Такого же характера и другие места из Библии, посвященные нашествию скифов.
Восстановить историю пребывания скифов в Передней Азии затруднительно, так как имеющиеся источники дают отрывочные сведения. Известно, что в 70-х гг. VII в. до н. э. скифы во главе с царем Ишпакаем объединились с мидийцами и маннеями и выступили против Ассирии. Асархаддону, царю Ассирии, удалось, однако, заключить со скифами сепаратный мир. Он согласился даже отдать за Партатуа (Бартатуа), другого царя скифов, свою дочь. Чтобы в полной мере оценить этот факт, надо иметь в виду, что Ассирия в то время была крупнейшей и сильнейшей державой Переднего Востока. Вскоре после описанных событий скифы двинулись дальше на юг и достигли Сирии и Палестины. Отсюда они намеревались двинуться на Египет, но фараон Псам-метих I (663–616 гг. до н. э.) вышел им навстречу с богатыми подарками и отговорил от намерения разорить страну.
Скифы, по сообщению Геродота, оставались в Азии 28 лет и все опустошили своим буйством и насилиями. Ибо помимо того, что они взымали «с каждого народа наложенную ими на каждого дань, они, кроме того, совершали набеги и грабили, что было у каждого народа».
Сопоставляя сроки пребывания скифов в Азии, переданные Геродотом, со сведениями восточных документов, с политической историей, известной нам по античной традиции, некоторые исследователи считают, что скифы пробыли в Азии значительно больше, чем 28 лет. Весьма вероятно, что часть скифов осталась в пределах Переднего Востока и позднее.
Так появились скифы на мировой арене. Появились, действительно, «под звон мечей и пенье стрел». Но, в целом, политическая история скифов известна нам очень плохо. Лишь наиболее яркие ее эпизоды, так или иначе связанные с историей «цивилизованных» народов древности (а такими эпизодами были только войны и военные кампании), сохранились в письменных источниках.
Наиболее ранние упоминания о скифах («ишкуза», «ашкуза» по терминологии ассирийских писцов) относятся к 70-м гг. VII в. до н. э.: речь идет о клинописных глиняных табличках из Ассирии. Военное могущество этой крупнейшей державы Ближнего Востока в тот период уже явно уменьшилось. Опасные враги угрожали ассирийским владениям буквально со всех сторон. А здесь еще из Закавказья всесокрушающим потоком хлынули конные орды нового неведомого ранее противника – скифов. Как свидетельствует Геродот, скифская конница, преследуя отступающих киммерийцев, перешла горные хребты Кавказа и вторглась в Переднюю Азию, угрожая при этом и самой Ассирии. Властители Ниневии (ассирийской столицы с VII в. до н. э.) попытались решить возникшую конфликтную ситуацию не на поле боя, а мирными дипломатическими средствами. Так, известно, что царь Асархаддон (680–669 гг. до н. э.)
[35] при известии о появлении скифских орд, впал в полное смятение. «Вождь земных царей» решил отдать в жены свою дочь, чтобы этим династическим браком привлечь грозных северных варваров на свою сторону и использовать их в борьбе с прочими врагами Ассирии. До наших дней сохранилась глиняная табличка с запросом Асархаддона оракулу бога солнца Шамаша – главного божества местного пантеона о том, будет ли верен союзу Партатуа (Бартатуа), царь «страны Ишкуза», если получит в жены ассирийскую царевну (675 г. до н. э.). К сожалению, ответ оракула остался неизвестным. Однако, судя по развитию дальнейших событий, этот брак состоялся. Во всяком случае, уже в 673 г. до н. э. скифы выступают как союзники Ассирии и помогают ей подавлять восстания нескольких мятежных племен на северо-востоке страны. Союзнические отношения с ассирийцами скифские «цари» сохраняют и позднее.
Илл. 60. Изображение в ассирийском стиле на перекрестье меча.
Мельгуновский курган
В 623 г. до н. э., когда мидийский царь Киаксар осадил Ниневию, скифы во главе с Мадием, «сыном Прототия» (Партатуа, Бартатуа), матерью которого, возможно, и была ассирийская царевна, напали на войско мидян и наголову разгромили его. Но у скифов хватило сил не только на оказание помощи дряхлеющей Ассирийской державе, но и на собственные военные кампании по всей Передней Азии. Именно тогда они вторглись в Палестину и дошли до «порога Египта». Тысячи бронзовых наконечников стрел скифского типа, найденных при раскопках древних ближневосточных городов, следы пожарищ и разрушений в них подтверждают сообщения письменных источников об опустошительных набегах скифской конницы на цветущие области древневосточных цивилизаций.
Илл. 61. Чудовища с луками. Деталь изображения на золотых обкладках ножен.
Мельгуновский курган
Предоставим опять слово Геродоту:
Затем скифы пошли на Египет. На пути туда <…> скифов встретил Псамметих, египетский царь, с дарами и просьбами склонил завоевателей не идти дальше. Возвращаясь назад, скифы прибыли в сирийский город Аскалон. Большая часть скифского войска прошла мимо, не причинив городу вреда, и только несколько отсталых воинов разграбили святилище Афродиты Урании <…> Грабителей святилища в Аскалоне и всех их потомков богиня наказала, поразив их навеки «женским» недугом…
Между тем, общая политическая обстановка в ближневосточном регионе стала складываться для «северных варваров» крайне неблагоприятно. Грабежи и насилия скифов вызывали возмущение местных жителей, то и дело выступавших с оружием в руках против захватчиков. Заметно усилились Мидия и освободившаяся от ассирийской зависимости Вавилония. В 612 г. до н. э. их объединенная армия штурмом взяла Ниневию и дотла разрушила ее. Ассирия пала и навсегда исчезла с арены мировой истории.
Теперь для мидян пришла очередь рассчитаться за все прошлые обиды и со скифами. Мидийский царь Киаксар пригласил многих скифских вождей и военачальников к себе на пир и, напоив их до беспамятства, приказал всех перебить. После этого, лишенные высшего руководства и находясь под постоянной угрозой полного поражения от мидийских войск, скифы вернулись в Северное Причерноморье. Поэтому с конца VII в. до н. э. основные события скифской истории неразрывно связаны уже со степными и лесостепными областями Восточной Европы. Однако роль переднеазиатских походов в истории древнего мира столь велика, что я добавлю к вышесказанному еще несколько фактов.
Кавказ – скифская дорога
Описывая мрачную и суровую страну, куда Могущество и Сила, повинуясь повелению Зевса, привели закованного Прометея, греческий трагик Эсхил назвал Кавказ «скифской дорогой». Казалось бы, всего несколько слов. Но важно, что у греков V в. до н. э. такое сопоставление, хотя бы в виде художественного образа, оставалось вполне правомерным.
