Миновал месяц. Тем утром, провожая мужа на работу, я спросила, какое решение он принял. Саид удивленно посмотрел на меня.
– О чём ты?
Я стиснула кулаки и постаралась говорить спокойно.
– Прошёл месяц с нашего последнего разговора. Ты просил время, чтобы определиться.
– Я против развода.
– А я против того, чтобы изображать семью, которой фактически нет.
– Я больше не общаюсь с Камиллой, если ты об этом. Мы поговорили, я извинился за тот случай и сказал, что не планирую разводиться с женой и жениться на ней. Вопрос закрыт. Ты можешь успокоиться.
– Саид, я переживаю вовсе не из-за Камиллы. Ты сам говорил, что проблема не в ней, а в нас самих.
– И чего ты хочешь?
– Чтобы мы жили нормально.
– Мы живем вполне нормально. Не знаю, что тебя не устраивает.
– То, что ты стремишься проводить дома как можно меньше времени. И то, что ты не разрешаешь ребенку погостить у бабушки.
– Я не понимаю, зачем Валиду нужно в Россию. Он сейчас в таком возрасте, что всё равно ничего не запомнит. А твоя мама может сама к нам приехать.
– Ты прекрасно знаешь, что недавно моя мама сильно болела. И что будет, если мне понадобится срочно лететь домой? Я не могу оставить Валида здесь, тем более надолго. Он привык, что мама всегда рядом. В конце концов, Россия – это моя родина, у Валида гражданство России, почему мы не можем съездить туда на каникулы? Езжай с нами, никто не против.
Саид нахмурился.
– Возможно, когда-нибудь и поеду. Но не сейчас. Я по-прежнему против вашего отъезда – неважно, понимаешь ты это или нет. Хочешь увидеть маму – пусть она приезжает сюда, или лети к ней, а о Валиде позабочусь я и мои сестры. Что касается нашей жизни… я исполняю все обязанности мужа, но не могу показать тебе то, чего нет. Если я увижу, что ты действительно изменилась, мы будем жить лучше. Это всё, что я могу тебе обещать.
Я разрыдалась.
– Саид, ты что, меня не слышишь? Я говорю, что мне плохо! Я не могу так жить! Я устала! А ты только пожимаешь плечами и отвечаешь, что не понимаешь меня и не веришь мне! Я стараюсь, просто из кожи вон лезу, но мне нужно увидеть от тебя хоть что-то! Сколько ещё мне нужно доказывать тебе свою любовь, доказывать, что я осознала свои ошибки и делаю всё, чтобы их исправить! Почему ты меня не слышишь? Или тебе наплевать?
– Аня, перестань плакать, – бросил Саид раздраженно, – я не выношу твоих слёз. Мне тоже бывает плохо, только я не устраиваю истерик.
С этими словами он продолжил одеваться. Я в слезах выбежала из комнаты. Заплакал Валид, и Саид начал его успокаивать. Прислонившись головой к стеклу в ванной, я рассматривала своё зарёванное изображение. Всё напрасно. Что делать – идти к адвокату? Подруги давно отправляли меня посоветоваться с юристом: так я буду точно знать расклад на случай развода. Есть шансы, что суд оставит Валида с матерью, но нам придется жить в Египте – возможности вывезти сына у меня не будет. И что я буду делать: одна, без мужа, без работы, без гражданства и знания арабского языка? Висеть на шее у Саида следующие семнадцать лет, пока Валид не станет совершеннолетним? Оставить всё как есть и продолжать играть роль послушной жены? Меня не хватит надолго, рано или поздно я сорвусь и снова наговорю гадостей. В висках застучало. Выхода нет.
Саид через дверь угрюмо поинтересовался, скоро ли я выйду, он опаздывал на работу.
Уложив Валида спать, я написала маме – сухо сообщила, что разводиться Саид не хочет.
Плохо помню события следующих недель: Саид продолжал на меня обижаться, и я редко видела его дома. Родственники не приходили и не приглашали нас к себе в гости. Я продолжала автоматически выполнять повседневные дела, но временами накатывало такое отчаяние, что хоть вой на луну. Дни тянулись медленно и не приносили ничего нового: скоро я перестала их различать. Мир сузился до размеров нашей квартиры: я почти перестала с кем-либо общаться и иногда подолгу просиживала на диване, тупо глядя в одну точку.
