Одежда промокла насквозь, холод пробирал до костей, лишь от
усталых коней валил пар. Когда конь начал ронять пену, Олег остановился,
вслушался. Дождь уже не шелестел, истончившись до тумана, трава на берегу
разбухла от сырости, отяжелела.
— Передохнем, — велел он.
Асмунд и Рудый спрыгнули с коней, чуть ослабили подпруги,
давая коням короткий отдых. Олег вслушивался напряженно, внезапно черноту ночи пропорол,
как ножом, острый вскрик — тот же металлический визг. Асмунд вздрогнул, тоже
услышал.
— Быстрее, — сказал Олег настойчиво. — Они
совсем близко. Мы не стряхнули их со следа!
Они с разгону пустили коней в речушку, проскакали с
полверсты, разбрызгивая воду. Когда снова выехали на пологий берег, уже и кони
дрожали. Олег ехал с темным, как грозовая туча, лицом, вслушивался. Что-то
гналось по следам, а он все не мог ощутить зверя. Один или стая? Что бы то ни
было, но зверь необыкновенно сообразителен и невероятно быстр. Ни волк, ни
медведь, ни рысь... Медведи стаями не ходят, рысь трудно увидеть даже в паре. К
тому же странный вой...
Вой раздался намного ближе — голодный, страшный, лютый.
Асмунд догнал Олега, спросил потрясенно:
— Кто это?
— Не знаю, — ответил Олег. Подумал, добавил: —
Думаю, просто звери. Бегут чересчур быстро. Похоже, на поводу их никто не
держит.
Асмунд сказал глубокомысленно:
— Да, так бежать не по силам человеку. Разве
какому-нибудь хорту, вроде Рудого...
Рудый, спросил с коротким смешком:
— Хозяин их науськал, а сам отстал? Видать, у него
задница как у Асмунда, тяжеловата...
Олег тоскливо посматривал на небо: темное, вдобавок закрытое
плотными тучами.
— Держитесь ближе к реке, — предложил он. —
Огня да воды все звери избегают... Ну почти все. Убежать не вышло, придется
драться.
Рудый вырвался вперед, но Олег удержал, поехал впереди сам —
видел в темноте лучше. Подходящее место отыскалось за следующим поворотом —
бугристое, зато без кустов и травы. Он спрыгнул, быстро стреножил коня. Мужчины
взяли в руки оружие, стали в круг, сгрудив женщин с Игорем в середку.
Скрежещущий вопль раздался совсем близко, дрожь прошла по
телу. Олег тряхнул головой, заметил выступающие из темноты бледные лица с
вытаращенными глазами. Восточный край неба посветлел, но нижняя часть осталась
темной — там чернел лес. Олег прикинул взглядом расстояние, торопливо схватил
коня за узду, заставил, прыгая связанными ногами, отодвинуться на десять шагов.
Снова стали в круг, а от реки донесся сильный всплеск,
словно упало в воду бревно. Следом еще всплески, затем частый стук когтей по
речным камням. Рассвет уже теснил тьму, но слишком медленно, запаздывал. Все
вглядывались до рези в глазах.
На берег из воды выскочили, отряхивая на бегу брызги,
огромные мокрые звери, похожие на крупных волков, но гибкие, с короткими лапами
и длинными шеями. Глаза горели ядовито-желтым огнем, а прямые белые зубы
блестели в красных, как печи, пастях.
Олег выругался, запоздало увидев свою ошибку:
— На коней! Кто успеет — на коней!
Он разрубил путы на ногах коня, прыгнул в седло и поспешно
выехал вперед, принимая на себя первый удар. Вожак странных зверей прыгнул,
Олег поспешно встретил его ударом на лету. Меч с хрустом проломил череп, зверь
царапнул длинными когтями, похожими на ножи, и упал, дергаясь всем телом. Стая
на миг остановилась, вожак шумно скреб когтистыми лапами землю, выворачивая
мелкие камешки, затем звери начали осторожно обходить с двух сторон, прижимаясь
к земле.
