— А как далеко ты заглядывал в будущее? — спросил
Рюрик жадно.
— На тысячу лет, — ответил Олег во внезапно
наступившей тишине. — Их земли все ширились.
Долго молчали, наконец Асмунд с грохотом ударил кулаком по
столу:
— Понимаю, почему тревожились Тайные!
Олег поднялся, поправил широкий пояс. Голос прозвучал
мрачно, хотя Олег старался придать ему спокойный оттенок:
— Завтра утром уеду. Вас оставят в покое, покушений не
будет... если вы и далее пребудете на этих землях. Чтобы произошло объединение
славянских племен, чтобы образовалось новое государство, нужно, чтобы Рюрик
прибыл в Новгород и принял княжение!
Он поклонился и ушел в полном молчании.
Рано утром в горницу где расположился Олег, вошел Рюрик.
Князь за ночь еще побледнел, осунулся. Он раздраженно взглянул на полуголую
Гульчу. Она томно выгибала спину, потягивалась, выпячивая и без того торчащую
грудь.
— Святой отец, я бы хотел переговорить наедине.
— Это послушница, — ответил Олег. Сердце его
колотилось, он опустил голову, притворно вздохнул. — Она ничего никому не
передаст.
Рюрик с сомнением осмотрел Гульчу. Та в самый последний
момент удержалась, не показала молодому князю язык. Рюрик махнул рукой:
— Ладно... Я не запомнил, что ты говорил о моем
будущем.
— Я вообще не говорил.
— Так скажи!
Олег заговорил скучным голосом дешевого базарного
гадальщика:
— Проживешь на Рюгене в богатстве и довольстве. Под
конец твоей долгой жизни признают королем. Будет полно внуков, увидишь
правнуков. Соседи будут чтить, враги — бояться, короли — искать твоей дружбы, в
твоем дворце соберутся барды и художники...
Лицо князя осветилось, словно выглянуло из-за туч солнце. Он
сказал с радостным недоверием:
— Слишком сладко! Так не бывает. Похожее нагадал один
волхв, я его выгнал.
— Зря, — ответил Олег — Он выуживал монеты, верно,
но угадал. Я могу зреть грядущее, помни!
— Святой отец... Неужели правда?
— До последнего слова.
Огромный, широкий в плечах и тонкий в поясе, как девушка,
Рюрик прошелся по горнице, едва не подпрыгивая. Он ударил кулаком по ладони:
— Теперь только жить!.. Что еще надо?.. Кстати, а что
бы ждало в Новгороде?
Олег сделал вид, что не услышал, толкнул Гульчу в спину:
— Пора седлать. Лучше выезжать пораньше.
Гульча вышла, неплотно притворив дверь. В коридоре раздался
грубый голос, что-то негодующе сказала Гульча, донесся перестук ее каблучков —
даже в нем слышалось ее недовольство и раздражение. Рюрик повторил нетерпеливо:
— Что ждет в Новгороде?.. Впрочем, даже если корона
базилевса, как называют греки императора, то не поеду все равно!
— Те греки все еще зовут себя римлянами.
— А мы их — ромеями, — согласился Рюрик. — Ты
опять не ответил!
— Зачем? Ты ведь не едешь?
— Просто интересно...
— Ну... корона базилевса тебя не ждет.
— А что?
— Зачем тебе знать, Рюрик? Ждет тяжелая работа. Здесь у
тебя маленькое племя, но уже готовое. А на новом месте... Сам знаешь, славяне —
народ упрямый.
— Ты прав. Все-таки что еще я получил бы, кроме тяжелой
работы? И неблагодарной, наверняка.
Через раскрытое окно послышался цокот копыт, звонкий голос
Гульчи. Олег поднялся, но Рюрик выбросил вперед руку, властно удержал его на
месте:
— Что еще, кроме работы? Ответь! Заклинаю богами.
— Тяжкая работа, — ответил Олег со злостью. —
Грязная, неблагодарная, ты прав, непонимание и предательство друзей. Измены,
оскорбления. Наконец — удар в спину отравленным кинжалом.
Рюрик дернулся, даже свел лопатки, словно ощутил лезвие.
Глаза расширились, налились кровью. Лицо, напротив, медленно бледнело, пока не
стало мертвенно-бледным. Синие губы задергались. Он часто задышал, жутко
скрипнул зубами, закрыл глаза. Голос был, как у разъяренного льва, внезапно
обретшего речь:
— А ты меня зовешь... в Новгород? А ты... Погоди,
сейчас... Я не берсерк отныне, я князь!.. Не берсерк, не берсерк! Святой волхв,
ты не все сказал. Заклинаю богами, скажи всю правду.
Олег шагнул к двери, Рюрик загородил путь. Вид князя был
страшен.
— Правда нехороша, — ответил Олег, отводя
глаза. — От тебя не останется ничего, кроме имени... Даже имя останется
племенное, а то, что тебя звали при рождении Соколом, а по-скифски Скилом,
забудут. Твой дом сожгут. Умилу убьют, книги твои бросят в огонь... Сын твой
останется слишком малолетним, править не сможет.
Бледный, как выбеленное полотно, Рюрик прохрипел:
— Продолжай.
— Игорь взматереет, у него будет великая держава. Твои
потомки ее расширят. Когда земля Рюриковичей не сможет помещаться под одной
рукой, она распадется на сотни королевств. Каждым королевством будет править
Рюрикович, твой потомок. Самое малое из королевств будет в десятки раз, богаче,
сильнее, чем ты создал здесь.
Рюрик смотрел исподлобья, взглядом велел продолжать. Со
двора донесся нетерпеливый крик Гульчи.
— Я зрел странные народы, что покорились
Рюриковичам, — ответил Олег, его корчило от жалости к молодому
князю. — Зрел диковинных зверей... На далеком юге, земле Рюриковичей, не
знают зимы, никогда не видят льда, а на дальнем севере, тоже земля Рюриковичей,
не знают лета. Чтобы достичь земли Рюриковичей от западного края до восточного,
нужно скакать на коне день и ночь, день и ночь... знаешь сколько?
Рюрик сказал хриплым голосом:
— Месяц?
— Три года, — ответил Олег тихо. — Не
останавливаясь. По прямой, не обходя горы и озера. Твои потомки дойдут до
Великого океана, заселят бескрайние земли. Настолько бескрайние, что ты просто
не сможешь их вообразить в этом игрушечном княжестве! Но даже Великий океан не
остановит — переплывут на огромных кораблях, каких еще не строят, достигнут
другого континента, о котором не знают ни в Европе, ни в Азии, построят там
город-крепость с гордым названием Росс...
В коридоре раздался быстрый перестук каблучков. Дверь
распахнулась. Гульча стояла на пороге, уперев кулачки в бока. Глаза ее
прожигали в пещернике дыры. Олег хлопнул Рюрика по плечу, обогнул, как столб, и
пошел к выходу.
Рюрик вздрогнул, ошалело двинулся следом. В коридоре стража
бодро стукнула рукоятками копий в каменный пол. Гульча пошла впереди, ее слух
напрягался от потуг не пропустить ни слова из явно важного разговора.
— Дети, — сказал Рюрик хрипло. — Для них все!
Для себя ищем счастья, для коней — травы, для детей — будущего... Святой отец,
ты посмотрел грядущее моих детей, что останутся на Рюгене?
