Но мы отнюдь не хотим полемики. Мы ищем мира и молимся о мире. Вам и нам, находящимся в свободном мире, нужно строить церковную жизнь в единодушии и согласии, как когда-то это было раньше до 1936–1946 годов.
Но поверьте, мы отнюдь не считаем себя непогрешимыми и от души просим прощения у всякого, кого невольно оскорбили. Но и до последнего издыхания мы будем стоять как Русская Православная Церковь, как единственная свободная часть её, храня все то, святое и истинное, что она имела и что сынам своим хранить заповедует. Но вместе с тем, мы хотим призвать и себя и вас силою «возлюбившего нас и предавшего Себя за нас», вымолить для себя силу, захотеть найти выход из застарелого греха разделения, стать нам, называющим и считающим себя правомыслящими, на путь праводелающих перед очами Божиими.
В разговоре с одним из наших священников, большой писатель и великого мужества русский патриот А. И. Солженицын дал такой благоразумный совет:
«Если смотреть только на разделяющее нас прошлое, то мы всегда будем скованы логикой доводов. Но достаточно поставить наше внимание на актуальность будущего, как многое станет более податливым, а иное и вообще отпадёт».
Мы протягиваем вам братскую руку для начала поисков путей к изменению греховного церковного разделения. В чем бы мы на этом ни преуспели, в сотрудничестве ли, в общем ли деле помощи пленённой Русской Церкви, или в полном воссоединении, – все будет лучше, чем то состояние, в котором мы пребываем теперь.
Да поможет же всем Господь, наш Единый Пастыреначальник, и Пресвятая Богородица, по делам нашим быть православными: «во еже уклонится от зла и творити благое».
Председатель Собора:
Митрополит ФИЛАРЕТ
Сентябрь 1974 года. Его Высокопреосвященству Митрополиту Филарету и его пастве
«Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» (1 Кор. 13:4–7).
«Все будет лучше, чем то состояние, в котором мы пребываем теперь». С этих заключительных слов Вашего послания нам – хотим мы начать наш ответ. Ибо в них мы услышали, с радостью и благодарностью Богу, желание вступить на путь изживания тех разделений, которыми давно уже отравлена церковная жизнь и которые вносят страшный и греховный соблазн в души верующих. Сколь бы ни был труден этот путь, мы верим, что с помощью благодати Божией, «всегда немощная врачующи и оскудевающая восполняющи», он возможен, и со своей стороны, мы готовы сделать все от нас зависящее, чтобы восстановлено было между нами единство веры и любви, что составляет радостную сущность Церкви Христовой.
Святой почин этот требует, однако, прежде всего, чтобы мы были всецело правдивы и искренни друг с другом. Одно дело – разногласия, пускай, даже и глубокие, в понимании и оценках путей Церкви, особенно среди той бесконечно трудной обстановки, в которой всем нам суждено жить. Но совсем другое дело – та простая, фактическая правда, которая не зависит ни от каких истолкований и признание которой составляет наш первый долг в отношении друг друга.
Мы потому говорим об этом, что нас горестно поразило утверждение Вашего послания, что мы «склонили свою голову под ярмо» и стали «…из сострадания к лгущим в плену, поддерживать ту же ложь на свободе». Ведь Вы не можете не знать, что в нашей Церкви, как до, так и после получения Ею автокефалии, никогда не замолкал голос свидетельства о гонениях на веру и Церковь в России, не прекращалось дело помощи гонимым, не ослабевало общение со всеми живыми силами страждущей Русской Церкви. Вы не можете этого не знать, ибо для этого достаточно ознакомиться с постановлениями наших Соборов, Архиерейских и Всеамериканских, перелистать официальный орган нашей Церкви, прослушать выступления – по радио, в прессе и т. д. – наших проповедников, богословов и представителей. В чем же и когда конкретно, реально – погрешили мы молчанием или бездействием, предали свою свободу, вступили в какие бы то ни было сделки с совестью?
Не для полемики мы обращаем этот вопрос к вам, а потому что в отказе от всякой фактической неправды, от голословных обвинений и инсинуаций, видим первое и необходимое нравственное условие для того изживания разделений, к которому призываете Вы и которого от всей души желаем и мы. Потому что, если есть хоть доля правды в тех обвинениях, которые за последние годы так часто, открыто и официально предъявлялись нам, о чем могли бы мы разговаривать, что обсуждать, в чем объединяться? Само собою разумеется, что это требование правдивости мы обращаем и к себе. Если была неправда в наших высказываниях о Вас, укажите её и мы немедленно и во всеуслышание исправим её. Итак, очистим себя и свою совесть от всей неправды, что, как неизбежный и испорченный плод, возросла на наших разделениях, и приступим к святому делу исцеления враждой израненного тела церковного.
Не можем мы, увы, согласиться и с той частью Вашего послания, в котором Вы рисуете нас как людей, кому, из-за того что они стали американцами, – «нет дела до русских проблем». Да, мы не часть Русской Церкви. Больше того, в канонической самостоятельности Православной Церкви в Америке, в свободе Ея от какой бы то ни было зависимости от «заморских» Церквей, в обретении Ею постоянной канонической основы, видим мы увенчание почти двухсотлетней миссии здесь именно Русской Церкви, исполнение того, к чему ещё на заре этого века призывал приснопамятный Патриарх Тихон, тогда Архиепископ СевероАмериканский. Да, в существовании в Америке более десятка национальных «юрисдикций» видим мы трагедию, греховное низведение вселенской Истины Православия до уровня племенной религии и уверены в том, что, сколь бы ни был долог и мучителен процесс изживания этой трагедии, только осуществление здесь единой, поместной и свободной Церкви соответствует православной вере, православному учению о Церкви и всему православному Преданию. Да, мы как дар Божий, как свидетельство о силе и истине Православия воспринимаем постоянное возрастание числа природных американцев среди наших Епископата, клира и мирян. Но разве есть хоть какое-нибудь противоречие между всем сказанным и интересом к «русским проблемам»? Разве нужно формально быть частью Русской Церкви, чтобы сострадать ей? Разве сама Русская Церковь не есть, прежде всего, часть единой, святой, апостольской Церкви, живущей тем законом любви, согласно которому страждет ли один член, состраждут ему и все другие, радуется ли один, сорадуются ему все? И, наконец, о каких проблемах идёт речь? Если это вопросы политики, то им не место в Церкви. Если же, как мы убеждены, «проблемы» Русской Церкви сегодня суть проблемы христианской совести и истины, то не ограничены они «плотью и кровью», а предстоят совести каждого христианина. И, потому все мы, как те, кто кровно связан с Россией, так и те, кто этой связи но имеет, в равной мере считаем своим долгом и призванием к той борьбе между светом Христовым и тьмой безбожия, от которой, мы знаем, зависит будущее всего человечества.
Мы убеждены, что Церковь Христова не может нигде и никогда созидать себя ни против чего бы то ни было земного, временного и преходящего, ни за него, ибо основа Ея только в вечной и неизменной вере, преданной нам в учении, в церковном строе и в непрерванной преемственности благодатной жизни. Мы убеждены, что подлинная ея победа над миром сим, прелюбодейном и грешным, совершается не на путях отделения от вселенского единства, не в обрыве общения и не в противопоставлении своего – как чистого и свободного – якобы падшему и загрязнённому, а в постоянном подвиге самоочищения, любви и братской помощи друг другу. Ибо всегда, во все времена «сила Божия в немощи совершалась», всегда и всюду святость и благодать дара Божия подавалась недостойными руками, всегда и всюду была Церковь в борении и изнеможении, сильная и святая только превозмогающей благодатью Божией.
