Но пока еще не знала, что и Хан не мог охватить весь масштаб того, на что может быть способен Орден. Как выяснилось, даже если ты очень хороший специалист, не факт, что тебе рассказывают все.
Почти пять дней пролетели как один. За окном продолжалась метель, дворик уже украсили огромные сугробы. Хан специально не чистил их, ограничиваясь дорожкой от двери до ворот. Окна мы держали всегда зашторенными, включали в основном торшер или небольшую настольную лампу. Ну и высокий забор не давал разглядеть прохожим, живет здесь кто-то или нет.
Я почти не отходила от ноутбука. Разве что Хан буквально шантажом заставлял меня слезать с кровати и делать гимнастику для беременных. На мои вопли, что еще и живота нет и вообще сил тоже нет, реагировал одинаково — никак.
— Нельзя все время лежать, Ева!
— Можно! Медведи всю зиму спят, и ничего!
— Но ты же не медведь!
Жалко, такие шутливые перебранки были совсем редкими. Хан по большей части выглядел довольно мрачно и замкнуто. Просыпаясь ночью, я порой видела, как он стоит у окна и смотрит на улицу. И почему-то в такие моменты не решалась его окликнуть, а тихо закрывала глаза и старалась снова заснуть.
Я догадывалась, что его грызет изнутри. И однажды, где-то день на четвертый, не выдержала.
Проснулась ночью от дикой жажды. В последнее время мне постоянно хотелось пить, поэтому ночью я забирала бутылку с минералкой и ставила рядом с собой. Хан на это тревожно поглядывал и говорил, что найдет способ проверить мои анализы.
Так вот, он опять стоял у окна. И его поза… плечи напряжены, пальцы сжаты в кулаки. Сначала я испугалась и прошептала:
— Нас выследили?
И Хан моментально расслабился. Вот только что стоял как камень, а в следующую секунду стал выглядеть спокойно и едва ли не сонно.
Но женщин не проведешь!
— Нет, Ева, нас не выследили. Я просто проверял обстановку.
— Не ври, — проговорила сурово. — Каждую ночь по три часа изучаешь обстановку?
— На данный момент.
— Хан, что с тобой? Хотя нет, можешь не говорить. Я понимаю прекрасно.
Слезла с кровати и в одной футболке подошла к Хану. У него опять все мышцы были как камень. Я это ощутила, когда прижалась щекой к спине.
— Тебе сложно принять тот факт, что все, чему учили в эти годы, оказалось неважным, да? Винишь себя в предательстве?
На миг Хан закаменел еще сильнее, но почти сразу расслабился. Глухо проговорил, продолжая смотреть в окно:
— Сложно сказать, Ева. Но я никогда не думал, что окажусь по другую сторону баррикад. Я никогда не задумывался об обратной стороне. Да, фанатиком не был, относился ко многим вещам довольно скептически, но Вацлав порой именно за это меня и ценил. Говорил, что работать с горящим взглядом хуже, чем с холодной головой. Последние могут адекватно оценить обстановку. А сейчас я вообще не чувствую ничего. Хотя должен бы.
— В смысле о том, что ушел из Ордена?
— Да. Столько лет и… пустота. Я ничего к ним не чувствую. Вроде должен, но нет. Только усталость и желание увезти тебя подальше. А еще чувство, что сбросил с себя нечто тяжелое.
— Давай доведем все до конца, — ответила тихо. — Мне кажется, я найду ответ. Насчет вещей и исполнения желания.
— И что ты загадаешь? Если появится возможность?
— Чтобы все наладилось. Пока еще не придумала, какие подобрать слова, но я их найду. Хан…
— Иди спать, Ева. Просто иди.
— А ты опять будешь заниматься самоедством?
— Ну… через это надо пройти.
— Только недолго.
Я похлопала его по спине и продолжила:
— Хан, тебе надо спать, а страдать лучше днем. Вдруг нас найдут, а ты сонный. Я пошла в кровать, жду тебя там.
И честно ждала минут пять, пока не уснула. А проснувшись, поняла, что Хан спит рядом. И прижимает меня к себе.
А секса по-прежнему не было. Тут мой Инквизитор уперся всеми частями тела. Мол, сначала покажемся специалисту, когда он найдет способ, как это сделать, а там уже посмотрим.
— Мужчине вредно воздержание! — пыталась воззвать я к разуму, на что получила ответ:
— Мужчина в критических ситуациях способен помочь сам себе. Все. Тема закрыта.
— Женщинам в такое время надо очень много, хм, внимания.
— Ева!
Я молча уткнулась в монитор ноутбука, понимая, что рык означает — Хан доведен до предела.
Документы, документы, отчеты, фото. Видео я не включала, так как там были в основном пытки. Один раз посмотрела, и меня потом долго мутило.
— Хан, если мы поймем алгоритм работы вещей Дамаль, то я загадаю, чтобы Орден забыл про вещи, забыл про владелиц и так далее.
— Слишком масштабно. Думаешь, они на такое способны?
— Пока не думаю и не знаю, — пробормотала я, открывая очередной файл. — Оу, Хан, а это что?
Старинные письма на незнакомом языке. Оцифрованные и достаточно четкие.
Мой Инквизитор присел рядом и, чуть нахмурившись, пробежался взглядом по четким каллиграфическим строчкам.
— Забавно… где он это откопал? Я такого не видел. Могу поспорить, его никто, кроме Магистров, не видел.
— Что это?
— Письмо мадам Дамаль.
— Что?!
— Оно неполное, — продолжал Хан. — Хм, видимо его восстанавливали по частям. Очень много пропусков. Некоторые предложения обрываются на полуслове. Ты где его нашла?
Я торопливо открыла папку.
— Еще какой-то файл. Просто в блокноте.
Там была коротенькая запись, что обрывки писем были спасены во время пожара ателье мадам Дамаль.
— Вы знали, где ее ателье?!
— Сам в шоке, — пробормотал Хан. — Мы всегда считали, что ее дом разрушили очень давно. И ничего не нашли на том месте.
— Как видишь — нашли. Что там написано?
Хан молчал. И мне это не совсем нравилось.
— Эй, господин Инкви…
— Не называй меня так!
Он не закричал, но голос красноречиво мне сказал — кое-кто на пределе.
— Хан!
— Я больше не Инквизитор, Ева. Я потерял это звание, когда пошел против Ордена. Мать вашу! Ты знаешь, что там, моя удачливая девочка?
— Э-э-э, судя по эпитету, нечто полезное?
— У Дамаль была родственница, которой она собиралась расписать всю работу вещей. Но случился пожар, сама мадам исчезла, а ателье и квартира над ним превратились в головешки.
— Письма уцелели.
— Все бывает, — вздохнул Хан. — Судя по обрывкам, не сильно уцелели. Сама мадам Дамаль исчезла. Интересно, почему Магистры нам ничего не объясняли?
