Национальная реформатская Церковь, как и национальная литовская культура, – в условиях, когда всё решали нужды и пристрастия панов, – опиралась не на литовский, а на польский язык. Польская панская реформация окончательно заслонила свою литовскую дворянскую предшественницу. Литовское начало дворянской реформации так и не получило развития. Культурная про- /604/ грамма, намеченная Авраамом Кульветисом, без материальной поддержки оказалась нежизнеспособной.
В шестидесятых годах XVI в. в конфессиональную борьбу влились два эрудита, прибывшие из Польши. Ряды реформатов пополнил Андрей Волан, который много усилий посвятил Литве, однако и с Польшей не прерывал связей, поэтому оставил след в истории обеих стран. Католики получили подкрепление в лице достойного борца Августина Ротунда. Став вильнюсским войтом, он все свои силы отдал Литве.
Хотя паны и руководили реформатской Церковью, в самой ее структуре многое решала община. Поэтому паны не могли мани- /605/ пулировать собраниями представителей верующих. Общины и сходы обладали весомым голосом в выдвижении и назначении министров, открылось обширное пространство для проявления различных мнений. Многие министры были небогатыми дворянами и мещанами, некоторые являлись представителями плебса (немалая часть министров происходила из Подляшья). Без особого стеснения они излагали вероучительные истины со своих социальных позиций; всё более выявлялось противостояние богатству и социальному угнетению. В конце пятидесятых годов XVI в. обозначилось радикальное направление реформации – как отклик на его проявления в других европейских странах. Возник антитринитаризм (непризнание Христа Богом), именовавшийся арианством. В 1558 г. на Брестском синоде кальвинистов Петр из Гонёндзи высказал эту догму. Около 1560 г. ряды министров пополнили изгнанные итальянские проповедники – Станкаро, Бландрата, Паули, Спинелла. Вскоре ариане начали собираться на свои отдельные синоды. Ариан поддержал Жямайтский староста Ян Кишка; в середине шестидесятых годов им благоволил даже Николай Радзивилл Черный, стремившийся сохранить единство реформатов. Он просил у Жана Кальвина совета, как объединить протестантов, но в 1564 г. Кальвин умер. Раскол случился среди самих ариан, уже начавших высказываться по социальным проблемам. В 1568 г. их синод обсуждал вопрос о том, как следовало уничтожить крепостное право.
Действия радикальных министров не могли понравиться панам. Пока подвергалась критике богатая Церковь, это было панам на руку, но когда грехом объявлялась само богатство и осуждению стало подлежать само крепостничество, – возникли основания для конфликта. Некоторые общины вышли из-под контроля не только панов, но и самих министров. Большой утратой для литовской реформации была смерть Николая Радзивилла Черного (1565 г.). Единство реформатов нарушилось. Вызов радикалов, брошенный панству, превратился в серьезный кризис. В 1567 г. в католицизм перешел один из сыновей Николая Радзивилла Черного: Николай Христофор Радзивилл Сиротка. Это уже был угрожающий симптом.
Панская реформация в Литве началась уже во время работы Тридентского собора католической Церкви, перестроившего ее для антиреформационного контрнаступления. В 1540 г. был учрежден орден иезуитов, ставший авангардом антиреформации. Не в состоянии сами действенно противостоять реформации, епископы и капитулы осознали, что помощь нужно искать в структурах своей же Церкви, и обнаружили, что одной из самых значительных /606/ сил являются иезуиты. Это довольно рано понял и Вильнюсский епископ Валериан Протасевич. Уже в 1553 г. к папскому нунцию Комендони была обращена просьба о помощи в приглашении в Литву иезуитов, однако препятствием стала занятость – как его самого, так и иезуитов. Протасевич понял, что для достижения цели следует действовать самому, и весь отдался этой работе. Ему удалось установить связи с руководителями иезуитов Австрийской провинции, которой принадлежали члены ордена, находившиеся в Польше. В 1563 – 1564 г. в Варшаве состоялись переговоры Протасевича и представителя иезуитов Балтазара Гостовина. Вильнюсского епископа волновало завещание Николая Радзивилла Черного, согласно которому выделялись средства на учреждение реформатской школы коллегиального уровня (много внимания этому уделял исполнитель завещания Николай Радзивилл Рыжий). Иезуиты уже славились как хорошие педагоги, и лагерь католиков интересовала именно эта сторона их работы. Существенным результатом переговоров Протасевича и Гостовина было включение Литвы в поле деятельности иезуитов Австрийской провинции; там же стали готовиться соответствующие кадры. Это решение иезуитов совпало с нуждами просвещения, зримо проявившимися в Литве: в 1568 г. по просьбе гродненского сейма Сигизмунд-Август пообещал учредить коллегию. Между тем, в октябре 1569 г. иезуиты Андрей Фризе и Иоаким Петронилло в Вильнюсе начали готовить к обучению 60 дворянских детей. Пожертвованиями 1568 и 1569 г. Валериан Протасевич создал материальную базу для учреждаемой иезуитской коллегии. Пожертвования были весьма значительны, и это сказалось на авторитете Вильнюсского епископа. Представители иезуитов положительно оценили ситуацию, и учебный персонал, подготовленный преимущественно в Австрийской провинции ордена, прибыл в Литву. 17 июля 1570 г. была официально открыта Вильнюсская иезуитская коллегия. Ректором стал опытный польский иезуит Станислав Варшевицкий, пожертвовавший коллегии свою библиотеку. С этой, созданной иезуитами, твердыни в Литве началось антиреформатское наступление.
