Ладно, по домам пора, — объявила Наташа.
Придешь еще? — спросил Гуцул у Ани.
Если позовете, — ответила девушка.
Лена сидела в своей комнате за компьютером и читала письмо
от родителей: «Ленок, привет! Сегодня от тебя еще ничего не было. Как у вас
дела, как дед? Дописал роман? У нас с папой все нормально, работаем. Скучаем
ужасно. Высылаю наши фотографии, чтобы ты не забыла, как выглядят твои родители,
а ты пришли ваши. Очень хочется к вам, домой, в Москву. Ленусь, папину зарплату
перешлем в этом месяце немного позже. Дедовой пенсии на пару недель должно
хватить... Целую тебя. Мама и папа».
Лена встала и пошла в большую комнату, где за столом сидел
дед и увлеченно стучал по клавишам печатной машинки. Закончив строку, он сунул
внучке листок с заданием.
Глянь в Интернете Третий крестовый поход и дату женитьбы
Филиппа Красивого.
Мама письмо прислала. — Лена шмыгнула носом. — У них все
нормально, только скучают очень...
Петр Никанорович оторвался от рукописи и взглянул на Лену.
Ну что ты! — Дед обнял внучку. — Ты должна гордиться своими
родителями. Они служат хорошему делу: людей лечат, с эпидемиями борются.
Народу Нигерии нужна помощь моего сына и его жены, твоей мамы.
Дед, только им зарплату опять задержали. Придется тебе идти
пенсию снимать.
— Ничего, Ленок, у меня еще и заначка имеется. А
потом, глядишь, закончу роман, отнесу в издательство, загуляем!
Лена вздохнула, поцеловала деда в макушку и ушла в свою
комнату.
Женя взяла телефонную трубку и набрала номер Лужиной,
Рит, это Женя. Слушай, а может, Аня Прокопьева не виновата?
Зачем мы ей бойкот объявили?
Алехина, я в ванной, — отрезала Рита и бросила трубку.
Женя вздохнула и вошла в кухню, где ее мама лепила пирожки и
параллельно смотрела очередной бразильский сериал.
Как успехи? — поинтересовалась мама.
Два. По истории.
Женя, да ты что? — Мама всплеснула руками. — За что у тебя
два?
С урока ушли.
Ты что, с ума сошла? Ты же знаешь, как это важно. Знаешь,
как сложно сейчас поступить
в институт. Папа целыми днями работает, а ты такое
выдаешь...
Я еще ничего не выдаю, — заверила Женя. — Ты не знаешь, что
другие девочки делают.
Меня другие девочки не интересуют. Меня интересует моя дочь.
Ну да... — разозлилась Женя. — Что за стенами этой
квартиры, тебя не волнует, да? Тебя интересует, что я получила. А какой я
человек — все равно! А может, ваша дочь... подлецом растет!
Подлецом? — Мама округлила глаза. — Ты куришь???
Ма-ама... — Женя встала и вышла из кухни.
Наташа собиралась ужинать, когда в дверь позвонили. На
пороге, дрожа от холода, стояла вся зареванная Лера.
Лер, ты чего?
У него жена и двое детей.
Я так и знала... — мрачно произнесла Наташа.
Лера, — послышался из кухни голос Наташиной мамы, — заходи,
ужинать будем!
Я думала, у нас все по-настоящему, — продолжала Лера,
проходя в комнату.
Вот гад! Но ты не расстраивайся, — утешала подругу Наташа, —
первая любовь в девяносто девяти случаях из ста несчастная.
Откуда ты это знаешь?
— В «Энциклопедии молодой женщины» написано!
Сокровенные перешептывания девчонок нарушила Наташина мама.
Она заглянула в комнату перепуганная и растерянная:
Лера, там за тобой милиция...
Да вы не волнуйтесь так... — забубнил в прихожей Леха,
успокаивая женщину. — Я по поручению подполковника Новикова. Он просил за
дочкой заехать.
Да-да, понимаю, на детей нам всем не хватает времени, —
покачала головой Наташина мама.
На улице Лера поинтересовалась у Лехи:
А ты и завтра за мной шпионить будешь?
Нет, хорошенького понемножку. Мы с Андреем Васильевичем
только на один день договаривались. Слушай, не говори только никому, что я
тебя упустил.
Договорились. Только и ты меня отцу не сдавай.
Заметано.
Вернувшись домой, Аня застала папу за чертежами.
Все-таки переделываешь? Сдался, значит... — посочувствовала
она.
Осознал необходимость, — вздохнул папа.
А мне сегодня бойкот объявили.
За что?
За независимость. Только маме не говори. Я же имею право на
свое мнение?
— Конечно, имеешь, — заверил Михаил Алексеевич. —
Но если свое мнение выражать в
грубой и категоричной форме, то можно вызвать злость и протест. Вот мама на нас
кричит, и мы злимся. А ведь по сути она права...Да, выходит, иногда нужно
промолчать.
А как же независимость? Я не хочу, как Женька Алехина, всем
угождать.
Истинная независимость в том, чтобы ценить независимость
каждого, уважать свободу другого.
— Я-то чужую свободу уважаю, а мою никто?
— Тебе только так кажется, — папа обнял Аню. —
Начни с себя и увидишь.
ГЛАВА III
С утра Аня даже подумывала, не прогулять ли школу. А зачем
туда ходить? Ей все равно объявили бойкот, никто с ней не дружит. С другой
стороны, одноклассники могут решить, что она струсила, — а с этим примириться
она никак не могла. К тому же был Антон — ради того, чтобы его увидеть, можно и
Семенова с Зеленовой потерпеть.
На кухне Аня плюхнулась на стул и оценила обстановку: пока
мирно. Мама крутилась у плиты, папа сидел, уткнувшись носом в газету. Внезапно
зазвонил телефон, Михаил Алексеевич взял трубку.
Алло, слушаю вас. Да, я работаю над изменениями, но еще не
закончил. Хорошо, приеду. — Папа помрачнел.
Что теперь будет? Заказчик потребует деньги назад, помяни
мое слово, — мгновенно завелась мама.
Мам, ну что ты опять на папу накинулась? — заступилась Аня.
— Лучше за кашей следи, она вон уже убегает.
Вот когда будем жить на улице, тогда и будем друг с другом
спокойно разговаривать, — по своему обыкновению раздраженно выговаривала мама.
Я вообще не понимаю, зачем надо было сюда переезжать, —
буркнула Аня.
А перспективы? В столице такие вузы!.. И если б не твое,
Миша, упрямство!.. Вот что ты будешь им говорить?
Скорее всего, мне придется отказаться от проекта.
Мама перестала резать бутерброды и с укором посмотрела на
папу:
