На заре своей биографии Бисмарк, прежде чем начать блистательную карьеру, прошел естественные ступени юношеского роста. Он немало веселился, кутил и повесничал. Бретерство, потом гульба и увлечения женщинами – все это были этапы самоутверждения. Ему непременно надо было убедиться, что он преуспел во всем. Светский лев и поклонник женщин, он переехал в Аахен, модный курорт, где на концерты и веселые вечера он тратил больше денег, чем имел. Личная дисциплина его пока не очень строга, и светская жизнь кружит ему голову. Так, например, он обручился с одной юной англичанкой, дочерью священника Изабеллой Лорейн-Смит. По случаю этого события он просто бросил службу – без всякой уважительной причины не вышел из отпуска. Тем не менее, помолвка была расстроена.
До 1846 года Бисмарк не находится на регулярной службе. Он недолго побыл мелким чиновником, но быстро и с удовольствием отказался от этого занятия. «Моя гордость требует от меня повелевать, а не исполнять чужие приказы» – вот каковы были его запросы.
Он решил стать помещиком, как отец, вернулся домой и возобновил свою разгульную жизнь на широкую ногу. Объектом его непрерывного интереса стали крестьянские дочери. Друзья Бисмарка говорили, что в этом он явно не знает меры.
Наконец в 1845 году он обручился с очень привлекательной, знатной и разумной женщиной – Иоганной фон Путткамер. Скорее всего, для Бисмарка большое значение имело пресловутое «фон», которым обладала Иоганна. Родители невесты сомневались в правильности такого брака, ибо за Бисмарком уже закрепилась определенная репутация. Отто пришлось поехать к отцу избранницы и постараться с помощью своего изворотливого ума доказать, что он лучше своей репутации. Обручение состоялось, а в 1847 году Отто и Иоганна сочетались браком. Семейная жизнь и рождение двух сыновей возымели свое действие – Бисмарк образумился. Это был брак по расчету, но он оказался очень удачным.
Полагая, что удел мелких клерков, терпеливо ползущих со ступенечки на ступенечку, не для него, Бисмарк готов был отправиться на военную службу. Карьерную удачу ему принесла сама историческая ситуация конца 1840-х годов, когда, по выражению К. Маркса и Ф. Энгельса, по Европе бродил «призрак коммунизма». Правда, они думали о революции пролетарской, а случилась революция буржуазная. Западная Европа клокотала. Не было ни одной страны, не затронутой хоть сколько-нибудь этим брожением умов. На повестке дня стояли вопросы совершенствования государственного правления, умиротворения низов общества, успокоения уже заявившего о себе рабочего класса. Начался созыв почти забытых сословных представительств, шел поиск выхода из кризиса, путей предотвращения революции. Хотя предотвратить революции, как правило, никому не удавалось.
По поводу революции Бисмарк высказался умно и афористично: «Подготавливают революцию гении, осуществляют революцию фанатики, а плодами ее пользуются проходимцы». Его неприязнь к революциям, его убеждение в том, что их деструктивные последствия всегда больше конструктивных, со временем ярко подтвердились. Но надо помнить, что он противопоставлял революциям милитаризм и унитарную монархическую систему, что тоже далеко от гуманистического идеала.
В 1846 году Бисмарк избирается депутатом от дворянства в ландтаг в Мересбурге, в 1847 году— он депутат соединенного заседания ландтагов в Берлине. Он участвует в спорах о том, как жить Германии, как ей выйти из кризиса, как не допустить, чтобы уже прогремевшие выступления рабочего класса стали гибельными для государства. Бисмарк ничуть не скрывает своих ультрамонархических взглядов, которые непопулярны и даже опасны в революционный момент.
После революционных бурь в 1862 году Бисмарка приметил король Вильгельм I, который затем в 1871 году стал германским императором. Понимая, что столь радикальному монархисту лучше на время уйти с политической арены, он в 1859 году направил его посланником в Петербург. При российском императорском дворе Бисмарка воспринимали как исключительно умного человека. Самые дальновидные русские дипломаты вели с ним разговоры о развитии Европы.
