Во вторую боевую группу под названием «секция VI вспомогательной полиции» во главе с эльзасцем Биклером входили французы, работавшие на гестапо. Эта секция создала школу для специальной подготовки вспомогательных агентов.
Оба этих формирования широко пользовались услугами уголовников, значительное число которых было выпущено из тюрем. Их вербовка началась любопытным образом. Некий Анри Шамберлен, бывший заведующий столовой парижской полицейской префектуры, связался с преступным миром и был отправлен в 1939 году в лагерь Сепуа. Там он познакомился с несколькими немецкими агентами, тоже помещенными туда, и бежал вместе с ними. После прибытия команды Кнохена Шамберлен стал работать на гестапо сначала как наводчик, а потом, по просьбе своих нанимателей, как «шеф отряда». Под именем Лафона Шамберлен сколотил группу, которой должен был руководить вместе с бывшим инспектором Бони. Они обосновались на улице Лористона, 93. Чтобы сформировать свой отряд, Шамберлен-Лафон добился освобождения двух десятков уголовников. Стали появляться и другие «местечки» подобного рода – например, дом зловещего Мартена по прозвищу Рюди де Мерод. Преступники пытали жертвы во время допросов и чувствовали себя в безопасности благодаря специальным пропускам и разрешению на ношение оружия. Они совершали множество преступлений: воровали во время проведения обысков, устраивали ложные обыски в богатых домах, шантажировали, спекулировали всем на свете.
Эти команды работали одновременно на гестапо, СД и абвер.
В принципе отдел IV имел исполнительные полномочия вместе с отделом V, производя аресты, допросы и обыски. Его шефом до конца 1943 года был Бемельбург.
Бемельбург считался ценным работником в начале деятельности парижской службы Кнохена по многим причинам. Это был старый полицейский служака-профессионал, прекрасно разбиравшийся в полицейских и судебных делах разных стран, один из видных деятелей международной организации криминальной полиции (предшественницы Интерпола), секретариат которой находился тогда в Вене. Благодаря этому он или знал основных руководителей французской полиции, или о них кое-что. К тому же он прекрасно говорил по-французски и даже понимал жаргон, поскольку когда-то довольно долго находился в Париже как «техник» одной немецкой фирмы по поставке и установке центрального отопления. Во время визита английского короля международная организация криминальной полиции попросила Бемельбурга разработать вместе с французскими службами систему безопасности против международных террористов, акций которых тогда опасались. Французское правительство хранило живое воспоминание об убийстве в Марселе югославского короля Александра и министра Луи Барту. Бемельбург наладил прямые контакты, которые не преминул возобновить, когда обосновался в качестве шефа гестапо на улице Соссэ.
Но в 1943 году Бемельбурга неожиданно сразил старческий недуг. Возраст как будто внезапно сразил его, память, когда-то безупречная, начала подводить, решения стали менее быстрыми, а суждения – менее уверенными. Это было время, когда движение Сопротивления и политическая оппозиция все больше усиливались. Гестапо было занято беспощадной войной, повсюду нанося жесточайшие удары. Бемельбург же, превратившись в старика, вдруг стал тормозящим элементом. Оберг и Кнохен, с согласия РСХА, начали искать такой вариант замены, чтобы не обидеть его. О возрастном пределе заговорили тогда, когда партизаны убили представителя Оберга в Виши Гейслера. Пост убитого был передан тогда Бемельбургу, а на его место в Париж прибыл Штиндт, который оставался шефом гестапо во Франции до конца оккупации.
После эвакуации из Франции Бемельбурга, который сопровождал правительство Виши, прикрепили лично к Петену в Сигмарингене. Это был его последний пост.
Отдел V был криминальной полицией. По идее, она должна была бороться против черного рынка. Эта задача была только теоретической, при техническом содействии гестапо этот отдел занимался антропометрией заключенных, сбором примет разыскиваемых лиц, экспертизой оружия, снятием отпечатков пальцев и т. д.
Отдел V разделял с отделом IV исполнительную власть. Руководил им сначала Коппенгофер, потом Одевальд.
Обязанностью отдела VI был сбор сведений о политических группах и наблюдение за их связями с заграницей. В Париже он располагал семью специализированными командами, чьи задачи часто бывали занимательными.
Зондеркоманда «Паннвиц» (по имени ее шефа, гауптштурмфюрера Паннвица из IV управления РСХА) была специально послана из Берлина и работала вместе с отделами IV и VI в операции «Красная капелла». Ее задачей было ликвидировать советскую разведывательную сеть, действовавшую во Франции, где она собирала сведения о немецких войсках, их численности, состоянии дивизий, прибывающих на отдых с Восточного фронта или готовящихся отправиться туда. Эти сведения передавались в Москву по радио либо через Швейцарию. Зондеркоманда «Паннвиц» пользовалась также помощью другой специальной команды – «Функшпиль».
В команду «Функшпиль» (Funkspiel означает «радиоигра» в значении «радиоуловка») входили специалисты по пеленгованию подпольных радиопередач.
Третья специальная команда обеспечивала защиту высокопоставленных немецких чиновников, совершавших поездки по Франции. Она состояла из тщательно отобранных эсэсовцев и полицейских из городской полиции порядка.
Четвертая команда – «Венгер» (по имени ее шефа) – осуществляла надзор за выдачей виз. «Зондерреферат» гауптштурмфюрера Вагнера контролировал высшее французское общество. Еще одна команда, техническая, занималась раскрытием маскировки, используемой для автотранспорта секретной армии. Она действовала в южной зоне, где сформировалась секретная армия. Наконец, седьмая и последняя команда набирала проституток для домов, предназначенных для немецких военнослужащих, иногда даже в некоторых концентрационных лагерях.
Во Франции не существовало настоящего отдела VII, но специалисты VII управления не раз приезжали из Берлина изучать «работы» французского антиеврейского института и составляли каталоги библиотек, конфискованных штабом Розенберга. Последний учредил свою службу в Париже (улица Дюмон-д'Юрвиль, 12) и методически присваивал предметы искусства, старинную мебель, книги, серебро, драгоценные камни и меха, вообще все более или менее ценные предметы из квартир евреев.
Таким образом, с мая 1942 года германские службы во Франции сколотили всеведущую и вездесущую организацию, подобную той, которую создала для себя Германия. Ей были переданы теперь все полномочия, и она стала всемогущей.
Хотя теоретически функции между службами были разделены по образцу центральных служб, во Франции такое разделение было гораздо менее четким и реальным, чем в Германии. В частности, во внешних секциях, чья общая численность персонала практически не превышала сотни человек, включая административных работников, сотрудники работали сразу по всем направлениям. И по мере того как шло время, они должны были все больше заниматься репрессиями, действуя по информации и доносам, получаемым от французских коллаборационистских организаций и некоторых политических партий, но оставляя сбор сведений за своими французскими «помощниками», которые набирались на местах.