В начале зимы Саид сообщил, что в ближайшее время он планирует открыть магазин в Каире и в этой связи на несколько месяцев переезжает туда.
– А как же мы с Валидом? – растерянно спросила я.
– Я оставлю вам денег.
– Саид, дело не в деньгах. Мы же одна семья.
– В Каире я буду постоянно занят. Не вижу смысла везти вас туда.
– Я хотела отдать Валида в сад. Ему нужно изучать арабский.
– Хорошо, я приеду через пару недель и постараюсь решить этот вопрос.
– А когда ты уезжаешь?
– Завтра.
– Завтра? И я узнаю только сегодня?
– Аня, пожалуйста, не надо истерик. Я устрою сына в детский сад. А если всё пойдет по плану, то максимум через полгода смогу забрать Валида в Каир.
– Валида? – Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица. – А меня?
– Если ты хочешь, – ответил муж, поколебавшись.
– Я не оставлю своего сына, даже не надейся. Может, нам следует развестись?
– Я уже много раз повторял, что не хочу развода. Делай то, что считаешь нужным.
С трудом подавив желание закатить мужу дикий скандал, я сжала кулаки и осталась на месте. Саид уехал, не сказав больше ни слова. Как только за ним закрылась дверь, я бросилась к телефону, набрала номер Светы и спросила у нее телефон адвоката.
Мою апатию как ветром сдуло. Я разозлилась, как никогда раньше. Саид вычеркнул меня из жизни – что ж, теперь моя совесть чиста. Я воспользуюсь его предложением и буду делать, что считаю нужным – искать пути увезти Валида в Россию.
Ахмед оказался респектабельным пожилым мужчиной. Он долго изучал наш брачный контракт и задавал уточняющие вопросы. Валид игрался на ковре в том же кабинете. Я автоматически отвечала Ахмеду и пыталась что-то понять по его голосу, но он оставался совершенно бесстрастным. Ничего не скрывая, я поведала и про свой неудавшийся побег, и про нынешнюю ситуацию с мужем. Адвокат заверил, что у меня хорошие шансы получить сына и денежное содержание, но желательно, чтобы инициатива развода исходила от Саида. Если я смогу убедить мужа подать иск, не прибегая к противозаконным или аморальным методам, то будет прекрасно. Он брался вести моё дело в суде и обещал доказать, что Саид не исполнял все возложенные на него обязательства. Только шансов вывезти ребенка в Россию у меня никаких – по этому пункту суд однозначно будет на стороне отца.
Оказавшись за порогом, я почувствовала, как земля уходит у меня из-под ног. В это мгновение я окончательно вышла из транса, в котором прожила последние два года, и увидела всё то, на что раньше старательно не обращала внимания. Мне так сильно захотелось оказаться в России, что я испугалась. Оставшись здесь, я скоро умру от какой-нибудь загадочной болезни… И ни один врач не сумеет мне помочь – разве египетские доктора сумеют вылечить от недуга, вызванного разочарованием от Египта? Я стояла на улице, вдыхала прохладный воздух и рассматривала окружающих, как будто видела их впервые. Вон идет женщина в парандже и испытующе смотрит мне в лицо. Чуть дальше двое подростков в грязной одежде о чём-то громко и ожесточенно спорят. А вот семья с двумя малолетними детьми: девочка пристально рассматривает нас с Валидом, затем подбегает и тыкает пальцем. По дороге на бешеной скорости несётся мотоцикл, оглашая всю округу звуками магнитофона. Будто очнувшись от долгого сна, я оглядывалась вокруг и всё больше недоумевала, что я вообще тут делаю. Голова закружилась от осознания того, сколько времени я живу в совершенно чужой стране и как сильно меня здесь всё раздражает. Я сыта Египтом по горло: мне необходимо вернуться в родную среду, где каждая вещь знакома, каждый обычай привычен и где никто не сможет забрать моего ребёнка. Саиду этого не понять, что ж, тем хуже для него.
