Тихомиров подошёл к чуть туманному стеклу и потрогал его руками.
— Ледяное! И твёрдое, как стекло. Не пройти!
Я подошёл и попробовал его рукой:
— Тёплое и упругое!
Подошла вся группа и все попробовали прикоснуться рукой к поверхности устройства. Неожиданно левая рука Полины провалилась через препятствие. Она взвизгнула от неожиданности, так как для всех препятствие было твёрдым и холодным. Отдернув руку, она с полным недоумением уставилась на неё: у неё было ПЯТЬ пальцев! Мизинец и безымянный имели розовую натянутую кожу, а остальные были загорелые и морщинистые, в мозолях.
— Все — назад! — скомандовал будущий академик Тихомиров. — Сержант Ерёменко! Докладывайте!
Глава V
Сталин выслушал доклад Василевского об окружении 6 армии Паулюса под Сталинградом 20 ноября 42 года. В результате 10 дневных боёв войска Донского и Юго-Западного фронтов соединились с войсками Сталинградского фронта в районе между станцией Чир и станицей Цимлянской. Штаб Паулюса находился в городе Калач-на-Дону. Сталинград ему захватить не удалось. Несколько раз он был в шаге от этого, но всегда находилось что-то, мешавшее ему завершить операцию победой. Очень удачно взаимодействовали Ерёменко, Тимошенко и Рокоссовский. Стоило надавить на одного, как начинал действовать другой, вынуждая перебрасывать войска. Плюс полная неудача на Кавказе, где Будённый отлично потрепал Гота и Клейста. Столкнувшись с эластичной, гибкой обороной русских, новым оружием, Гот откатился к Ростову, но без техники и тяжёлого вооружения, застрявшего в страшных вязких чернозёмах Кубани. Клейст лихорадочно готовил оборонительные позиции на Тамани. Бои за перевалы выиграли русские. Уже 11 ноября они сбросили немецкий флаг с Эльбруса. Появившиеся у русских новый пулёмет и новая автоматическая винтовка значительно повысили мобильность русских подразделений и их огневую мощь. Горнострелковые полки двух русских горнострелковых дивизий господствовали на всех перевалах, а 49 горный корпус Конрада нуждался в пополнении и отдыхе. Сбить русских с перевалов не удалось, началась зима, снежная и морозная. А лучшие в мире горные стрелки лежали под этими неприступными горами. Успех летней кампании развить и закрепить не удалось. Теперь русские наступали сверху, выжимая «эдельвейсов» вниз. Началась операция «Горы». Немцы находились в заведомо проигрышной позиции: они были внизу. И 20 ноября, узнав об окружении Паулюса, Конрад начал отводить войска вниз к станице Крымской. Будённый начал активное преследование немцев, стараясь сбить их с позиций до того, как они там закрепятся. Сталин был очень доволен и, с удовольствием, передвигал флажки на карте в своём кабинете.
— Разрешите, товарищ Сталин?
— Входи, Лаврентий! Что там у тебя?
«Горный стрелок»! На Клухоре обнаружили, что портал, как они его назвали, пропускает только двух человек: Горского и старшего сержанта Ерёменко, радистку группы. В Афганистане портал непроходим ни для кого. Там есть ответвление в пещере, даже во время когда портал активен, его можно обойти. Предметы не удалось передать на Клухор. Они исчезли. Входят в портал, с обратной стороны не появляются, хотя толщина портала очень небольшая, и исчезают. И ещё, Коба, у радистки выросли оторванные взрывом пальцы.
Сталин потряс головой.
— Как такое возможно?
— Горский высказал предположение, что портал разбирает человека на атомы, и собирает по генетическому коду. Предложил проверить наличие у него удалённого в 74 году аппендикса. Мы проверили в Сухуми с помощью рентгена: аппендикс у него на месте. Так что, он прав. Но группу пока не отправить! Надо искать ещё людей, способных проходить портал.
— Может быть, это что-то фамильное?
— В первую очередь проверили: из Красного Кута привезли его отца. Для него портал непроходим. И радистка никаким боком им не родственница.
— Может быть…
— Нет, они не имеют никаких интимных отношений. Надо подбирать людей, которые способны проходить портал. А это — время. Отпускать этих двоих туда — неразумно: и погибнуть могут, там же война, и лишиться отличного источника информации по будущему. Тем более, что он успешно работает и в проекте «РДС», и с ракетчиками, и по флоту, и с ОсНаз ГРУ.
— Ты прав, Лаврентий. Он ещё нужен здесь, да и, я боюсь, что могут не пойти на контакт их руководители. Судя по тому, что он рассказывал. А так, кто там есть из надёжных? Устинов, Огарков, Громыко, да Пельше. Косыгин, конечно, но он сказал, что последнее время он здорово теряет позиции. Так что, только на армейцев и можно положиться. Но он там только лейтенант. К тому же уже «убитый» и списанный. Ну, ещё его отец, но он — не велика фигура, и уже на пенсии по здоровью. Работай дальше, Лаврентий! Подбирай людей!
— Знать бы как, Коба!
— А кто нашёл радистку?
— Горский.
— Вот ему это и поручи! И всё на сегодня. — Берия поднялся и вышел.
Пятые сутки живем в Сухуми в бывшем театре. Теперь тут госпиталь. Проводили какие-то обследования меня и Полины. Она так похорошела! Исчезло злобное выражение глаз, видимо, полученная травма и вид изувеченной руки приводили её в такое состояние. Первое время, она каждые несколько минут смотрела на свою «новую» руку. Глазам не верила, потом немного успокоилась, когда врачи не нашли у неё даже следов переломов и швов. Поняла, что чудесным образом её рука к ней вернулась. У меня вернулся аппендикс, исчезли костные мозоли в местах, где были переломы ног и левой руки. Видимо, во время перехода мы разбираемся на запчасти, а потом устройство нас заново собирает по генкоду. Операцию отменили, и возникла длительная пауза. Ребят забрали и сделали инструкторами в разведшколе, а нас с Полиной пока никуда не дёргают. Поселили нас тут же при госпитале на третьем этаже в какой-то гримёрной. Комнатушка маленькая, но с видом на море! Курорт! Я поднялся рано, и убежал на пробежку, по дороге купил пару кефалин. Вычистил их у моря, занёс на кухню, мне их там пожарили. Плеснули в котелок кофе с молоком, я его не люблю, но турецкий кончился, и я поднялся наверх. Полина ещё спит, лентяйка! Ну, пусть отдохнёт, постараюсь не шуметь. Нет, запах жареной рыбы работает лучше звонка!
— Ой, что это за запах?
— Черноморский деликатес: кефаль жареная! С картошкой.
Она подскочила и побежала на второй этаж умываться. Довольно быстренько она вернулась.
— Ой, а что ж Вы не едите, товарищ майор?
— Тебя ждал! Вместе приятнее.
Она остановилась вытираться и уставилась на меня своими глазищами. Когда она не прищуривается, они у неё огромные и очень красивые. Она повесила полотенце на спинку стула, но по-прежнему смотрела на меня. Сделала два шага вперёд. Прикасаться ко мне она побаивается.
— Я Вас даже не поблагодарила за свою руку…
— Садись, кушай, остынет!
Но, она подошла вплотную и обхватила мою голову руками. Удара током не последовало, но тот странный запах почти сразу появился. Вдруг она застонала. Я попытался встать, но она ещё сильнее прижала мне голову.
