Включив фонарик, они стали изучать карту, что я им дал.
— Деревень рядом нет — это удобно. Махонький лесок и озеро рядом. Дорога и поле. В принципе удобное место для аэродромов. Только почему они выбрали именно это место, — спросил Майоров.
— Один из офицеров сказал, что там суглинок. Очень твердая почва. В остальные местах или распахано или овраги.
— Когда будет организован аэродром?
— Завтра к обеду наземные службы выезжают, им тут двигаться часов пять без остановок. Вечером будут на месте. Бомбардировщики взлетают, после бомбардировки возвращаются не на старый аэродром, а на новый. Оставшиеся подразделения, что обеспечивали вылет, грузятся в машины и двигаются к новому аэродрому. У них уже все организовано, опыт немалый приобрели.
— А почему самолеты должны сесть вечером?
— Да это их какие-то заморчки. Самолеты садятся, обслуживающий персонал всю ночь готовит наземные службы. Утром юез отрыва от производства начинается плотная боевая служба. Площадку готовить не надо, она ровная. Я же говорю у них все отработано.
— В принципе удобно для нас.
— И я о чем.
Пока комиссар и начштаба обсуждали мои планы, я спросил у Аделя:
— Кстати, а ты чего с моряками задержался?
— Да по нашей линии ориентировка была на лейтенанта Петрова ехавшего в поезде Москва-Ровно двадцать второго июня, — Адель не заметил, как машина чуть вильнула, когда я напрягся. — А в этом дивизионе служил лейтенант Петров. Только на другой батарее.
— Он?
— Нет, этот Андрей, а нам нужен Сергей.
— Что-то я об этом не слышал, — с сомнением пробормотал я, старясь чтобы голос не дрогнул, и был безразличным.
— Так я же собирал дивизион расспрашивал… Хотя да. Ты же у Филиппова был на совещании.
— Понятно.
Мои мысли скакали галопом. О том, что я ехал на этом поезде знал только Сазанов, мы оба там были хоть и не видели друг друга. Скорее всего Адель действительно опросил всех батарейцев дивизиона. Только когда он это делал, я был на совещании, а Сазанов с двумя подчиненными уезжали на склады. Видимо Адель посчитал это не существенным. Возможно, он просто отпросил по заявке и забыл об этом деле, пока при допросе не вспомнил и не спросил у матросов. А там уж завертелось.
«М-да, быстро работают. Вычислили-таки, а я ведь имел не самое хорошее мнение о профессионализме гебистов. А тут они меня на раз уделали. Причина почему я еще не в Кремле одна, неразбериха войны, а так меня бы давно сопроводили куда надо… Нет, я конечно правильно сделал что отправил письма, даже сейчас будучи оторванным от сводок видел что уже что-то меняется. Да один только Ровно был взят на день позже и с большими потерями, однако из-за моей спешки меня так быстро и вычислили. Не удивлюсь что по почерку определят что с урками и удостоверениями командиров тоже я связан…»
Мои размышления были прерваны вопросом Александра:
— Как действовать будем. Отчего отталкиваться?
— Орудия мы использовать не будем, если только «эрликоны». У нас подавляющая мощь в пулеметах и пехоте, от этого и будем отталкиваться… — тряхнув головой прогоняя тяжелые мысли, ответил я начштабу.
Пока Саня, Адель и Матвей обсуждали и прикидывали, кто будет участвовать в уничтожение аэродрома, я снова ушел в свои мысли.
«Если меня вычислили, то скоро возьмут. В тылах немцев вряд ли, но вот при выходе точно. Наверняка все особые отделы армий известили. Ну еще бы, такая инфа от меня была, наверняка все мозги свернули пытаясь понять откуда она. Конечно, они вряд ли поверили про падение Киева, но остальные-то даты совпадают. Города про которые я написал, были взяты в те дни как и было указано. Даже гибель двух армий в приграничной зоне и пленение командующего одной из них описал подробно. Это думаю, их проняло. Да и места будущих прорывов танковых групп тоже. А то, что инфа принята и использована я в курсе, радисты трофейную радиостанцию еще не сломали. Вон в Белоруссии Минск немцы взяли на два дня позже, и наши успели отойти. А самая крупная танковая битва, о которой трубит радио третий день? Значит, поставили артиллерийские заслоны по пути танковых групп. Ударили нашими механизированными корпусами во фланг атакующим немца. Конечно из-за взаимодействия, то есть из-за отсутствия такового, большая часть немцев смогла отойти, да и перечисление захваченной техники, думаю, было завышено. Но наверняка ее захватили немало. Значит, инфа точно попала куда надо, раз наши отцы-командиры так оперативно среагировали. Вывод: Меня плотно ищут, и будут брать при выходе из окружения. Какое лучшее решение в этом случае если мне не охота отправляться в Кремль? Я все рассказал о войне что знал. О начальном периоде, дальше смысла не было, если бы поверили и отреагировали, а они отреагировали история, все равно изменилась бы. Ну, а как я по-другому могу еще помочь? Что знал, в письмах Сталину изложил. На высокие командные должности он меня не поставят, молод еще. Сидеть в изоляции в Кремле, тоже не сахар. А вот как неплохой командир небольшого соединения для меня в самый раз. Рейды по тылам, ущерб и паника в рядах противника, это лучшее, как можно помочь своей Родине. Может в командиры партизанского отряда переквалифицироваться? Значит решение только одно: Старший лейтенант Виталий Фролов должен погибнуть. Но не раньше, чем дивизион подойдет к передовой. Бросать ребят в немецком тылу это свинство. Распишу свои планы, как преодолеть передовую, чтобы парни смогли ею воспользоваться, назначу прямых замов, потом инсценирую свою гибель. Нужно будет озаботиться комплектом формы и документов. Но перед своей „гибелью“ передать через Аделя новый комплект „предсказаний“, только уже послевоенных. Сдадим радетелей в высших эшелонах власти. Интересно, что кукурузнику сделают? После первых писем к этим сразу отнесутся серьезно… Хм, надо обдумать все это…»
* * *
Нас изрядно стесняли раненые, из-за чего пришлось снижать скорость, но как бы то ни было, вскорости мы оказались в нужном месте.
— Товарищ командир, — склонился над водительским окном Бутов. — Мы там овраг в двух километрах от площадки обнаружили. Глубокий и сухой, технику там можно спрятать. Если укрыть маскировочными сетями никто не обнаружит.
— Хорошо. Веди колонну туда, пусть маскируются. Старшим колонны будет, старший лейтенант Майоров, а мы скатаемся к будущему аэродрому. Прикинем расстановку сил. Осмотрим так сказать местность.
— Хорошо.
Саня вылез из «эмки» и направился к головной машине, а мы с Аделем, Руссовым и присоединившимся к нам Фадеевым на полуторке, поехали к темнеющему вдали лесу. Солнце еще не встало, но небосклон уже начал светлеть.
Подъехав к лесу, мы вылезли из машин и стали осматриваться.
— Я так думаю, самолеты будут укрыты под деревьями. На опушке. Вон там самое удобное место для палаток или землянок. Близко к воде. Зенитки, они поставят вот там две, одну скорее всего у дороги с парой пулеметов в прикрытии. Последнюю вон там, у озера, она перекроет мертвые зоны, — покрутившись на каблуках, озвучил я свои предположения. — Теперь давайте немцев послушаем. Мичман, доставай «языков»!
