Потому что предстоит убить охрану и завладеть наличностью.
Их было двое, водитель и инкассатор, оба сидели в кабине. Они уже пару лет проработали в одной связке. Во всяком случае, судя по добытой информации. У одного семья, второй холост. Броневик остановился, и они выпрыгнули из кабины. Тотчас из дверей казино к ним вышел мужчина в дешевом черном костюме. Плешивый, с беджиком в петличке. Заведующий хранилищем. Этому было за сорок, и – ни единого пятнышка на биографии. За всю жизнь – ни одного штрафа, даже за неправильную парковку. Он достал из кармана ключ и вручил его инкассатору. Заходить в броневик ему, разумеется, было запрещено. И за десять лет карьеры он ни разу не нарушил этого правила. Инкассаторы сами доставали упаковки с деньгами, а он сопровождал их в хранилище.
Держа руки в карманах, он ждал на тротуаре.
Тридцать секунд.
Водитель снял с пояса еще один ключ и передал его инкассатору; тот отомкнул замок на задней дверце броневика и забрался внутрь. В боковую стенку автомобиля был встроен сейф с электронным блоком, защищенный дополнительным слоем пуленепробиваемой керамической брони. Инкассатор открывал один из двух замков сейфа; второй замок открывал заведующий хранилищем, имевший свой ключ. Никто и никогда не осмеливался грабить броневики «Атлантик Ар-морд». Эта инкассаторская служба была самой надежной – спасибо банкирам-перестраховщикам и щедрости казино, на бюджет которого можно было купить целый парк бронетехники. В этом городе на безопасности не экономили. Тем более что сегодняшний груз представлял собой двенадцать кило стодолларовых купюр – новеньких, с металлической защитной полосой, в вакуумной упаковке. «Корешки» по сто листов обандеролены горчичного цвета бумажной лентой. В двенадцатикилограммовой упаковке, сжатой до размера большого чемодана, было сто двадцать два корешка – или миллион двести двадцать тысяч долларов. Инкассатор достал деньги из сейфа, переложил в голубой мешок из кевлара, и поставил его на маленькую тележку, которую снял с крючка на стене. Достал из кармана солнцезащитные очки, надел их и принялся выталкивать тележку на тротуар. Она была тяжелой и неуклюжей, так что приходилось маневрировать.
Десять секунд.
Как только инкассатор выбрался из грузовика, водитель со скучающим видом, но в полном соответствии с инструкцией вынул из кобуры пистолет «Глок-19» и держал его в руке на уровне бедра. Это был его первый на сегодня рейс, а всего предстояло объехать еще с десяток казино. Он крепче сжал пистолет и убрал палец с курка. Его напарник закрыл заднюю дверь броневика и вернул ключ заведующему хранилищем. Водитель бегло осмотрел зону парковки, потом отвернулся, сделал два шага к двери казино и подал знак, что можно нести деньги.
Пора. Риббонс подал сигнал.
Ружье мягко дернулось в руках Морено. Выстрел не был бесшумным, но прозвучал глухо, как удар пневматического молотка. Пуля пробила водителю голову чуть ниже линии волос и вышла через нос. Мозги и кровь брызнули на асфальт. Морено не стал дожидаться, пока тело рухнет на землю. Точно зная, куда с такого расстояния попадет пуля, он передернул затвор и переключился на следующую цель. Его движения были отточены до совершенства, как будто он всю жизнь только этим и занимался. Заведующий хранилищем был ближе, поэтому следующим стал он. Пуля ударила ему в грудную клетку и пробила сердце.
В это время третья мишень пришла в движение. Инкассатор бросился к броневику. На тротуаре он оступился и упал на мостовую, но успел выхватить из кобуры пистолет. Морено, державший его на мушке, прицелился и нажал спусковой крючок. Мимо. Инкассатор дернулся в поисках укрытия. Морено рукой дал знак Риббонсу. С этой точки стрелять было уже бесполезно.
Риббонс вышел из своего укрытия и вскинул автомат. Калашников застрочил очередями. Выстрелы разорвали утреннюю тишину. Стеклянные двери казино осыпались под шквальным огнем. В конце концов сработал закон больших чисел: одна из пуль достигла цели и пробила инкассатору позвоночник чуть ниже сердца. Тот скорчился от боли и распластался на тротуаре. Из казино послышались истошные крики.
