! — у меня от возмущения аж перехватило горло. — Батареи, считай, нет, какие еще занимать позиции?!
— А ну смирно! — рявкнул Матвеев. — Раскудахтались тут. Сам знаю, что чтобы расчеты освоились, нужно минимум две недели усиленных тренировок. Но понимаешь, все батареи в разгоне, ты у меня один остался, а этот перекресток нужно прикрыть. Приказ командования. Ну нет там никого, вообще никого!
— Ясно, товарищ капитан. Тогда нужны еще накладные для боеприпасов, дополнительного вооружения, маскировочных сетей и топлива. И у меня карты нет, я даже не знаю, куда ехать.
— Вот, возьми мою, вымогатель, — достав из планшета карту-километровку, капитан протянул ее мне. — Место твоей дислокации уже отмечено. Разберешься?
— Да, вот город, вот этот самый перекресток, — картой я пользоваться умел, штурман наш научил, да и в училище я не ворон ловил.
— Все правильно. Ладно, лейтенант, командуй. Через час прибудет пополнение. Они сейчас на складах получают форму, амуницию и оружие.
— Есть, — вздохнул я.
Матвеев сел в свою полуторку и выехал со двора, я же повернулся к старшине, который стоял рядом и внимательно слушал наш разговор.
— Постройте людей, — велел я ему.
— Есть.
Быстро собрав пятерых бойцов, включая часового, старшина вытянулся и отрапортовал. Приняв его доклад, я прошел вдоль строя, разглядывая лица и составляя свое мнение о людях. На первый взгляд — двое старослужащих, трое не больше года службы.
— Представиться и сообщить, кто какие машины знает, — приказал я.
— Младший сержант Соболь. С начала службы ездил на разных машинах, но лучше всего знаю полуторки, — сделал шаг вперед невысокий русоволосый крепыш, в котором я определил старослужащего.
— Эту знаете? — кивнул я на ГАЗ-ААА, что стоял в пяти метрах.
— Не доводилось, но с эшелона мы их сгоняли и перегоняли сюда.
— Надеюсь, справитесь, все-таки старослужащий, других водителей у меня нет. Принимаешь первую боевую машину. Свободен.
— Есть, — четко козырнув, Соболь вышел из строя и пошел к одной из полуторок, как оказалось, за личными вещами.
— Следующий.
— Ефрейтор Антипов, товарищ лейтенант. Вожу все, что двигается, но эту систему не знаю.
— Ничего, научитесь, разница там небольшая. Принимаешь вторую машину. Свободен.
— Есть, — козырнул тот. Тоже сходив за вещами, ефрейтор стал устраиваться в кабине второй зенитки.
— Теперь вы, — велел я, посмотрев на трех оставшихся водителей.
— Красноармеец Вятка. Ездил на ЗИСах и полуторках. Трехлетний опыт вождения, — сообщил двадцатилетний паренек в ладно пригнанной форме.
— Принимаешь ту, что с пулеметами. Свободен.
— Есть.
— Красноармеец Иванов, водил только полуторки, — сделал шаг вперед четвертый водила с измазанным маслом лицом. Кажется, это он возился с одной из полуторок, когда мы заехали.
— Принимай ту, с которой работал. Свободен.
— Есть.
— Красноармеец Песцов, водил ЗИСы и полуторки, — шагнул вперед часовой.
— Оставшаяся полуторка твоя. До прихода пополнения продолжаешь стоять на часах.
— Есть.
Пока водители возились с той техникой, что за ними закреплена, я повернулся к молча стоявшему рядом старшине.
— Давайте отойдем в тенек, а то уж больно солнце палит, там и поговорим.
Когда мы отошли к забору, где на лавочку падала тень от высокой ивы, раздался звук воздушной сирены.
— Опять летят. Наши летчики уже шестерых сбили, а им все неймется, — проговорил старшина.
— Ничего, старшина, еще получат свое. Вот тут у меня списки личного состава, который скоро прибудет, давай их раскидаем по подразделениям и сформируем расчеты.
— Пятьдесят семь человек?! — удивился старшина.
— Да. Матвеев расщедрился и все последнее пополнение мне отдал.
Удивление старшины было понятно, я знал примерное штатное расписание для подобных батарей. Подсчитать не трудно. Один расчет орудия, включая командира — восемь человек, хотя по штату семеро, но я заранее готовил замену. Соответственно на четыре орудия тридцать два человека, плюс водители для машин. Получается тридцать шесть. Старшина, санинструктор, три водителя для машин обеспечения и зенитной пулеметной установки, расчет для «максимов» еще три человека. Командир батареи, политрук, два командира огневых взводов. Вот и все. Связисты обычно присланные и в состав батареи не входят.
В обычных артиллерийских батареях народу гораздо больше, так как кроме огневых, там еще есть взвод управления, что существенно увеличивает штат. У нас такого не было, так что лишними бойцами мы можем распоряжаться по своему усмотрению.
— Мне начштаба дал краткий список со специальностями пополнения. Он нам и поможет раскидать людей. Начнем?
— Начнем, товарищ лейтенант.
Буквально через сорок минут (мы со старшиной уже минут двадцать как закончили с формированием батареи и начали заполнять накладные, подписанные Матвеевым) в воротах показалась колонна бойцов. Вел ее младший лейтенант-артиллерист лет двадцати трех.
— Батарея… стой! — скомандовал он, как только колонна вошла во двор хлебопекарни, из дверей которой выглядывал любопытный обслуживающий персонал. — Равнение на середину! Товарищ лейтенант, личный состав третьей батареи после получения вооружения и формы прибыл для дальнейшего прохождения службы!
— Вольно, — несколько хмуро ответил я. — Представитесь потом, а пока по списку. Кого называю, шаг вперед. Младший сержант Индуашвили, вы назначаетесь командиром зенитной установки счетверенных пулеметов «максим». Красноармеец Василевский, наводчиком. Красноармеец Миронов, заряжающим. Названным бойцами принять технику немедленно.
— Есть!
— Есть!
— Есть!
Трое названных бойцов побежали к машине, у открытой двери которой стоял водитель Вятка.
— Еще шестеро, кого я назову, выходят из строя и поступают в распоряжение старшины. Красноармейцы Филиппов! Краснов! Харитонов! Миронченко! Иванов! Печкин!
Как только я называл бойца, он сразу же бежал к старшине, тот переправлял его в полуторки.
— Все, езжай, — велел я Непейбороде.
Три машины сразу же выехали со двора. Причина такой спешки была одна — мне требовалось как можно быстрее вывезти со складов боеприпасы, топливо, продовольствие, амуницию и средства обеспечения. Орудия есть, а боеприпасов нет — смех, да и только.
