Тем не менее Брестские переговоры шли очень тяжело. Представители Польши упорно увязывали коронацию Казимира с подтверждением акта об унии. Подталкиваемый династическими интересами Литвы, Казимир волей-неволей должен был держать сторону литовцев. Рада панов юридически жестко сформулировала свою концепцию: в акте, который А. Левицкий датирует 1446 г., Казимир обозначил взаимные межгосударственные отношения как дружеские и равноправные, а государственные границы Литвы – как территорию времен Витовта Великого, т. е. включающую занятые поляками Ратно, Лопатин, Ветлу, Олеску и Западное Подолье (С. Роуэлл расценивает этот акт как более позднюю фиксацию решений Казимира и датирует его 1453 г.). На сей раз Польша была принуждена строить свою политику с расчетом на будущее и временно затушевать аннексионистские замыслы. Она удовлетворилась формулировкой о заключении «братского союза», как было отмечено 17 сентября в акте о согласии Казимира принять польскую корону. Этим актом Казимир также пообещал прибыть в Польшу до 24 июня 1447 г. и подтвердить привилеи обеим странам. Последнюю клаузулу каждая из сторон могла трактовать по-своему, но в ней таилась угроза усиления великодержавных притязаний Польши. Сам Казимир сохранял возможность лавирования между двумя берегами. 19 сентября польская делегация обнародовала грамоту, в которой объявила о согласии на то, чтобы местом резиденции общего монарха считались оба государства и он не был ограничен в выборе придворных.
Рада панов Литвы должна была примириться с тем, что Казимир становится и королем Польши, однако ей удалось очень многого достигнуть: это вписывалось в строго юридические рамки персональной унии. Брестский компромисс стал вехой, оказавшей долговременное влияние на сложные литовско-польские взаимоотношения. Он не устранил сюзеренных претензий Польши, но превратил их в такую же отдаленную политическую цель, как и стремление Литвы к неограниченному суверенитету. Это означало, что взаимоотношения двух государств определялись не их правовым, а фактическим компонентом; тем самым декларирование неограниченного суверенитета Литвы становилось политической реальностью. Этапная задача программы Ольшанского съезда была решена. /307/
Отъезд Казимира в Польшу рада панов ознаменовала важным внутренним правовым актом. 2 мая 1447 г. Казимир предоставил дворянам страны новый привилей (быть может, указанная в его тексте дата – 1457 г. – должна, как и ранее, отсылать указанный акт к записям, отразившим политическую ситуацию пятидесятых годов). Он значительно более детально обозначил их сословные права, а его редакция провозглашала ленный принцип – соглашение между государем и подданными. Две его клаузулы были направлены на защиту внешних интересов складывающегося дворянского сословия: великий князь обязывался беречь единство державы и не назначать чужестранцев на государственные должности.
25 июня 1447 г. в Кракове Казимир был объявлен королем Польши. Кревская ситуация больше не повторилась. Литовское общество обрело подлинные черты сословного устройства, и политики Польши уже не нашли в нем институционального вакуума. Великое княжество Литовское на персональную унию с Польшей шло, будучи защищено определенными правовыми актами и оформленными достижениями в развитии сословной структуры.
б. Отказ от русской политики Витовта Великого
Внутренняя война в Великом княжестве Литовском между Швитригайло и Сигизмундом I совпала с ожесточенной борьбой за Московский престол, начавшейся сразу после смерти Василия I (т. е. еще в 1425 г.). Внук Витовта Великого Василий II с весьма переменным успехом защищал свою власть от дяди Юрия, а также от его сыновей – Василия Косого и Дмитрия Шемяки. Благодаря московской смуте северо-восточная граница Великого княжества Литовского оказалась безопасна. Сигизмунд I был склонен протежировать внучатому племяннику, однако не располагал силами для активного вмешательства в московские дела. Василия II поддерживал даже Иван Баба – сторонник Швитригайло, бежавший из Великого княжества и отличившийся при временном успехе сына Софии в 1436 г.