Риббонс перепрыгнул бетонное ограждение и побежал к броневику, на ходу выбросив пустой магазин и вставив новый. Машин на улице не было. Слишком рано. Автомат он держал на весу – на тот случай, если кто-нибудь выскочит из казино и попытается перехватить деньги. Не спуская глаз с дверей, он присел на корточки и свободной рукой принялся отстегивать от тележки мешок, прикрепленный широкими нейлоновыми ремнями с простенькими пряжками. Риббонс не учел одного: орудовать одной рукой, да еще в латексной перчатке, да еще после четверти грамма мета, да еще в июльскую жару окажется не так уж легко. Рука тряслась.
Морено сквозь прицел оглядывал пустынную улицу. Давай же, давай, шевелись!
И тут включилась тревожная сирена.
Ее оглушительный вой сопровождался вспышками огней, словно предупреждал о пожаре или землетрясении. Риббонс поморщился и выпустил в сторону двери автоматную очередь – вдруг кому-то захочется выскочить наружу. Рука от отдачи непроизвольно взметнулась вверх, и часть пуль пришлась на окна отеля, заодно смахнув букву Р с неоновой вывески «Ридженси». На мостовую градом сыпались стреляные гильзы. Он вскрикнул – отрикошетившая пуля чуть не пробила ему руку. Опустив «калашников», он раздраженно пнул мешок с деньгами, опрокидывая тележку. К черту. Прицелился в последнюю застежку ремня и отстрелил ее.
Захрипел раненый инкассатор. Он лежал на спине и взглядом следил за Риббонсом. Кровавая пена изо рта стекала на асфальт и собиралась в лужицу вокруг его головы. Риббонс подхватил мешок за оборванную лямку и перекинул через плечо. Проходя мимо умирающего инкассатора, посмотрел на него, опустил автомат и дал короткую очередь в голову.
Вдалеке уже слышались сирены полицейских машин. Судя по звукам, от казино их отделяло кварталов восемь. У них есть ровно тридцать секунд. Риббонс со всех ног помчался обратно к гаражу. Несмотря на проглоченные барбитураты, его трясло. Взгляд был дикий, как у загнанного зверя. На улице по-прежнему ни одной машины. Путь свободен.
Морено сигналил ему поднятой ладонью. Быстрее, толстяк!
Риббонс на бегу крикнул:
– Они с севера! Открой машину, черт, погнали!
Оставалось меньше двадцати метров. Теперь уже плевать на камеры. Секьюрити все равно не опознают их в камуфляже. Риббонс перепрыгнул через отбойник, и Морено, уже сидевший за рулем, распахнул ему пассажирскую дверь. На все про все не ушло и полминуты. Двадцать шесть секунд, если верить «Ролексу» Риббонса. Все просто: пришли, взяли деньги и ушли. Морено сидел с приклеенной к лицу идиотской улыбкой. Решил, что все позади. Но ни одно ограбление не проходит идеально. Всегда есть проблема.
Как, например, мужик в машине на другом конце парковки, наблюдавший за ними сквозь прицел винтовки.
Все, что произошло дальше, показалось Риббонсу каким-то наваждением. Не успел он прыгнуть в машину, как грохнул выстрел, наповал сразивший Морено. Глаза Риббонса заволокла розовая пелена. В лицо ему, как шрапнель от взорвавшейся гранаты, полетели ошметки мозгового вещества и осколки черепа. Думать было некогда. Он вскинул автомат и выпустил слепую очередь в сторону стрелявшего. У одного из припаркованных автомобилей зажглись фары. Риббонс хотел выстрелить, но у него кончились патроны. Он выскочил из «доджа», смел рожок, но не успел поднять автомат, как лобовое стекло пробила пуля. Риббонс снова ответил автоматной очередью. Пригнувшись, он попытался обойти машину, на ходу отстреливаясь короткими очередями. Пуля ударила ему в плечо и отскочила от керамической пластины. Его качнуло, но боли он не почувствовал, быстро пришел в себя и продолжил палить. Следующая пуля попала в грудную клетку, над животом, и его затопило ощущение жгучей боли. От отчаяния и злости Риббонс закричал. Обоймы у него кончились.
