— Не слышал о таком.
В полумраке я увидела, что Хан недовольно хмурится. Что еще?
— Ева, ты уверена?
— Издеваешься? Я сама там просидела и почти даже переночевала.
Пересказала все, что услышала, и все, что удалось вытянуть из владелицы клуба. Я уже и имя ее не помнила. И жалко ее тоже не было.
Хан, выслушивая мой рассказ, зачем-то встал, отчего я едва не поперхнулась. Оказывается, господин Инквизитор разделся до трусов. Хотя почему я удивляюсь? Он же спать собрался.
Просто не могу на него спокойно реагировать, вот и все. Ну и задница у него шикарная.
— Говоришь, в Париже клуб?
Хан вернулся с ноутбуком и открыл его так, что я не могла увидеть экран. Быстро застучал по клавишам. Присвистнул.
— Что там, что?
Посмотреть мне не дали, но хотя бы снизошли до объяснений.
— Мы можем отслеживать все вещи Дамаль. Откуда и когда они попали в Орден, как были уничтожены. Это суровая необходимость. Я сейчас просматриваю последние два года и не вижу, чтобы из Парижа доставляли хоть что-то. Странно.
— Очень, — согласилась я. — Потому что, судя по обрывкам разговора, они уже сдали как минимум пятерых. И вряд ли им позволили два года жить спокойно без «уплаты налогов».
— Согласен, — пробормотал Хан, продолжая смотреть на экран. — Интересные дела. Мне надо подумать. Ева, а тебе надо поспать.
По-моему, именно этим я и занимаюсь последние двое суток. Сплю, как медведь. И ем. И опять сплю.
— Ты отлично уходишь от разговора.
— Мы можем продолжить его утром. Пока твоя бабуля будет совершать пробежку. Мне бы ее выносливость.
— И не мечтай, она уникальная женщина. Да, Хан, мы продолжим. Потому что я не понимаю, зачем ты вернулся и теперь подставляешь себя. Почему ты просто не сдашь меня своим коллегам. Ну или не отпустишь. Как уже сделал один раз.
— Дура, — устало проговорил Хан.
Свет от экрана ноутбука делал черты его лица более резкими, хищными.
— Я люблю тебя, идиотка. Потому и ушел тогда, чтобы не делать еще больнее. Думал, все пройдет, а оно не прошло. Потому и вытаскиваю тебя из того дерьма, куда ты сама себя загнала. Потому что не могу по-другому. Вот и все.
Я слушала и моргала, слушала и моргала. Чего? Любит? Этот, кхм, нехороший человек сидит сейчас на моей постели и признается мне в любви.
— Врешь! — выдохнула хрипло.
Хан сейчас пытался сделать мои мечты реальностью. Сколько ночей после его ухода я пролежала, глядя в потолок и прокручивая в голове нашу следующую встречу. Да, там были признания, удары кулаками по мужской груди и куча покаяний.
Но вот дурой и идиоткой меня в мечтах не обзывали.
— Ева… — возвел он глаза вверх.
— Что? Я идиотка и дура, но ты меня любишь. Это особый вид мазохизма? Любить идиотку. Да еще и Хищницу.
— Да какая ты Хищница! — шепотом рявкнул Хан. — Малахольная, возомнившая себя судьей. Как ты собираешься драться с Орденом? Ты мне, кстати, так и не сказала.
— Собрать все вещи!
Оказывается, рявкать шепотом даже прикольно.
Хан пару секунд разглядывал меня с каким-то маниакальным интересом, потом осторожно спросил:
— У тебя в роду как, больных шизофренией не было?
— Я. Совершенно. Здорова. Не надо грязных намеков.
— Да, только слегка беременна. Но когда ты принимала такое решение, то вроде гормоны еще на мозг не давили. Ева, господи ты боже мой, у тебя вообще голова работает?!
— Не поверишь — всегда. Она — мой основной источник доходов.
— Собрать все вещи… — повторил Хан, словно все еще не верил тому, что я сказала. — Нет, я в курсе, что Хищницы стремились собрать весь комплект Дамаль, чтобы получить абсолютную власть. Но впервые слышу, чтобы его собирали ради уничтожения Ордена.
Он окинул меня взглядом, от которого мурашки пробежали вдоль спины, и пробормотал:
— Точно Антихрист.
— Если ты закончил с оскорблениями, то я ложусь спать.
— Ты все равно поймешь, что я прав.
— Конечно ты прав, — проворчала я, снова заворачиваясь в одеяло и оказываясь к Хану спиной, — ты сильнее, круче и все такое. И сейчас думаешь, что я в твоей власти. И что я смирюсь.
Я не видела Хана, но чувствовала, как он сверлит меня взглядом. А потом вздрогнула, когда его голос раздался совсем рядом. Как он ухитрился подвинуться так бесшумно?
— Ты не в моей власти, Ева. Это как раз меня и восхищает и бесит. Ты сама по себе, но при этом тебя хочется защищать. Если понадобится, я спрячу вас где угодно, сменю тебе внешность, сделаю бункер, но вытащу из всего вот этого. И ты родишь ребенка, поняла? Потому что я знаю тебя, дорогая. Ты потом будешь убиваться, если избавишься от него. И ты не хочешь сама делать этого, но придумала кучу поводов для оправдания. Я их не принимаю. Спи, Ева, и думай над тем, как нам быть дальше.
Мое ухо просто полыхало от его дыхания. Я уже почти приготовилась, что тирада завершится поцелуем в район шеи, и даже придумала ядовитую фразу. Но Хан просто отодвинулся и лег. А мне пришлось проглотить заготовленные слова.
Ты влипла, Ева. Влипла просто дальше некуда. Потому что, как бы ни жгла внутри обида, но Хан сейчас проявлял здравомыслие. В отличие от меня, гормонально нестабильной и беременной. Другое дело, что если я сейчас смирюсь, то все зря. Весь год поисков, все, все, все.
И еще меня мучили два вопроса. Первый: почему вещи практически не влияют на меня. И второй: что это за квартира и отчего мне здесь не по себе.
Глава четырнадцатая
С утра меня разбудила бабуля. Нет, она не стучалась в дверь, не трясла меня за плечо, а просто ходила по гостиной, чем-то стучала и громко напевала матерную песенку про какую-то веселую черлидершу. О Господи!
Я перевернулась на спину и скосила взгляд в сторону. О Хане напоминала лишь смятая подушка. Не удержалась и прижалась к ней лицом. Вдохнула знакомый запах, в который вплетались горьковато-свежие нотки парфюма. Трижды черт, как же сердце стучит.
Точно он сказал — дура я. Сижу тут, нюхаю подушку и едва не реву от странных эмоций. Ведь и правда, не хотела я делать аборт. А теперь уже и не сделаю.
Одновременно горько и почему-то странно светло и хорошо. А еще был азарт. Я собиралась вернуть себе вещи Дамаль, а заодно проникнуть в ноутбук Хана и порыться там как следует.
Так что хватит обнюхивать подушку, пора приниматься за дело.
— Евушка! — обрадовалась бабуля, когда я, в пижаме и с лохматой головой, показалась из спальни. — Заспалась ты, дорогая. Так, быстро в душ, приводи себя в порядок, а то похожа на бродяжку. Давай, давай, и вещи возьми.