Через три года он покинул Петербург, увозя на пальце кольцо с надписью, состоявшей из единственного слова – «Ничего». Так Бисмарк понял русскую натуру. Позже он прославится тем, что выскажет мысль о нецелесообразности и опасности войны с Россией: «Нерушимая Империя русской нации, сильная своим климатом, своими пустынями и своей неприхотливостью, потерпев поражение, осталась бы нашим природным и жаждущим реванша врагом. Точно так же, как нынешняя Франция. Разгром целой национальности, даже более слабой, польской, не удался великим державам и за сто лет. Мы поступим лучше всего, если будем обходиться с русской нацией как с изначально данной опасностью, против которой мы держим защитные дамбы». Бисмарк, разумеется, не был другом России. Просто он достаточно трезво смотрел на вещи и предупреждал об опасности конфликта с этой огромной и малопонятной страной.
Возвратившись к политической карьере, получив предложенный Вильгельмом I пост премьер-министра Пруссии, он в 1862 году публично заявил: «Великие вопросы разрешаются не речами и большинствами, а железом и кровью». И приступил к реализации программы объединения Германии – именно железом и кровью.
Бисмарк видел свою задачу в том, чтобы объединить более тридцати герцогств и княжеств раздробленной Германии. Рыхлая политическая структура, внутри которой постоянно усиливалась автономия частей, не соответствовала требованиям времени, которое было ознаменовано жесточайшей капиталистической конкуренцией и захватом колоний. Германия уже стала жертвой кровопролитной Тридцатилетней войны 1618–1648 годов, когда она лишилась больших территорий именно потому, что не имела сильной центральной власти.
Практически ни одно явление в истории нельзя окрасить исключительно в светлые или темные тона. Отсутствие жесткой централизации не всегда зло. У этого процесса есть и оборотная сторона. К примеру, в Германии не было такого крайнего абсолютизма, как во Франции или в Англии. Поэтому не случайно эта страна, с ее разобщенной политической инфраструктурой, стала центром и родиной Реформации – величайшего духовного переворота, начатого Лютером.
Но Бисмарк был решительным сторонником централизации и к тому же отчаянным прусским патриотом. В его сочинениях можно встретить такие высказывания: «Я горжусь, когда возвращаюсь из-за границы, что я пруссак»; «Небо не стояло прочнее на плечах атланта, чем Пруссия на плечах ее генералов» или «Мы заставим уважать то, что называется прусским юнкерством».
Антон Вернер.
Берлинский конгресс. 1881 г.
Такой человек был нужен тогдашней Германии. По его инициативе Пруссия начала в 1864 году войну с Данией и отвоевала некоторые спорные пограничные земли. Более того, Бисмарк хотел, чтобы Франция напала на Германию. И он этого добивался! С этим связана знаменитая история Эмской депеши – телеграммы с изложением беседы прусского короля Вильгельма I и посланника Франции В. Бенедетти. Бисмарк не погнушался ее отредактировать. Выпустив несколько слов, поменяв некоторые выражения местами, он придал телеграмме оскорбительное для Франции звучание. К тому же данный секретный документ был опубликован в немецких газетах. Все это вызвало у французов вспышку национализма, патриотизма, энтузиазма, чего и хотел Бисмарк. Франция была в военном отношении гораздо слабее Пруссии, тем более что прусская армия натренировалась в локальных войнах с Данией и Австрией. Но уязвленное национальное самолюбие вызвало эмоциональный подъем, а он привел к тому, что Франция объявила Германии войну. Бисмарк сплел свою политическую паутину. Интересно, что позднее он без всякого стеснения описал эту историю в своих мемуарах и хладнокровно заметил: галльский бык не смог выдержать такого оскорбления. Так началась франко-прусская война 1870–1871 годов, которая закончилась страшным поражением Франции – ровно тем, о чем мечтал Бисмарк.
