Когда китайцы покупают землю, на которой собираются строить дома, они приглашают даосских священнослужителей окропить участок святой водой и тем самым прогнать злых духов. Во время возведения дома хозяин очень ласково обращается со строителями, чтобы они сообразовывались с принципами геомантии. Много усилий прилагают к выбору коньковой балки, на которой не должно быть ни сучков, ни трещин. Прежде чем водрузить этот брус на место, его красят в красный цвет и покрывают несколькими ярдами красного сукна. Иногда вместо сукна используют длинную полосу красной бумаги. Сначала эту полоску бумаги благословляет даосский жрец, слегка смазывающий ее кровью из гребня молодого петушка. Во время исполнения этого обряда жрец распевает молитвы, обращенные к Лу Баню, богу плотников и зодчих, а также к другим божествам своей религии. Эти молитвы продолжаются, пока балку укладывают на место. Во время всей церемонии на временном алтаре, посвященном Чжан Ван-Е, горят свечи и курятся благовония. Иногда на коньковой балке подвешивают сито или поднос с эмблемами счастья – ножницами, ножами, линейкой, меркой для риса, красной нитью, металлическим зеркалом, несколькими медными монетами и маленькими весами. Чтобы принести семье богатство, в балке проделывают дыру, куда кладут немного тонкого листового золота. Насколько я понимаю, количество золота зависит от ранга и благосостояния владельцев дома. В коньковой балке дома, который купил один из моих китайских знакомых, находилось не меньше шестнадцати лянов золота. Религиозные обряды по случаю водружения на место коньковой балки продолжаются и ночью. В завершение их с временного алтаря берут десять печений или клецок под названием цзянь-дуй (жареное тесто), и жрец-распорядитель перебрасывает их через уложенную коньковую балку. Перебрасывая каждую клецку, даос возглашает: «Пусть сыновья и внуки человека, для которого ныне строят сей дом, каждый год будут покупать по сто акров земли!» Когда строительство закончено, снова прибегают к услугам даосских священнослужителей: проводят церемонию, которая называется шэ-ту-гун, или стрельба из земного лука. Главный жрец приносит с собой лук и пять стрел. Он прикрепляет к каждой стене главного зала и в центре пола бумажный амулет и изображение конных воинов. Затем принимается читать специальные заклинания и выпускает в каждый амулет и в каждую картинку стрелу, к оперенному концу которой привязана горящая веревка. После этого он под аккомпанемент гонгов и тамтамов выпускает на счастье несколько живых рыб в ближайшую реку или в пруд в присутствии всех членов семьи. Если плотники и каменщики при починке дома вынуждены убрать часть стены, они вешают на коньковую балку дома наугольник, чтобы умилостивить злых духов, которые в противном случае якобы могут умертвить рабочих.
Нередко рабочие помещают изображение Чжан Ван-Е в доме, который их наняли ремонтировать, – эти изображения покупают в храме божества. Когда ремонт закончен, их, как правило, возвращают храмовому служке и дают еще несколько медных монет на счастье. Старейшины заранее предупреждают всех жителей улицы, на которой предполагается ремонт дома, в какой день начнется перестройка или починка. Дело в том, что китайцы допускают возможность ошибки астролога при выборе счастливого дня для начала работ и полагают, что, если кто-нибудь будет находиться на улице в тот момент, когда каменщики примутся за работу, все порхающие в воздухе, скитающиеся по земле или устроившиеся в доме злые духи навлекут на него болезнь, погибель или другие беды. Иногда астролог обнаруживает, что день, когда начнутся работы, будет несчастливым для всех людей определенного возраста, если они во время начала работ будут находиться на данной улице или в стоящем на ней доме. Конечно, таких людей старейшины своевременно предупреждают об опасности. Люди на улице или в уезде, где находится храм, не забывают о бедствиях, которые могут их постичь в избранный для его ремонта день. Иногда они уходят из дома на весь день, а иногда – на два или три дня.
Однажды 7 июля 1870 года я шел по главной улице Хуанша, пригорода Кантона, и вдруг заметил, что на улицах никого нет, а двери лавок и домов закрыты. Это было весьма необычно, и я стал спрашивать о причине. Мне сообщили, что в этот день рабочие приступили к починке храма божества по имени Чжан-гун, и, боясь, как бы день не оказался несчастливым вопреки прославленной мудрости выбравшего его астролога, обитатели уезда обезопасили себя, отправившись к друзьям в гости. Мне сказали, что для этого многие поднялись с постели еще в три часа ночи. Я зашел в учебное заведение, которое держал мой друг Чжан Цзеши, но и там никого не было. Учитель с учениками тоже постарались оказаться в безопасном месте.
Нередко владельцы нанимают даосских священнослужителей для благословения колодцев на улицах и домов китайского города, чтобы вода в них была чистой. Даосы, прочитав молитвы, пишут магические знаки на листе желтой бумаги. Затем свиток сжигают, а пепел с пригоршней сахара и несколькими листьями дерева помело бросают в колодец. Мне нередко приходилось видеть эту церемонию и в Кантоне, и в Макао; как правило, ее проводят в августе.
Собираясь уйти в плавание или отправиться в путешествие, человек встает на пороге внутренних дверей, сдвинув ноги вместе, тридцать шесть раз скрежещет зубами и машет правой рукой четыре раза горизонтально и семь раз вертикально. Затем он обращается к богу Ю Вану со следующей молитвой: «Ныне я, о Ю Ван, ухожу в плавание (или отправляюсь в путешествие). Прошу, присматривай за мной, пока меня не будет дома, и отвращай от меня всех злых духов, которым вздумается броситься на меня и причинить мне вред. Великий бог, защити меня от воров, или пиратов, или диких животных и приведи меня нетронутым обратно домой. О бог, прислушайся к этой моей молитве». Прочитав эту молитву семь раз, путешественник выходит за порог, не оглядываясь на прощание.
Человек, который лживо поклялся перед богами в том, что он невиновен в преступлении, в котором его обвиняют, утешается, совершив обряд под названием кай-юань. Чтобы отвратить от себя кару, которую могут навлечь на него боги, лжесвидетель пишет на каждом углу черепицы четыре иероглифа: «Вин», «Шоу», «Ань», «Цзе». Затем он кладет эту черепицу на алтарь, воздвигнутый в честь богов земли и рисовых полей. Через несколько дней он возвращается к алтарю и разбивает черепицу молотком. Считается, что с помощью этой простой нелепой церемонии он отводит от себя все грозящие ему бедствия. Этот обряд совершают также больные и вовлеченные в споры или пререкания люди. В первом случае платят даосскому жрецу, чтобы он разбил черепицу. Перед этим он обыкновенно молится.
Чтобы защитить себя от всех дурных влияний, китайцы, по обычаю, вешают в домах портрет Цзи-Мэя. Этого достойного мужа китайцы всегда считали ангелом-хранителем. Его изображают верхом на льве, в правой руке он держит большую печать, на которой выгравированы иероглифы «Цзи-Мэй-Цзин-Чу», а в левой – изображение инь и ян. Его история такова: некогда большой свирепый лев опустошал окрестности, и Цзи-Мэй сошел на землю, чтобы прекратить его набеги. Последовала схватка. Герой поймал льва, набросив на его шею золотую цепь. Добродетельному Цзи-Мэю удалось приручить хищника, и тот сделался настолько послушным, что победитель смог ездить на нем верхом. Злые духи боятся Цзи-Мэя из-за его необыкновенной силы и редкой цельности характера, а также из-за его заботы о людях. Иногда портрет этого божества заменяют его именем.
