То что русские могли принять американца за офицера Советской армии, говорит, фактически, об их легковерии.
В брошюре также говорится, что «Бейкеру разрешили посещать лекции на историческом факультете Московского университета. В разговорах со студентами он неоднократно клеветал на советскую жизнь, о чем сообщается в заявлениях студентов, поданных на имя ректора университета».
Сам Бейкер так прокомментировал случившееся с ним: «Я могу сказать только то, что мои попытки лучше понять жизнь Советского Союза, подружившись с его гражданами, считаются советской стороной „нарушением норм дипломатического поведения“».
На данный момент самым неординарным случаем с американским дипломатом в Москве стало то, что произошло с Расселом А. Лэнджеллом, возглавлявшим охрану посольства с 1957 по 1959 год. Его беда заключалась в том, что он слишком хорошо выполнял свою работу — противостоял попыткам русских проникнуть в посольство, сообщал о попытках подкупа американского персонала. Он уволил нескольких советских сотрудников, которые бесспорно служили в КГБ. Перед визитом в Москву в 1959 году вице-президента Ричарда Никсона Лэнджелл приказал обыскать все посольство, чтобы обнаружить подслушивающие устройства. Его способность выигрывать у русских на их поле привела к тому, что КГБ принял решение о его выдворении из страны.
Схема действий советских спецслужб, как бы невероятно это ни звучало, состояла из следующих пунктов: похищение Лэнджелла, попытка склонить его к работе на СССР и, после неудачи этой попытки, выдворение из страны по обвинению в шпионаже. Лэнджеллу было тридцать семь лет, до работы в СССР он два года служил в Вене.
16 октября 1959 года жена сказала ему, что ей нужна машина, и он поехал в посольство на автобусе.
В 9 часов утра он вышел на остановке на углу улиц Чайковского и Воровского, откуда уже видно здание американского посольства. В это время пять человек схватили его и запихнули в стоявший рядом черный ЗИМ. Его отвезли в КГБ, где он, к радости своих захватчиков, предъявил дипломатическое удостоверение.
Его попросили снять пальто и шляпу. Человек, обыскивавший пальто, вытащил из него блокнот, который Лэнджелл, по его собственным словам, видел впервые; с помощью химического состава на его страницах были проявлены записи, сделанные невидимыми чернилами. Сначала Лэнджеллу сказали, что он арестован по обвинению в шпионаже и его карьера разрушится из-за широкой огласки этого дела. Утверждали, что в блокноте, обнаруженном в его пальто, были секретные сведения, угрожали тюремным заключением, которое могло последовать вслед за лишением его дипломатического иммунитета, возможностью расправы над ним и его семьей.
Затем захватчики сменили гнев на милость — предложили Лэнджеллу заключить «джентльменское соглашение»: ему не будут выносить обвинения, если он согласится сотрудничать с русскими. Ему предложили оплату в рублях или долларах и пообещали также предоставлять информацию, чтобы обеспечить его продвижение по службе. Лэнджелл ничего не ответил на эти предложения, и его отвезли к посольству, где выпустили из машины.
На следующий день в «Правде» появилась статья, в которой говорилось, что Лэнджелл был задержан в автобусе при попытке передачи своему агенту 20 000 рублей и материалов для изготовления невидимых чернил. Эту сцену увидели пассажиры автобуса, которые задержали «шпиона» и передала его властям.
Лэнджеллу предоставили три дня на то, чтобы он покинул Россию, кроме того, персоной нон грата был объявлен еще один сотрудник посольства, атташе Джордж Уинтерс, которого обвинили в сотрудничестве с Лэнджеллом. Уинтерс также был описан в «Правде»: на нем было «черное пальто, полосатые брюки, накрахмаленный воротничок дипломата, но для него это все было маскировкой, как кожа для ядовитой змеи».
Еще одну опасность для западного дипломата, работающего в Москве, представляет использование женщин-агентов. Во времена Сталина дипломатический персонал регулярно сталкивался с девушками-«можно» — девушками, завербованными секретными службами. Они проходили специальную подготовку для совращения западных дипломатов и передавали начальству содержание постельных разговоров.
Эта практика описана в книге «Я шпионила на Сталина», написанной Норой Мюррей, русской женщиной, вышедшей замуж за дипломата, которого она должна была соблазнить. У миссис Мюррей была комната в гостинице «Метрополь», где она должна была работать с указанными западными дипломатами. Ее первым заданием стала встреча с английским дипломатом, ей сказали: «Поговори с ним о погоде, лошадях и спорте. Англичане любят разговаривать на эти темы. Затем узнай, есть ли у него домашние животные. Но только не обсуждай с ним политику».
На первой же встрече дипломат сказал ей: «Я знаю, что Вы одна из девушек - „можно“, работающих на НКВД».
После смерти Сталина систематическое использование «можно» в Москве прекратилось, но в спецслужбах хранятся списки девушек, которых можно использовать в подобной работе, и досье о слабостях западных дипломатов.
Представители Государственного департамента сегодня не придают значения опасности девушек-«можно». Они отмечают, что дипломаты, работающие в социалистических странах, отбираются специально и им рассказывают о прецедентах и способах работы подобных «агентов». Кроме этого, у Государственного департамента существует правило, по которому в социалистических странах работают только дипломаты с семьями. Тем не менее русские последовательницы Маты Хари все еще работают и добиваются положительных результатов, даже в случаях с дипломатами, ведущими достойный образ жизни. Некоторые способы, которыми их соблазняют, перечислены в брошюре «Модели коммунистического шпионажа». В ней говорится: «Официальные представители США, которым приходится ехать в поезде ночью в социалистической стране, довольно часто попадают в странную ситуацию. Когда они входят в свое купе, оно оказывается уже занятым привлекательной девушкой, которая заявляет, что это купе ее, предъявляя в качестве доказательства билет. Чтобы уладить недоразумение, посылают за проводником. До того как найдено решение проблемы, женщина обычно дает понять, что для избежания дальнейших неудобств она готова провести ночь в купе дипломата».
В июне 1961 года в Вашингтоне по обвинению в шпионаже был арестован дипломат, бывший вторым секретарем в посольстве США в Польше. Этот дипломат, Ирвинг Чемберс Скарбек, пал жертвой красивой польки, которой сообщил секретную информацию. У Скарбека был доступ в шифровальную комнату посольства, а также к массе секретной информации. Он познакомился с этой девушкой в январе, и его поведение возбудило подозрения службы безопасности Госдепартамента, которая наблюдала за ним до мая, а затем его вызвали из Польши и арестовали. У Скарбека, которому был сорок один год, была семья и четверо детей. Он начал службу в Госдепартаменте в 1956 году, работал в Германии, в 1959 году получил награду Госдепартамента за работу по программе обмена студенческими делегациями. Такие случаи, как этот, показывают, что, хотя использование девушек-«можно» уже не является системой, Советский Союз и его союзники все еще прибегают к услугам женщин-агентов, иногда небезуспешно.
