Большинство изваяний VII–VI вв. до н. э. имеет лица с крупными миндалевидными глазами, прямым носом, доходящим до усов подковообразной формы, с опущенными вниз, ровно подрезанными концами. Руки, контуры которых переданы прямыми линиями, согнуты под прямым углом и сложены над поясом одна над другой. В большинстве случаев воин изображен в шлеме, с нагайкой в руке, одетый в «кожаный» доспех с оплечьями и нагрудными бляхами, подпоясанный широким поясом, вооруженный мечом, боевым топором и луком в чехле (горите). Конечно, не на всех статуях представлен полный набор вооружения, однако сочетание трех-четырех перечисленных деталей обычно. Обязательными аксессуарами для ранних изваяний были защитный (боевой) пояс и массивная нашейная гривна, иногда витая. Ритон изображался редко. Меч часто находился с правого бока. Гориты раннего периода, по-видимому, отличались рядом деталей от поздних, так как на архаических скульптурах лук никогда не выступает наружу, а всегда закрыт фигурным клапаном, чаще всего имеющем окончание в виде крупной головы орла.
Приемы изображений V–IV вв. до н. э. по сравнению с эпохой архаики становятся совершенно другими. На лице высекаются круглые глаза, нос в виде петельки, прямой рот. Усы редки, зато в ряде случаев показаны персонажи с бородой. Изменяются формы и положение рук. Они делаются более тонкими, пальцы растопырены. Правая рука согнута под острым углом и держит ритон, который становится обязательным аксессуаром. Левая рука опущена вниз к мечу, который теперь располагается не на боку, а спереди и подвешен справа налево. Обязательным делается изображение на левом боку горита с выступающим из него луком. Иногда поверх горита подвешена чаша. Гривна и пояс также обязательны, но формы их иные.
Интересен факт совпадения находок раннескифских изваяний с районами распространения наиболее выдающихся курганных захоронений на Кировоградчине, в Крыму, на Нижнем Днепре, на Донце, в Прикубанье и на Ставрополье. Не исключено, что такое расположение скифской скульптуры отражает топографию скифских племенных объединений с местами ставок, где сосредоточивалась общественная жизнь, совершались захоронения умерших, отправлялись религиозные культы, устанавливались статуи вождей-родоначальников. Количественное преобладание ранних «каменных баб» в районе Предкавказья, а поздних на Нижнем Днепре и в Крыму, вероятно, отражает общую обстановку в Скифии: перемещение политического центра из Предкавказья в Причерноморье после возвращения скифов из переднеазиатских походов.
Вопрос о том, кого изображали скифские скульпторы, неоднократно обсуждался в научных кругах. Высказывалось мнение, что на них представлены: божество войны, аналогичное греческому Арею-Аресу (А.И. Мелюкова); умерший царь с регалиями, пожалованными ему божеством в знак царской власти (Н.Г. Елагина); обожествленный герой, мифический первопредок скифов Таргитай (М.И. Артамонов); героизированный умерший (Б.Н. Граков); племенной старейшина или вождь (Е.А. Попова). П.Н. Шульц (российский археолог 40-х – 60-х гг. XX в.) считал, что со временем менялось и смысловое содержание монументов – от образа героя-родоначальника до вождя, царя.
Наиболее полное исследование по интерпретации скифских изваяний с обстоятельным разбором всех трех аспектов их смысловой природы – семантического (кто изображен), синтактического (какими средствами) и прагматического (с какой целью) – было проведено археологом Д.С. Раевским. Он пришел к выводу, что «каменные бабы» изображали Таргитая-Геракла, выступающего в скифской мифологии в качестве прародителя скифов и первого их царя. Возводились они по случаю смерти царя, являвшегося земным воплощением Таргитая, и были призваны устранить причиненное ею нарушение космической и социальной стабильности.
Итак, от скифского искусства в силу объективно сложившихся обстоятельств уцелело и много, и мало (беспощадное воздействие времени на предметы из органики, повальное ограбление и разрушение скифских курганов). Но, как сказал один современный исследователь, «если бы от скифского искусства остался бы даже только один золотой костромской олень, оно было бы бессмертно».
Глава 9 Религиозные верования населения Скифии
Прошли века, но слава древней были Жила в веках… Нет смерти для того, Кто любит жизнь, и песни сохранили Далекое наследие его…
И. Бунин
Изучение религии давно исчезнувшего народа, да к тому же еще и народа бесписьменного, – дело очень сложное и длительное. И кочевники Скифии здесь отнюдь не исключение. Источниками для реконструкции скифской религии служат краткие свидетельства античных авторов, в том числе касающиеся скифский мифологии, данные погребального обряда, предметы культа, произведения эллино-скифского искусства и остатки культовых сооружений. Лучше всего эти религиозные верования отражены в источниках V–IV вв. до н. э.
Скифская религия относится к числу индоиранских. По уровню своего развития она принадлежала, как и большинство религий доклассовых обществ и обществ эпохи ранней государственности, к политеистическим религиям: почиталось множество божеств, из которых одно признавалось главным.
Но в целом о скифской религии известно не так уж много. Кроме уже упоминавшихся греко-римских писателей немало ценных сведений дают нам материалы археологии, однако любая общая информация, извлекаемая из них, требует особой «дешифровки». Важным источником для понимания идеологических представлений скифов служат древние тексты (сборники гимнов, заклинаний и т. д.) родственных древнеиранской и древнеарийской религий – «Авеста» и «Ригведа», а также эпические сказания и обряды современных ираноязычных народов – осетин и таджиков.
«По обрядности и способам общения с божеством, – пишет известный украинский археолог и специалист по религии скифов С.С. Бессонова, – скифская религия относилась к числу шамаписшских (курсив мой. – В.Г.). Для этих религий, сложившихся в основном на территории Сибири и Центральной Азии, характерны представления о делении Вселенной на верхний, средний и нижний миры, посредником между которыми является шаман. Во время камлания шаман с помощью наркотических средств впадает в транс и в таком состоянии, обычно с помощью духов-помощников, посещает иные миры, где и получает необходимые пророчества или помощь от их обитателей. Многочисленные свидетельства шаманизма – утварь, одежда, изображения – найдены в алтайских и тувинских курганах скифского времени.
У скифов Причерноморья черты шаманизма не так очевидны, но все же достаточно выразительны. Религия скифов, удалившихся достаточно далеко от центральноазиатской прародины, хотя и не порывавших с ней связей, испытала воздействие со стороны развитых религий Передней Азии и Греции, а также восприняла ряд верований и культов местного причерноморского населения».
Особенно большую ценность для изучения религиозных верований кочевников Северного Причерноморья в скифскую эпоху представляют сведения Геродота, который в середине V в. до н. э. посетил Ольвию и здесь записал целый ряд интереснейших преданий о скифских божествах и ритуалах, а также легенды о происхождении скифов. Эти легенды в мифической форме передают их историю от «изначальных времен», от появления первого человека.
