В то же самое время на подпольной ферме марихуаны Керсавани провозгласил, когда Лорена вдруг вернулась к жизни, что они стали свидетелями подлинного чуда. Они были уверены, что сердце у нее не бьется, пульс и дыхание отсутствуют, однако – все они читали По. Неважно, что ее некогда сияющие глаза стали напоминать цветом грязную посуду и, казалось, не видели бросившегося к ней с объятиями Бадди. Ее суставы громко трещали. Исходящий от нее запах не сильно отличался от вони протухшей свинины. Она обхватила Бадди руками, а затем вгрызлась ему в шею, откусив от нее добрый фунт мяса. Керсавани стал следующим. Лорена вырвала из его шеи гортань и принялась жадно ее есть, в то время как он рухнул на колени, залитый собственной кровью. Гортань под напором ее зубов сплющилась, будто собачья игрушка, брызгая во все стороны жидкостью. Тэмми бессвязно кричала на пределе своих связок, пока Бернардо неуклюже возился с дробовиком, чуть было не отстрелив себе ногу. Тот был заряжен пулями на оленей. Бернардо вскинул ствол и выстрелил в упор.
Пуля была размером с пятицентовую монету, она вылетела со сверхзвуковой скоростью и ударила в цель, словно скоростной поезд. Выстрел пробил дыру диаметром сорок пять миллиметров в корпусе Лорены, прямо посреди ее иссохшей плоти. Но Лорена продолжала тянуться к Тэмми, поэтому Бернардо выстрелил еще раз. Голову Лорены снесло выстрелом – улетая, она разбила попавшееся на ее пути окно. Обезглавленное тело рухнуло, будто марионетка с оборванными нитями. Бернардо и Тэмми бросились к грузовику, отчаянно пытаясь сформулировать на бегу новые для себя правила поведения.
Восемнадцатилетний Джон Пиктон-младший решил взять своего пони Тибисквита для того, чтобы проехаться днем среди снопов пшеницы. И Джон-младший, и лошадь любили мчаться галопом вдоль рядов пшеницы; это дарило им ощущение полета над поверхностью земли, когда они скакали полмили посреди хлещущей по рукам и ногам пшеницы, а потом поворачивали и проносились обратно быстрее ветра. Слившись в одно целое с удилами, натягивая поводья, Джон сжимал корпус пони ногами так, что тот послушно двигался в выбранном направлении. Еще немного практики – и участие в родео было ему гарантировано: Джон-младший не унаследовал отцовской тяги к сельхозработам.
В его сторону, прямо по пшеничному полю, двигалась женщина.
Небольшая поправка: в его сторону двигалась голая рыжеволосая женщина с пышной грудью, большими сосками и длинными ногами. Она ничуть не замешкалась и не попыталась скрыться при его появлении.
А вот Тибисквит замешкался.
Джон-младший потратил впустую столь важные последние секунды жизни, пытаясь осо-знать сам факт появления из ниоткуда голой женщины. Вставшая на дыбы лошадь ни на мгновение не смогла замедлить ее атаки. Она оказалась на расстоянии вытянутой руки от передних копыт, и только выпав из седла, Джон заметил, что голая женщина выглядела какой-то… пыльной и скособоченной.
Тибисквит рухнул на правый бок – тысяча фунтов лошадиного веса, проигравшие борьбу с гравитацией, – и увлек Джона-младшего за собой. Впрочем, он знал, как надо вести себя при падении. Вскочив на ноги и жутко разозлившись, он бросился к незваной незнакомке.
Может, вы не в курсе, но лошади умеют кричать. Вскоре Джон-младший тоже закричал.
– Шериф, говорю вам, это не болезнь! – доктор Стеклер практически кричал в телефон, не заботясь, слышит ли его кто-то еще вокруг или нет. – Это или заразный психоз, или вирус, или некое космическое безумие… что-то подобное. Но дело не в капсуле. Черт, исходя из всего, что мне известно, это может быть что угодно: космическое излучение, божья воля или какое-то хитрое дерьмо, которого я просто не понимаю. Однако капсула – это просто продвинутый радиопередатчик! Там нет ни микробов, ни какого-то газа – вообще ничего!
– У нас тут проблемы! – прорычал шериф Дилэни в ответ. Зарождающуюся тревогу в его голосе было больно слышать. Они огрызались друг на друга, поскольку оба оказались в ситуации, когда все возможные объяснения были либо ненадежными, либо вообще отсутствовали. Крайне редко (если такое вообще когда-то случалось) Дилэни слышал, чтобы Стеклер «так выражался», как могли бы сказать их родные матери.
– У нас тут люди умирают. Это вопрос, касающийся медицины. Док, я знаю, что вы делаете все, что можете. Знаю, что все серьезно и страшно. Но мы не имеем права терять голову. Мы…
– Я слышу вас, шериф, – прервал его Стеклер. – Страх нас ни к чему не приведет. Он только вызовет расстройство кишечника, панику или еще что похуже. Я думаю, вам не понравится то, что вы услышите, но все мертвецы в морге только что ожили и напали на моих сотрудников. Даже Хэтти Брэйнард. Мы оба слышали, как Эммалин Стрэтс говорила, что город окружили военные…
Теперь настала очередь Дилэни вмешаться:
– Видит бог… или дьявол – не мог Рикки Ковердейл быть мертвым, когда напал на Тайлера и Эйса! Да, у него крыша поехала, это правда, свихнулся от ЛСД или чего-то такого, но он не был в этот момент мертв!
Столько слов – лишь бы не разругаться.
– Сейчас-то он мертв, верно?
– Док, у него башки нет.
– Как себя чувствуют Тайлер и Эйс?
– Тайлер лишился нескольких пальцев. Чет и Кэб их обоих перевязали. Они кажутся слегка ошалевшими, но вроде в порядке. Док, вам действительно нужно на них взглянуть…
– Следите за ними, – произнес Стеклер. – Если они отключатся, прекратят дышать и все такое – заприте их, пока я не смогу до вас добраться. Максимально избегайте с ними контакта и прежде всего – не позволяйте им вас укусить или как-то смешать кровь…
– Это все совершенно не рационально.
– Послушайте, Джо, хоть это и не болезнь, но все-таки лучше считать это чем-то вроде бешенства. Только, исходя из того, что мне довелось увидеть, это какое-то невероятно быстро распространяющееся бешенство. И это еще одна причина, которая позволяет сделать вывод, что спутник ни при чем. Все происходит слишком быстро, и если мы столкнулись с чем-то космическим, то почему тогда нас всех не затронуло? Мы сможем разобраться с этим позже, но сначала нам надо решить текущие проблемы.
– Что-то вроде «убей симптомы сейчас – вылечи болезнь потом»?
– В точку.
– И как я понимаю, нам нужен еще один мертвец, чтобы мы смогли продвинуться в своих догадках дальше?
– Это поможет убедить нас обоих. Мне самому еще не довелось увидеть, как это происходит. Если в этом есть какая-то система, то должна быть и некая модель, которую мы называем инкубационным периодом. Нам нужно узнать, что это такое.
Стеклер сделал паузу, испустив громкий вздох. В этот момент Дилэни смог услышать фоновые разговоры в клинике – голоса, со всех сторон требующие от доктора принятия решений или каких-нибудь действий. Точно так же он слышал голоса неизвестных людей, кричащих на его стороне провода. Единственным отсутствующим элементом в этом представлении был священник, который должен выкрикивать благословения и сводить свою паству с ума.