Рада панов от имени Казимира в 1440 г. заключила договоры о добрососедстве и свободной торговле с Новгородом и Псковом. 8 июня 1442 г. был возобновлен заключенный еще Сигизмундом I в 1437 г. военный союз с господарем Молдавии Ильей. Литва не сумела сохранить достигнутое Витовтом Великим влияние на рас- /308/ колотую Золотую Орду, однако она поддержала борющихся за независимость крымских татар и обрела дружелюбных соседей на южных границах. Сторонники Швитригайло, победившие в Крыму во второй половине 1433 г., до 1436 г. избавились от воздействия распавшейся Золотой Орды и пришедшей ей на смену Большой Орды. Благодаря междоусобице, последний из ее ханов – Улу-Мухаммед – двинулся на север и в 1437–1438 г. попытался утвердиться в Белеве, принадлежавшем Великому княжеству Литовскому. Литва сумела дать отпор, и тогда татары Улу-Мухаммеда пошли в Волго-Камское междуречье, где и обосновались в 1439 г. Вскоре здесь возникло Казанское ханство, что было чрезвычайно неудобно для Москвы. Тем временем поддержанный Литвою Хаджи-Гирей в 1438–1439 г. возвратился в Крым и с 1443 г. стал полноправным главой Крымского ханства. Так, не прилагая новых усилий к освоению татарских земель, поколение наследников Витовта Великого пользовалось его политическими наработками. И хотя Великое княжество Литовское отразило давление Большой Орды в тридцатых годах XV в. (в чем особенно отличился мценский староста Григорий Протасевич), его юго-восточные степные границы несколько стеснились.
Поначалу внутренняя война, а затем сложности во взаимоотношениях с Польшей заставляли литовских политиков как на своих русских землях, так и в целом на Руси искать путей наименьшего сопротивления, и эти поиски были достаточно плодотворными. Поэтому Литва осталась в стороне от важнейшей в международном плане Флорентийской Церковной унии между Западом и Востоком, заключенной в 1439 г. Власть Византийской империи стремилась укоренить ее, но не получила согласия своей Церкви и большинства граждан. Митрополит Руси Исидор поддержал унию, однако Василий II категорически отверг ее и в 1440 г. взял митрополита под стражу. В 1441 г. Василий II создал Исидору условия для побега в Великое княжество Литовское. Правда, и здесь господствовало мнение, далекое от воззрений Витовта. Казимир и рада панов в ту пору искали компромиссов с русским боярством и духовенством и потому не желали обострять отношения конфессиональными проблемами. Кроме того, следовало иметь в виду значение церкви в делах всей Руси. Литовское руководство не хотело расстаться с ролью католического форпоста; а прими Москва унию – и Литва бы утратила это свое значение. Поэтому митрополита Исидора не приняли как светские, так и духовные руководители Литвы. Они не возражали против возвышения ярого противника /309/ унии – Ионы, ставшего митрополитом в 1448 г.
Наибольшее внимание литовские политики уделили московским династическим спорам. Победа Василия II в 1436 г. несколько упрочила его положение, однако воспользоваться ее результатами не позволили набеги Казанских татар в конце тридцатых – первой половине сороковых годов. В 1445 г. соперники Василия II воспользовались этим и затеяли козни против него. К власти стремился Дмитрий Шемяка, союзник которого Иван (князь можайский) правил землей на самой литовской границе. Казанские татары поддержали Ивана и в начале 1445 г. разорили Вяземскую и Брянскую области. В ответ на это литовское войско несколькими отрядами под началом Судивоя, Радзивилла Остиковича, Андрея Саковича и Иоанна Немировича разорило Козельскую, Верейскую, Калужскую, Можайскую области, а также земли Тверского княжества, склонившегося на сторону Шемяки. Преследовавшие литовцев можайцы были разбиты, а у Твери отнят Ржев. За всеми этими событиями наблюдал из Смоленска Казимир. Однако в феврале 1446 г. Василий II был смещен и ослеплен, а престол занял Дмитрий Шемяка. Часть сторонников Василия II нашла приют в Великом княжестве Литовском.
