Вечером Михаил Алексеевич с большим пакетом стоял возле
парикмахерской и в замешательстве теребил в руках бумажку с надписью «Лиза,
20.00». Потом набрался решимости и вошел.
— Здравствуйте, — с дежурной улыбкой встретила
его администратор. — Чем могу помочь?
— Я на восемь записан, к Лизе.
— А, вы у нее последний клиент на сегодня. Проходите,
садитесь, сейчас она подойдет.
Михаил Алексеевич сел в кресло, поставил рядом пакет и
посмотрел на себя в зеркало. Подошла Лиза.
Как будем стричься? — сухо спросила она.
Вы меня не узнаете? — расстроенно спросил клиент. — Мы вчера
возле театра разговаривали, вы еще цветок разбили.
Лиза нахмурилась:
Опять вы?
Я. И вы знаете, я передумал стричься.
Зачем же вы пришли?
Вы оказались правы, цветок был действительно редкий.
Лиза отошла от кресла и начала собирать свои вещи.
Забудьте, ерунда.
И все же я считаю, что обязан вам вернуть долг. — Михаил
Алексеевич достал из пакета цветок в горшке, точь-в-точь вчерашний. — Раз я
последний клиент, вы не против, если я провожу вас до дома?
Как хотите, — улыбнулась Лиза.
Они шли не торопясь. Шли и разговаривали.
— А вы интересуетесь театром? — спросил папа Ани.
А что, вам это показалось странным?
Вовсе нет. Просто мне кажется, сейчас редко кто ходит в
театр.
Вот тут вы ошибаетесь, — возразила Лиза.
Лиза, мне правда неловко, — извиняющимся тоном начал Михаил
Алексеевич, — я тогда вас сильно напугал?
— Честно говоря, да. Я подумала, что вы сумасшедший.
— Лиза засмеялась, но потом резко посерьезнела: — Миша, а вы женаты?
— Да, — кивнул Анин папа.
— Тогда извините, мне в другую сторону. — Лиза
развернулась и быстро пошла прочь.
Лиза, подождите, что случилось?
Извините, Миша, я с женатыми мужчинами не встречаюсь, —
бросила она, не замедляя шага.
Догонять ее Михаил Алексеевич не посмел.
Лена достала из духовки пиццу и, услышав, как открылась
входная дверь, бросилась в коридор.
Дед! Тебя можно поздравить?
Они не приняли мой роман... — Дед бросил пакет с рукописью
на пол. — Сказали, что это не формат, что тираж не раскупят, что слишком
сложно... Что тут сложного? Почему они решают за моих читателей?
Дедуль, ты только не волнуйся, — попыталась успокоить его
Лена.— Я не в том возрасте, чтобы воспринимать упреки молокососов спокойно.
Я все порву! — Дед
бросился к рукописи.
Но Лена мягко отстранила его. Аккуратно сложила выпавшие
страницы и унесла всю папку в комнату. Когда она вернулась в кухню, дед сидел
за столом, обхватив голову руками.
Лена, Лена... У тебя бездарный дед. Жалкий графоман!
Петр Никанорыч, — Лена обняла старика, — не переживай. Надо
еще кому-нибудь дать почитать. Они же не единственное издательство. Мы
что-нибудь придумаем.
Да ничего ты не придумаешь, — вздохнул дед. — Все, короче.
Где у нас спирты?
Никаких спиртов. У тебя давление.
Не указывай деду! Я пожилой человек, я хочу выпить мое
лекарство!
Кулемин подошел к шкафчику и достал бутылку коньяка, но
Лена отобрала ее.
— Тогда я к Василию Даниловичу пойду, — не сдавался
дед. — И никто меня не остановит! — Он с протестующим видом покинул кухню.
Лена устало опустилась на табуретку
Наташа рисовала генеалогическое древо. Оно получалось
каким-то однобоким — только мамина линия, а об отце ни слова. Девушка
отставила домашнее задание по истории и взяла в руки
in тару Тихо и грустно зазвучали струны. Потом отложила
инструмент, встала на стул и достала «о шкафа большую коробку со старыми фотографиями.
Под коробкой оказалось несколько потертых журналов. На обложке одного из них
красовалась группа молодых музыкантов с поклонницами. Среди поклонниц была...
Наташина мама. Рядом с мамой на снимке стоял красивый молодой гитарист с той
самой гитарой, которая теперь пылилась в углу Наташиной комнаты...
Аня сидела в своей комнате в полутьме и писала в дневнике. О
том, что опять не смогла перебороть свой страх и не посмела пойти на тренировку
к Антону без Наташи. О Жене, у которой нет ни друзей, ни собственного мнения...
На кровать присела Анина мама, протянула дочери чашку с чаем. Вид у мамы был
очень печальный.
— Мам, что случилось? — забеспокоилась Аня.
Переживаю за папу, он еще утром ушел на встречу с
заказчиком, и вот до сих пор никаких вестей.
Так позвони ему.
Я что, дура, по-твоему? — сорвалась мама. — Он мобильный
дома забыл.
В эту минуту хлопнула входная дверь, и мама побежала в
коридор. Даже через стену Аня слышала, как ругаются ее родители.
- Ты где был столько времени? — закричала на папу мама. — И
мобильный не взял... Я вся издергалась. Ну, что молчишь? Что заказчик?
Мне пришлось отказаться от проекта, — хмуро ответил папа.
А как аванс? — Мама всплеснула руками.
Аванс остается у нас. Только больше они ничего не заплатят.
Я так и знала... — Анина мама ушла в спальню, выставила в
коридор раскладушку и громко закрыла дверь.
Аня сделала глоток чая и написала: «Я поняла, что жизнь сама
по себе позитив — как чай без сахара. Главное привыкнуть». Зазвонил мобильник,
это был Гуцул.
Откуда у тебя мой телефон? — удивилась Аня. — Наташа дала?
Нет, я сам нашел. Может, сходим куда-нибудь... вдвоем?
Ну, как-нибудь давай... — без энтузиазма согласилась
девушка.
Раз у Антона есть подруга Наташа, теперь и у Ани будет друг.
ГЛАВА IV
Проснулась Аня от криков.
Я за все отвечаю одна, тащу на себе весь дом. Я не могу
больше, мне все это надоело! — бранилась мама.
Скажи лучше, что тебе не надоело? — вторил ей папа. — Ты
только и делаешь, что целыми днями орешь, орешь, орешь.
Вот посмотри, счета за квартиру, за свет, за телефон.
Я что, не понимаю, что за это надо платить?
Мне кажется, ты не понимаешь!.. А посмотри, в чем мы ходим.
Вот, вот...
Похоже, мама демонстрировала папе содержимое платяного
шкафа: там действительно было много вещей, подлежащих утилизации.
