Скифские походы предстают как явление крупномасштабное, оказавшее многостороннее влияние на исторические судьбы и культуру народов Кавказа и Передней Азии. Скифы участвовали в политической борьбе и войнах государств Древнего Востока, склоняя чашу весов в ту или иную сторону. Своими опустошительными набегами и тяжелыми данническими поборами они нарушали экономическую жизнь, выступая в качестве некой непредвиденной разрушительной силы, «кары божьей», если судить по горьким исступленным воплям библейских пророков.
С другой стороны, активные военные действия скифов с короткими изменчивыми военными союзами способствовали повсеместному распространению скифского вооружения, особенно луков и стрел, а также акинаков, боевых топоров, конского уздечного снаряжения. «Скифство» стало определенной модой, о чем может свидетельствовать распространение глиняных фигурок скифских всадников, а также сцен битв и охоты, культовых действий, нашедших отражение в искусстве ряда народов.
Скифы принесли с собой новый звериный стиль и заставили работать на себя искусных торевтов Древнего Востока. Это привело к слиянию различных художественных начал и появлению во второй половине VII в. до н. э. нового направления в искусстве, в котором сочетались скифские и восточные элементы. Скифские «звериные» мотивы (орлов, оленей, хищников из семейства кошачьих и др.) стали использоваться для украшения вещей восточного типа (налобные ленты, пекторали), а образы восточного искусства использовались при отделке скифских вещей (келермесский и мельгуновский акинаки, келермесская секира). Начал формироваться новый вариант скифо-восточного искусства, оказавший значительное влияние на дальнейшее развитие скифского звериного стиля.
Илл. 63. Золотая обкладка горита с фигурами оленей. Келермес, VII в. до н. э.
Знакомясь с роскошью дворов восточных владык, скифские цари и знать переняли стремление к роскоши в отделке одежды, оружия, конского снаряжения. Золотые тиары, диадемы, гривны, пекторали, браслеты, кольца, одежда, расшитая золотыми бляхами, стали обычными предметами быта скифов-аристократов. Золотой отделкой высочайшей художественной работы покрывались гориты, рукояти и ножны мечей и кинжалов, щиты, даже панцирные чешуйки обтягивались золотом. Скифский царь в парадном военном убранстве буквально был покрыт золотом, вплоть до нагайки и точильного оселка, причем почти каждая вещь являлась подлинным произведением искусства.
Не имея дворцов, скифы перенесли роскошь на себя и вещи личного обихода, особенно одежду, оружие, конскую упряжь, а из числа бытовых предметов высоко ценились золотые чаши. Такое внешнее оформление богатства и знатности явилось одной из черт, усвоенной скифами во время переднеазиатских походов и оставшейся затем отличительной чертой скифов на протяжении всего периода их правления. К этому следует еще прибавить высокий художественный вкус скифов, сложившийся в результате соприкосновения с искусством Древнего Востока, а затем античной Греции. Ни один из народов древнего мира (за исключением, пожалуй, эллинизированных фракийцев) не имел возможности так художественно оформлять вещи бытового обихода, как скифы.
Из Передней Азии скифы заимствовали такие элементы доспеха, как чешуйчатые панцири, бронзовые шлемы, отдельные мотивы в оформлении наверший (головки и фигурки быков, грифонов). Отметим, что, будучи кочевниками, скифы так и не ввели в своем воинском обиходе колесницы, распространенные у сирийцев, мидийцев, народов Урарту, Ассирии и других народов Востока. Единственным свидетельством использования скифами колесниц, скорее всего в качестве трофея, может служить находка обломков бронзовой оковки дышла в Большом Ставропольском кургане, раскопанном В.Г. Петренко.
Отношения скифов с населением Кавказа продолжались на протяжении VI – начала V вв. до н. э. и не всегда имели враждебный характер. По-видимому, правы те исследователи, которые считают, что какая-то часть скифов слилась с местным населением.
Дарий I Гистасп и персидский поход в Скифию
Следующий пласт информации о прошлом Скифии связан с драматическими событиями конца VI в. до н. э., когда персидский царь Дарий I решил во главе огромной армии вторгнуться в Северное Причерноморье с запада, через Дунай, и «наказать» воинственных кочевников-скифов за прошлые (почти двухвековой давности) «грехи», то есть за бесчинства в Мидии и Передней Азии в конце VII в. до н. э. Во всяком случае, именно такой повод для начала войны выбрал, согласно сообщению Геродота, владыка Персии:
После завоевания Вавилона
[37] сам Дарий выступил в поход на скифов
[38]. Так как Азия была тогда богата воинами и огромные средства стекались в страну, то царь пожелал теперь наказать скифов за вторжение в Мидию и за то, что скифы, победив своих противников-мидян, первыми нарушили мир. Ведь, как я уже сказал раньше, скифы 28 лет владычествовали в Верхней Азии. Следуя за киммерийцами, они проникли в Азию и сокрушили державу мидян
[39].
Большинство современных ученых считают, однако, что у персидского монарха были более реальные причины для развязывания столь широкомасштабной войны: ведь европейская Скифия раскинулась по Северному Причерноморью от Дуная до Дона.
Но обо всем по порядку. В 521 г. до н. э. царский престол в Персии занял один из представителей династии Ахеменидов – Дарий I Гистасп, человек честолюбивый и властный. Для укрепления своей огромной империи он осуществил важные административные реформы, обеспечившие целостность его владений, реорганизовал и усилил армию (основу ее, привилегированное ядро, составлял 10-тысячный отряд «бессмертных» – гвардия Дария, сформированная из отпрысков знатных персидских семей). Все эти меры предпринимались только для одной цели – для достижения Персией мирового господства (конечно, господства в пределах известного тогда древнего мира – ойкумены).
Одним из этапов этой напряженной борьбы и стал широкомасштабный поход на скифские земли в 512 (514) г. до н. э. Попытка Дария покорить Скифию – это подготовка к тотальной войне с материковой (европейской) Грецией. К тому времени персы уже овладели эллинскими городами в Малой Азии и частью островов Эгейского моря и планировали вторжение на Балканский полуостров. Накануне решающего поединка с Элладой персидский царь, будучи опытным политиком и полководцем, решил отрезать греков от их сырьевого «тыла» – Северного Причерноморья, откуда широким потоком в эллинские владения шли хлеб, соленая и вяленая рыба, кожи, мед и многое другое, столь необходимое и дефицитное на каменистых холмах Эллады.
«К тому же, – подчеркивает В.Ю. Мурзин, – удачная военная экспедиция на какое-то время могла бы усмирить кочевников и обеспечить тылы Персии – ведь память о тяжелой власти скифов в Передней Азии была еще слишком свежа, чтобы оставить на произвол судьбы свои северные границы в предвидении нелегкой войны на западе».
