Она посмотрела.
– К нему есть парный. – На нем Оливер без рубашки стоял у румпеля яхты и смотрел в воду. – Они должны лежать вместе. – «Именно так». – Как насчет вон того?
– А здесь ты в мамином саду? Ладно. – Замена внука устроила. Корделия украдкой вздохнула от облегчения.
Будь Саша воспитан как бетанский ребенок, стала бы она от него скрывать эти рисунки? Ну, разве что некоторые. Эйрел, когда рисовал карикатуры, порой демонстрировал весьма сомнительный юмор, а в серьезных вещах это проявлялось еще сильней: иногда это были воспоминания, иногда – воображение. Что, впрочем, часто оказывалось полезным. Корделия сама сейчас не знала, плакать ей или смеяться, глядя на эти рисунки. Она села, отвернувшись от внука, пока не справилась с лицом и не спрятала все остальное в пещеру хрупких воспоминаний. Пусть лежат там в темноте, пока об эти осколки еще можно пораниться.
– Но самого дедушки на рисунках нет, – заметил Алекс.
– Да, к сожалению. Хотя… в каком-то смысле, он есть на всех рисунках. Взглянуть на него с этой стороны мало кому удавалось.
– Ха! – нахмурился мальчик.
– А какой из них тебе больше всех приглянулся? – спросила она, возвращая разговор к выбранным рисункам. К ее удивлению, Саша показал не на портрет, а на большой архитектурный эскиз особняка Форкосиганов в Форбарр-Султане.
– Интересно. И почему? – Не соскучился ли мальчик по дому?
Он шевельнул пальцем, словно нащупывая какой-то инструмент.
– На нем… тут больше всего.
Корделия посмотрела на лист еще раз. Неожиданно он оказался совсем недавним, нарисован здесь, на Зергияре – предположительно, некая комбинация воспоминаний и визуальных референсов. Чтобы разглядеть все детали, понадобилась бы лупа, – сейчас она вспомнила, что Эйрел пользовался лупой, когда прорисовывал детали в своих композициях, но при этом рисунок вовсе не воспринимался как машинный. Может, это не Саша тоскует по дому, а тосковал кое-кто другой?
– Я думаю, ты совершенно прав, малыш.
Глава четырнадцатая
Придумать для Майлза занятие на утро, используя симуляторы военной игры, оказалось не так сложно. Джоул отозвал Кайю из увольнительной, чтобы та организовала презентацию в одном из тактических классов на базе. Задание как раз подходящее для тренировки ее навыков, да и сама Кайя ничего не имела против – ведь это возможность продемонстрировать свои способности во всем блеске. Джоул позвал туда и тех офицеров, которых посчитал необходимым выдернуть из сонной обыденности военного захолустья. Остальные свободные места заполнились почти сразу, как только распространился слух об игре. Некоторые вызвались принять участие просто из любопытства – посмотреть на сына адмирала Форкосигана.
Таким образом Джоул не только развлек вип-гостя, но и избежал необходимости с ним беседовать до самого перерыва на ленч, когда Майлз вдруг попросил:
– А покажите-ка мне этот пластобетон, на который вы с матерью жаловались.
И Джоул повел еще одного Форкосигана к штабелям мешков со смесью, потихоньку разрушающейся под тропическим солнцем. Заметив характерные следы на гальке в укромных уголках лабиринта, он понял, что эти залежи облюбовали и другие обитатели базы – для разговоров с глазу на глаз, тайных свиданий или дружеских попоек. Кстати, неплохо бы убедиться, что служба безопасности базы все отслеживает. Заодно и еще одна причина убрать отсюда всю эту дрянь, если только удастся найти для нее экономически целесообразное место, а еще лучше – человека, которому ее сплавить.
Пока всё шло прекрасно, но Майлз все-таки заставил Джоула понервничать: зачем-то надумал залезть на груду мешков и осмотреть все сверху. Отговорить его не удалось. Не расставаясь с тростью, Майлз вскарабкался по мешкам, уселся на край штабеля, свесив ноги, и немного поерзал, устраиваясь поудобнее. Так он оказался чуть выше среднего человеческого роста и выше Джоула тоже. Не сказать, чтобы очень тонкий ход, но Джоул и так был не против дать ему преимущество. Он прислонился спиной к штабелю напротив, скрестил руки на груди и стал ждать.
И Майлз заговорил – этаким небрежным тоном, вертя в руках трость и глядя на Джоула сверху вниз:
– А этот план моей матери с посмертными детьми стал для вас сюрпризом? Я имею в виду то, что вы встречаетесь, и всё такое.
«Не стоило и рассчитывать, что этому разговору помешает пластобетон». Или что-нибудь еще.
– Да. Я представления не имел о том, что такое возможно. Хотя, когда она вернулась из своей поездки на Зимнепраздник вместе с образцами, мы с ней еще не встречались. – Джоул колебался. Хочет ли Майлз развивать эту тему дальше? А сам-то он этого хочет? И, чуть помолчав, спросил: – А вы? Вы были удивлены?
Майлз поводил ладонью туда-сюда – жест, который мог означать и «да», и «нет».
– Я всегда знал, что она хочет дочь. Не вместо меня, не поймите превратно. Вместе. Казалось, ей было достаточно утолять свою манию материнства на самых разных барраярских девушках, которых она опекала все эти годы. Я полагал, она и думать забыла об этом десятки лет назад. Про образцы я знал – как душеприказчик отца, – но на тот момент мне пришлось утрясать тьму всякого разного, а это, во всяком случае, было ее проблемой, но уж никак не моей. Больше я о них не задумывался, а она об этом ни разу не упоминала. – Майлз нахмурился.
– Мне она тоже ничего не говорила до тех пор, пока не убедилась в их жизнеспособности. Возможно, именно поэтому она и выжидала, – предположил Джоул.
А если бы образцы оказались мертвыми, она бы промолчала и затаила горе в сердце, ни с кем его не разделяя? Что ж, похоже на то. Теперь настала его очередь хмуриться.
– Меня только удивляет, что она выбрала Зергияр, – сказал Майлз. – Я думал, она вернется домой. Займется… не знаю… Чем-нибудь. Скажем, воспитанием внуков. Дети в этом плане несколько обделены: мой отец умер, мать Катрионы тоже умерла, уже давно, а ее отец безвыездно живет на Южном континенте. Хотя, конечно, есть ее тетя и дядя Фортицы, они как раз живут в городе. И ее братья с женами и детьми. И Никки. И Элис с Саймоном. И… ну хорошо, думаю, им в отличие от меня родни хватает. У меня был старый граф Петер. И иногда кузен Айвен. – Он покачал головой.
– Я считал, что округ Форкосиганов теперь находится в ведении Катрионы, – мягко сказал Джоул. – Не получится ли так, что две графини в одном округе – как две хозяйки в доме?
– Черт возьми, мою мать никто из дому не выгонял! – возмутился Майлз. – Уверен, она так не думает. Ведь не думает же?.. Ведь не из-за этого же всё?
– Нет, по-моему, она так не думает, – сказал Джоул. – Мне кажется, причина тут более оптимистична. Она просто возвращается к истокам, к бетанской астроэкспедиции. Она ведь когда-то пошла туда, чтобы исследовать новые планеты, а Зергияр очень даже подходит под такое определение.
Майлз ухмыльнулся:
– Как до того – Барраяр? Вполне возможно.
