Обожемой, Господи, да ничего-то вы не умеете…
куда вы дергаетесь… уй! Ай!
Куда так резко!!
вы что, хотите под машину под встречную попасть?!
Нет, вы все забыли, нет, все это без толку.
О! Направо.
Да НАПРАВО же!!
Нет, вам ездить не стоит…
не стоит вам ездить, вы вообще без тормозов…
э, э!! да не тормозите!! куда…
ноги! руки! куда вы смотрите, почему вы не смотрите?!
Уф-ф… ужас… я весь трясусь уже, я с вами работать не буду…
И скрипит, и вылезает, и стоит и курит в темноте под падающим снегом, скукожившись, а Алиса сидит в его холодной машине, пропахшей куревом, и думает…
* * *
Молодой инструктор садится рядом и говорит (спокойно и меланхолично):
ага…
(и, позевывая)
ну… и дальше вы… ага, вот так…
правильно…
все правильно…
не спеша трогаемся…
та-ак… еще раз… (глядя в боковое окно) – там машина, да…
едем? Ну вот и отлично…
вот тут повернем давайте…
куда поедем дальше? На проспект выезжаем? Ага…
прекрасно… поворачиваем, аккуратненько, вот так, да…
погода сегодня такая снежная, да?..
снегопад…
молодца, и-и-и-и… – уверенно – пла-авно
немножко вот так вот эдак поплавнее —
во-он за тем чуваком – и налево уходим
налево
правильно, все правильно
тут лучше объехать, здесь триста шестая паркуется – они
тут парочками стоят всегда
ну, это бывает со всеми, давайте снова
отлично
просто замечательно
и-и-и… уверенно… пла-авно…
у вас отлично получается
вы практически все помните
можете не сомневаться, я вам даже не очень нужен
вениамин николаич у нас просто немного панический старикан
осторожный через меру
вы не обращайте на него внимания
а я вам говорю: вы нормально водите
и ничего так особо не изменилось за восемь лет
ну народу больше
ну всякие чуваки – это на дорогах всегда есть
которые через двойную сплошную
и в шашечки играют подрезают на трассе
но этого бояться не надо
ну парковаться труднее
но в целом даже лучше стало
дороги за городом отличные, по кольцевой можно нормально ехать
между нами говоря
ну, поедете справа
будете держаться средней скорости потока
так, так, именно так
вы очень правильно все делаете
все понимаете
чувствуется, что вы будете ездить нормально
и-и-и… – вон за тем чуваком – плавно – и-и – поворотником не забываем показывать (зевает и отвлекается на что-то свое, а Алиса ведет себе дальше сквозь метель)
* * *
Костик мирно сидит у Алисы на коленях и болтает ногами. Улыбается и ковыряет пальчиком Алисину кофточку. Ну прям ангелочек, умиляется старая врачиха.
– А что, вам оставить не с кем, что ли?
– Не то чтобы совсем не с кем, но вот именно сегодня так получилось.
– Так получилось. А как же вы будете?
– Ну, мы вместе с ним всегда и везде, мы и сюда с ним всегда вместе, никогда не мешал.
– А вы что, кормите? – реплика справа.
– По данным ВОЗ, – говорит Алиса научно-популярным голосом, – принимаемые мною лекарства входят в список «Б», а значит, их можно принимать как во время кормления, так и и во время вождения.
– Ага, гм-гм, и во время беременности их принимали? – реплика справа. – Ага, гм-гм, и как это вы родили-то, да, – а после родов не было никаких… явлений?
Алиса с трудом заставляет себя доброжелательно смотреть на комиссию; ей страшновато и противно. Уже задано много разнообразных вопросов, в том числе о сексе и религии. Алиса врет и не краснеет. У нее есть цель: она хочет за руль, хочет взять руль в свои руки.
– Ну, а работа как? На работе-то вы как, удерживаетесь?
Алисе хочется ответить «а что на ней удерживаться, я не монтажник-высотник», но она удерживается: удерживаюсь, – говорит.
Ага, ага (переглядываются), а работа как?
Финансы, музей, нет – не директором, заместителем, наш отдел небольшой, – музей, этот, знаете, где все вот авангардисты и все вот это
ага, ага – гм! – конечно, знаем! – тучка, солнце
(старая врачиха улыбается Костику, подмигивает, цокает языком, но Алиса понимает, что это не имеет особого практического смысла)
какой спокойный у вас парень-то
а муж есть у вас?
гражданский муж, – уверенно врет Алиса, – мы вместе уже десять лет
о! – ого! – ага…
вот это да… молодцы… ну, молодцы! – ну что, отпускаем? Да?
– Погодите, – вдруг говорит мордокрасный доктор, который от бумаг не отрывался, все листал и листал, – а тут вот написано «не замужем» – это как? Восемь лет назад.
– Гражданский брак! – подсказывают ему. – Гражданский, Евсей Елисеич!
– А-а, гражданский – так это вовсе и не брак, – он смотрит на нее, прямо вперяется, – ага! Алиса! Из страны чудес… Помню такую! Это же вы восемь лет назад сюда приехали – вас привезли – ну-у, слушайте, и это вот вы хотите с учета сниматься? Это мы вот ЭТУ самую Алису с учета снимаем? Там же острый психоз в анамнезе, а на ее таблетках вообще-то водить машину нельзя – меня ваш ВОЗ не интересует, вот, я беру наш отечественный справочник и читаю русским по белому, НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ – водить – а? – ради чего вы это всё затеяли вообще? – вы же пить эти таблетки и дальше собираетесь, или как? Вы вообще зачем тут пришли наше время тратить – я НИЧЕГО не подпишу, это профанация! – еще и ребенка травит!
– Алиса, вы можете пока выйти с ребенком, нам нужно все обсудить, – шепчет старая врачиха. – Все будет нормально…
* * *
Алиса с Костиком выходят в коридор. Очередь, все сиденья заняты, но при виде Алисы встают сразу трое: молодой человек, постигший всю философию жизни, худющий, с бородкой; полная дама в розовой юбке; алкаш в дырявых ботинках. Алиса благодарит, садится рядом с цыганкой в платке, которая играет в шарики на своем допотопном, перемотанном изолентой мобильнике. Играет она с музыкой, зелено-фиолетовые шарики помигивают и булькают. Костик радуется и тянется к мобильнику – и тут же пугается: страшная! – нос огромный, бородавки, пятна и рытвины, черно-седые пряди из-под платка, резкий запах.