Олег оглянулся: он успел выиграть время — друзья
расстреножили коней, посадили в седло Умилу с Игорем. Рудый поставил коня рядом
с пещерником. Олег крикнул, не отрывая глаз от зверей:
— Помните, прыгают плохо, зато очень быстрые!
Звери метнулись со всех сторон. Олег сильно ударил, меч
тряхнуло. Мелкими осколками брызнули зубы, чудовище упало, захлебываясь своей
кровью. Рудый швырнул дротик, пригвоздил к земле ближайшего зверя, второго
принял на щит, согнулся под его тяжестью — зверь с рычанием драл когтями щит,
сорвал металлические нашлепки. Другая рука Рудого нырнула к поясу, и длинный
нож вошел в бок хищника по самую рукоять.
Олег срубил третьего, едва управляя испуганным конем, а
Рудый швырнул нож, мгновенно выдернул из чехла другой, подставил зверю щит и
уже заученно ударил сбоку, повернул рукоять и сбросил мертвое тело коню под
ноги. Что-то ревел Асмунд, Рюрик рубился, как на ристалище, выкрикивал боевые
кличи, во весь голос плакал испуганный Игорь.
В бледном рассвете Олег, отражая нападение хищников, все
время следил за князем. Залитый кровью, Рюрик люто вращал мечом, уже войдя в
раж берсерка. За его спиной держалась бледная Умила, в ее кулаке была зажата
рукоять кинжала. Олег начал подавать коня влево, продвигаясь к ним — Рюрику
приходилось труднее всех. В это время крупный зверь сделал ложный выпад,
отпрыгнул, оскалил зубы и, быстро двигая головой из стороны в сторону, выбирал
момент. Желтые глаза неотрывно смотрели на Олега. Справа Рудый, разбросав
швыряльные ножи, вертелся в седле как на горячей сковородке, рубил во все
стороны своей узкой саблей.
Зверь прыгнул на Олега, меч блеснул навстречу, но хищник
успел уклониться, тут же прыгнул снова. Олег ощутил острую боль в боку. Он
шатнулся от неожиданной боли, выставил меч, но зверь отступил, снова дернул
головой влево-вправо, прыгнул с необычайной для живого существа скоростью,
словно вместо него мелькнула черная молния.
Рядом свистнула сабля, Рудый рассек чудовище пополам. Олег
выронил меч, с силой сжимая пальцами бок, сводя края раны. Горячая кровь бежала
широкой струей.
— Все, — донесся тяжелый вздох Асмунда. —
Рудый, ты срубил последнего. Что с пещерником?
Рудый помог Олегу сойти с коня. Оба, конь и волхв, были
забрызганы кровью. Светлеющее небо качалось перед глазами Олега, тучи медленно
уходили. Рудый, глядя на рану, озабоченно присвистнул. Гульча тоже с кровавыми
пятнами на одежде прибежала с седельной сумкой, вытряхнула пучки трав.
Олег сомкнул края глубокой раны, наложил целебные листья и
освобожденно откинулся на сырую землю. Боль оставалась острой, словно зубы
зверя еще терзали плоть, и он расслабил мышцы, повелевая себе выжить,
обязательно выжить...
В сыром рассветном воздухе плавали голоса, возникали и
пропадали лица, встревоженные глаза. Олег опустил веки, отгородив себя от мира.
Худшее стряслось с ним, Рюрик и Асмунд в панцирях, отделались царапинами, а
Рудый сам, как речной зверь, ведь сабля и быстрее, и острее тяжелого боевого
меча — вообще без царапин. Женщины и ребенок вне опасности...
Олег погрузился в полусон, полубред. Он лежал на земле возле
реки, в то же время шел через древний лес, отбивался от упырей, прятался в
пещере от огромного дива, шагал по мраморным плитам Экзампея, видел огромный
котел скифского царя Ариана... Потом ощутил сильные руки, его подняли,
переложили. В тепле Олег расслабил мышцы, чувствуя себя странно защищенным,
погрузился в блаженную полутьму целебного сна.