На рубеже шестидесятых и семидесятых годов XVI в. Литва еще была протестантской страной, однако орден иезуитов уже вовлек эту страну в поле своей деятельности. /607/
г. Выдвижение дворянской
политической модели литовской
народности
Подняв вопрос об изменении I Литовского статута, сейм не сумел сформулировать конкретную программу подобных изменений. Великий князь назначил в комиссию представителей дворянской элиты (но вместе с ними и должностных лиц администрации) и, таким образом, передал эту проблему для разрешения самим дворянам, заодно усиливая контроль над ними. Работы по изменению статута затянулись. В 1563 г. в канцелярии великого князя для этой цели была переписана специальная копия I Литовского статута (т. н. список Дзялинского). В нем даже не было дополнительных статей, появившихся в расширенной редакции I статута еще в конце тридцатых годов. Лишь в 1563 г. текст статута понадобился для серьезного рассмотрения. Тем не менее, комиссию составили толковые люди. Главное, они знали, чего хочет сейм. Дворянская элита уже взрастила в своей среде определенный слой образованных людей с широким социальным и политическим кругозором. Эти люди еще в сороковых годах смогли выдвинуть культурную и конфессиональную программу.
В конце того же десятилетия была оглашена и социально-политическая программа. Латинский секретарь великого князя Вацлав Майшягальский посвятил Сигизмунду-Августу трактат «Об обычаях татар, литовцев и московитов». Неясно, дошел ли трактат до самого монарха, однако он распространялся в рукописях, одна из которых оказалась даже в Германии (десять ее фрагментов в 1615 г. были опубликованы в Базеле). /608/
Написанный по латыни трактат был предназначен для элитной и интеллектуальной среды. Автор не скрывал своей принадлежности к реформатам, высказывался против католической Церкви и панов, поэтому прикрылся псевдонимом Михалон Литвин. Историческую версию о римском происхождении он основывал на исключительности литовской народности, которая унаследовала достоинства и преимущества от собственных предков. Времена Витовта Великого, когда литовцы культивировали спартанский образ жизни, были золотым веком Литвы, все соседи боялись литовцев. Завоеванное положение литовцы утратили после того, как погру- /609/ зились в роскошь и пьянство, откуда пошло крепостничество, а также чванство и произвол панов. Так – через обычаи – Михалон объяснял неудачи, постигшие Литву в XVI в. Дело оказывалось в том, что добрые обычаи литовцев присвоили их враги – татары и московиты. Литву автор именовал передовым бастионом европейской цивилизации. Пытаясь ограничить своеволие панов, он призывал к сильной великокняжеской власти, однако эта власть должна была бы служить незакрепощенным подданным, а налоги обязаны были бы платить все, в зависимости от размеров имущества. Идеал Михалона – сообщество средних дворян, когда дворян-воинов содержат исполняющие повинности, но лично свободные хлебопашцы, а исповедуемая ими христианская вера близка радикальной реформации, возникшей чуть позднее. Это сообщество должно учреждать школы, в которых следует преподавать латинский (по мнению автора – истинно литовский) язык.
