— Это же прима Большого и Малых театров. Да она даже в кино снималась.
— Да? — почесав рассеяно шею, я вернул документы со словами. — Все в порядке, можете вернутся в автобус.
Почему-то девушка не последовала моему приказу, а подойдя к склону, стала пристально изучать уничтоженную колонну немцев в низине, особенно пристально рассматривая все еще дымящуюся технику.
Проверив остальных гражданских, я остановился у младшего политрука. Он оказывается был сопровождающим артистов от политбюро округа Матвеем Руссовым. Он молча прошел проверку, видимо понимал, что возникать ему не с руки.
Вернув ему документы, я подошел к гэбисту, который привалился спиной к борту автобуса, спокойно ожидая моего приближения.
— Документы, — требовательно протянул я руку.
Поучив желаемое, я удивленно моргнул, открыв слегка потертое удостоверение. Следа скрепки не было, у Руссова был след, а у этого подозрительного гэбиста не было.
— Причина следования с артистами? — спросил я.
Проблема была в том что мы с Аделем не обговаривали подобную ситуацию, и кодовых слов чтобы привлечь его внимание, распушившего хвост рядом с Ольгой не было. Рядом стоял только боец с трофейным автоматом на плече, в бинокль рассматривающий небо да дорогу. Ну и еще пулеметный расчет в шестидесяти метрах дальше по склону, вот и все. Получается, что положиться я могу только на себя. А немец было видно, что тренирован. Под гимнастеркой при каждом движении так и перекатывались мускулы.
— Что-то не так? — спросил фальшивый гэбист, видимо, уловив мое напряжение.
— Да. Удостоверение фальшивое… — больше сказать я просто не успел, хотя хотел спросить из бранденбуржцев он или из другого батальона, мне пришлось уходить от удара локтя, и уводить тело в сторону избегая подсечки ног.
Фальшивый Алексей Чернов работал профессионально, пытаясь достать меня на ближних дистанциях, но я уходил от его атак блокируя удары, пока не подловил его и не ударил лбом в переносицу. Попытавшись уйти на дальнюю дистанцию, я оказался в захвате, оттолкнувшись ногами от борта автобуса, при этом краем сознания зафиксировав бледные лица артистов что смотрели на нас, сделал кувырок через голову вырвавшись из объятий немецкого диверсанта, и пробив ему прямые в печень и почки, разорвал дистанцию, наблюдая как тот, прижавшись спиной к борту автобуса пытается прийти в себя сползая на землю.
— Не надо, — остановил я Аделя доставшего ТТ из кобуры и бойца, наконец скинувшего с плеча автомат. — Я ему печень порвал. Ему минут десять осталось.
— Что произошло? — спросил Адель.
— Немецкий диверсант собственной персоной. Понял, что я расколол его и атаковал.
В это время немец не удержавшись на ногах плюхнулся на задницу и закашлялся выхаркивая кровь.
— Понятно. А то я обернулся на топот, а тут вы пыхтите да ударами обмениваетесь. Да еще все молча, — убирая пистолет, обратно пояснил он.
Девушка почему-то смотрела не на немца, а на меня, пристально изучая, как я поправляю амуницию после рукопашной.
Ждать когда немец или кто он там гикнетца я не собирался, поэтому достав из кобуры ТТ спокойно подошел и выстрелил ему в грудь.
— Что вы делаете, он же раненый! — вскричала Лопарева. Ее видом поразило, что я вот так хладнокровно пристрелил немца.
Заглянув в автобус я велел ехать к колонне и там скажут куда встать, а сам подойдя к девушке крепко ухватил ее под локоть и повел за собой, хотя тут вернее сказать было потащил. Адель ничего не сказал просто шел следом молча.
Могила для погибших девушек уже была готова, сейчас они лежали на брезенте с восковыми лицами, у некоторых были потеки крови в ушах после контузии и там где их настигли пули.
— Эти девушки ехали в один из госпиталей, но попались немцам. Представляете, что им пришлось вытерпеть за день и ночь? — жестко спросил я. Жалеть изнеженную актрису я не собирался.
— Их убили?
— Случайность, — поморщился я. — Мы не знали что они были в одной из машин… Черт! — воскликнул я, подхватывая обмякшее тело девушки.
Подхватив ее на руки, подскочивший Адель помог, подобрав упавшую шляпу, я осмотрелся и направился к автобусу вставший у полуторки.
Судя по всему, когда автобус подъехал к машине и распорядитель увидел, как из кузова на дорожную пыль вылетаю инструменты и одежда остановил автобус и теперь носился вокруг Непейбороды что-то вереща.
— В чем дело? — спросил я подходя.
— Да эти неандертальцы… — начал было поворачивающийся к нам распорядитель, тот самый живчик, как тут же воскликнул. — Что с Ольгой?!
— В обморок упала. Держите, ваша девка сами с ней и возитесь, — передал артистку распорядителю. Из автобуса тут же выскочили артисты и помогли занести девушку во внутрь. — Старшина, о чем шум был?
— Да артисты мешают освобождать кузов.
— Понятно. Что им надо пусть забирают себе, инструменты могут закрепить на крыше автобуса, полуторку мы реквизируем. Заканчивай, я жду тебя у колонны.
— Есть.
Не обращая внимания на возмущенные вопли распорядителя, и недовольный ропот других артистов мы с Аделем направился к могиле. Там уже ждало два десятка бойцов с винтовками у ног.
Девчонки только недавно надели форму, но похороны мы провели со всеми воинскими почестями. Даже с троекратным залпом, причем по живым немцам. Оставлять пленных я не собирался. Сказав несколько речей и дождавшись когда прозвучат залпы, я было обернулся как столкнулся с бледной Лопаревой, которую поддерживала одна из артисток.
— Извините, это было страшно смотреть на мертвых девчат.
— Бывает… — пробормотал я, и тут же крикнул одному из взводных. — Иванов, командуй бойцами. Начало движения колонны ровно в десять дня. То есть через восемь минут.
— Есть.
— По машинам! — скомандовал я.
Через несколько минут увеличившаяся на две машины колонна двинулась в сторону моста.
* * *
— Как настоящие. Смотри, даже машин остановили для проверки, — продолжая наблюдать за мостом, сказал Адель.
— Вижу. Меня вот интересует, куда они свои машины дели и тела охраны.
Мы втроем уже минут двадцать наблюдали за немцами, где они пропускали через мост десяток машин с пушками. Видимо тут проходила какая-то артиллерийская часть.
— Может в реку сбросили? Течение тут не слабое, — негромко предположил Бутов.
— Вряд ли, подставиться этим можно. Скорее всего, отнесли в сторону и бросили. А грузовики спрятали вон в том кустарнике. Он высокий и большой, там самое место.
— Может быть.
Пока мы наблюдали, взводные в километре посади нас освобождали машины от лишнего груза, и оставляли под охраной пяти бойцов трофейную технику. Мы решили не привлекать к себе внимание, пока подъезжаем к мосту.
