Сооружавшиеся из хвороста гигантские алтари Арея очень напоминают культовые сооружения современных народов Сибири, предназначавшиеся для почитания духов – охранителей местности, и для шаманских камланий. Четырехугольная форма характерна для древнейших культовых сооружений многих индоевропейских народов, в том числе индоиранских. Страбон сообщает, например, что персы сооружали гигантские жертвенники из дерева, которые сжигали во время жертвоприношений. Археологи не без основания сравнивают деревянные шатрообразные сооружения, нередко сожженные, под насыпями скифских курганов с алтарями Арея.
Что касается происхождения культа скифского Арея, то сейчас наибольшее число сторонников имеет точка зрения А.Ю. Алексеева. Согласно ей, Арей принадлежал первоначально к божествам средней, т. е. воздушной сферы и был разновидностью древнего индоарийского божества северного ветра и смерти Вайю, воспоминания о котором сохранились в осетинской мифологии (великан Вайюг) и славянской (Вий). У ряда индоевропейских народов божества-воины нередко были и подателями изобилия – ведь война и военная добыча являлись источниками благополучия. У монголов, например, бог войны был и покровителем скота – основного богатства кочевников. Вероятно, скифы принесли этот культ в северопричерноморские степи со своей восточной прародины.
У скифов, подобно иным воинственным народам древности, существовали кроме упомянутого культа Арея различные военные обычаи и обряды. Это, прежде всего, скальпирование убитых врагов. Скальпы прикрепляли к уздечке коня; кожей, снятой с правой руки трупа, украшали колчаны и т. д. Скиф также пил кровь первого убитого им врага; головы убитых в бою он приносил царю, чтобы получить свою долю добычи. Один раз в год каждый «номарх» наполнял вином большой сосуд, из которого пили лишь воины, убившие врагов. Кто не смог этого сделать, сидел отдельно, что считалось величайшим бесчестьем. А те, кто убил много мужей, пили сразу из двух кубков. Следует также упомянуть использование оружия в магических целях. Подтверждением этому являются воткнутые в дно могилы наконечники копий, дротиков, мечи. Оружию умерших, в особенности «героев», приписывали особую силу.
Таргитай
Таргитай (Геракл). Начнем описание это божества с более понятного для нас сейчас образа Геракла – одного из самых популярных персонажей античной мифологии. Греческий Геракл был полубогом, получеловеком, так как его родителями считались громовержец Зевс и смертная женщина Алкмена. С ним было связано множество преданий о различных героических деяниях (12 подвигов Геракла), которые он совершил в разных странах, в том числе во Фракии, на Кавказе, в северной стране гипербореев. После того как Геракл победил трехголовое чудовище Гериона и отнял у него стадо коров, герой попал якобы в Скифию. Здесь Геракл встретил полудеву-полузмею, и от их брака родились три сына – родоначальники племен агафирсов, гелонов и скифов. Неясно лишь, почитался ли Геракл в Скифии под его собственным именем, или греки «перевели» на свой язык имя скифского божества, близкого ему по функциям.
Подобные божества издревле были у всех индоевропейских народов: у ведических ариев это Индра, у хеттов Тешуб, у скандинавов Тор и т. д. Главная их функция – физическая мощь, военная доблесть, защита народа, а основное деяние – победа над чудовищем, трехглавым драконом, олицетворением зла, и освобождение воды. Почти все эти персонажи были божествами грозы. Не исключено, что Геракл мог ассоциироваться у греков с персонажем скифской мифологии Таргитаем – полубогом-полугероем, родоначальником скифов.
Вместе с греческими воинами и торговцами культ Геракла широко распространился во многих странах Европы и Азии. Его почитали все сословия, начиная от аристократов, которые нередко чтили в нем защитника и богоборца.
Как человек, ставший богом за свои заслуги, Геракл воплощал надежду на личное бессмертие для каждого человека.
Поэтому изображения его подвигов были одним из самых популярных сюжетов эллинистического искусства. Есть основания полагать, что скифские цари конца V–IV вв. до н. э. также почитали Геракла как своего покровителя или предка. Его изображения помещались на монетах царей Эми-нака и Атея, которые чеканились в греческих городах; известны изображения и так называемого скифского Геракла – героя в скифском одеянии, сражающегося с грифоном либо драконом. Погребальные одежды знати иногда украшались золотыми бляшками с изображением головы Геракла в львиной шкуре, скопированным с античных монет.
Что касается Таргитая, то о нем достоверно известно лишь то, что он – первый человек, сын божественных родителей, и отец трех сыновей – родоначальников скифов. Отождествление его с Гераклом по «эллинской» версии легенды о происхождении скифов поддерживается большинством исследователей и поэтому образ Таргитая трактуется, как правило, на основе образа его аналога – Геракла. Функциональная близость этих двух мифологических персонажей очевидна, хотя полное их тождество и не обязательно. Геракл не просто подменил собой Таргитая, но и привнес в легенду мотивы и сюжеты собственного мифического цикла. Здесь также важны такие детали, как борьба с хтоническим чудовищем (широко распространенный фольклорный мотив), угон чужого скота (деталь, характерная для преданий кочевников вообще и для нартского эпоса осетин, в частности).
Илл. 117. Золотые бляшки с изображением Геракла: а) Курган Чертомлык; б) Курган Куль-Оба
Скифская иранская основа «эллинской» версии легенды очевидна. Она сводится к следующей сюжетной схеме: рождение у героя и змееногой матери трех сыновей, их испытание и победа младшего, ставшего первым царем Скифии.
Имя Таргишай трактуется из иранского как «долгомощный». Некоторые ученые относят Таргитая к персонажам доскифской мифологии. Это древний мифологический образ героя-первопредка. Три его сына, имена которых лингвисты трактуют как «Глубь-царь», «Гора-царь», «Солнце-царь», олицетворяли три зоны Космоса. К ним же, по мнению некоторых исследователей, возводилась трехчастная социальная структура скифского общества.
Во всех версиях легенды подчеркивается роль именно мужского прародителя как активного порождающего начала. Роль женских персонажей в скифских генеалогических легендах пассивна (за исключением древнего образа змее-девы в эллинской версии). Второстепенность их видна хотя бы из того, что женские персонажи, в отличие от божественных или полубожественных пра-отцев (Зевса, Геракла), относились к существам более низкого иерархического уровня, например, нимфа, ехидна.
Важное место в воссоздании идеологии скифов занимает эпизод с «упавшими с неба» золотыми дарами (генеалогические скифские легенды в изложении Геродота) – плуг, ярмо, секира и чаша. Видимо, в этом предании отражены общеиранские представления о «фарне» – некой безличной силе, небесной благодати (имеющей огненную природу, а иногда и вполне конкретное материальное воплощение), нисходящей на царя и несущей благополучие всему обществу. Падение с неба самовозгорающихся золотых предметов в скифской легенде и овладение ими младшим братом напоминает отраженную в «Авесте» борьбу царей за «фарн». Та же идея «фарна» отражена в сообщении Аммиана Марцеллина о том, что маги хранили на непотухающих никогда очагах упавший с неба огонь, малая частица которого, как приносящая благополучие, была преподнесена азиатским царям.
