Возле школы стояла красивая спортивная машина, в ней сидели
Геннадий Борисович Фуре — старый знакомый и коллега Лериного папы — и трое
парней.
Олег, займешься вот этой девчонкой, пока ее папаша будет в
командировке, — холодным тоном сказал Фуре.
Не староват ли я для школьницы? — усмехнулся небритый
парень лет двадцати пяти.
В самый раз. Они как раз таких любят — безмозглых и
смазливых, на спортивных тачках. Поехали за ними, только осторожнее. Он же
опытный мент, сразу заметит хвост.
Аня, Антон, Наташа и Гуцул шли по улице и болтали.
Зря ты так поздно пришел, — сказал Маркин Гуцулу, — не
видел, как девчонки зажигали. Зуб даю, из них получится настоящая рок-группа.
Типа звезды? — улыбнулся Гуцул. — Мы тоже не лаптем щи
хлебаем. Я тебе завтра новый трюк покажу — закачаешься. Девчонки, приходите
снимать!
— Мне понравилось на тренировке, столько нового, —
сказала Аня. — Я рада, что у меня появились такие друзья, как вы.
— Друзья? Ты что, маленькая, что ли? — удивился
Гуцул. — Между мужчиной и женщиной дружбы не бывает.
Но Аня его уже не слушала: на противоположной стороне улицы
она заметила своего отца с какой-то молодой женщиной. Они оживленно беседовали
и выглядели вполне счастливыми.
— Извините, мне пора. Пока! — не глядя на ребят,
Аня побежала через улицу.
Дорогу ей преградил проезжающий автобус и, когда он отъехал,
паны уже нигде не было видно. Аня свернула в переулок, осмотрелась и вдруг
заметила ярко-рыжую шевелюру и оранжевый балахон Жени. Девушка приставала к
незнакомой женщине:
Не пожертвуете на Храм Радуги и Всеобщей любви?
Какой? — переспросила женщина.
Всеобщей. В мире так мало любви, никто никого не любит. Наша
организация собирает деньги на Храм любви. Приходите к нам...
Сектантка! — закричал на Женю стоявший рядом мужчина,
которому она уже успела сунуть флаер.
Женя, постой! — Аня рванулась к однокласснице, но та как
будто никого не видела.
Аня подняла упавший на землю флаер и развернула его. Пока
она читала о клубе «Радуга», Женя исчезла.
Мама готовила ужин. Аня тихо зашла в комнату отца. Тот сидел
над чертежами торгового центра и что-то исправлял.
Пап, я хочу с тобой кое о чем поговорить, — начала Аня.
Ты чего такая серьезная, морковка? — улыбнулся папа.
Не надо улыбаться. Я видела тебя сегодня на улице с другой
женщиной.
Тебе показалось.
— Нет, не показалось. Я видела, как ты с ней разговаривал.
Пап, я хочу, чтобы ты сам во всем признался маме. Это же подлость. Это
нечестно!
В комнату заглянула мама:
— Несите фужеры — и за стол, пока все не остыло.
На кухне Аня и Михаил Алексеевич сидели молча: ни одному, ни
другой кусок в горло не лез.
Что с вами? Странные вы какие-то, — сказала мама.
Мам, папа хотел тебе кое-что сказать, — заявила Аня.
Папа поперхнулся и закашлялся.
Тут такое дело, — начал он, — ты только дослушай и не спеши
с выводами. У нас в последнее время как-то не очень все ладится... И мне нужна
была поддержка. Я нашел ее в одном человеке, постороннем, не из нашей семьи.
Ты нашел себе женщину? — спросила мама упавшим голосом.
Нет... то есть да, но не в том смысле... — Михаил
Алексеевич осекся.
Как же так, а я еще, дура, с этим ужином... Аня, у нас
больше нет семьи! — Мама вскочила и, еле сдерживая слезы, убежала в комнату.
Аня сидела на кухне, смотрела в окно, за которым медленно
кружились снежинки, и думала о том, что день, который так хорошо начинался,
оказывается, может закончиться катастрофой.
ГЛАВА VI
С утра Анина мама сидела в кухне неподвижно, как истукан, и смотрела
перед собой. Напрасно Аня пыталась что-то изменить.
Мам, ну поговори ты с ним...
Мне не о чем с ним говорить, — отрезала мама. — Пусть идет к
своей...
В коридоре послышался грохот — это Михаил Алексеевич уронил
сложенную раскладушку, которую пытался запихнуть в шкаф. Чертыхаясь, он зашел
в кухню.
Ир, давай поговорим.
О чем?.. Мне, например, и так все ясно.
— Ну что тебе ясно? Я получил работу, контракт,
сегодня первый день иду в мастерскую, буду знакомиться с людьми: с
конструкторами, чертежниками, инженерами — будем вместе вести проект. Ты же
этого так хотела... Ира, у нас только теперь стало все налаживаться... И, черт возьми,
— начинал закипать папа, — у меня нет никакой другой женщины!
У Михаила Алексеевича зазвонил мобильный, он взглянул на
дисплей и отключил звонок.
— Что же ты телефон-то отключаешь, раз у тебя
никого нет? Как в дешевом кинофильме! Хоть бы дочери постеснялся! — мгновенно
взорвалась
мама.
Папа вздохнул и поднес трубку к уху;
— Алло! Да, здравствуйте, Лиза...
Еле сдерживая слезы, Аня бросилась в коридор, схватила
сумку, наспех натянула пальто, сапоги и выскочила на улицу. Похоже, она не
ошиблась: их счастливой семейной жизни пришел конец.
Папа Леры собирался в командировку. Лера, зевая, готовила
ему бутерброды.
— Долго ты собираешься ловить там своих бандитов?
— поинтересовалась она у отца.
Как пойдет, — пожал плечами Андрей Васильевич.
Ты только поосторожней, ты ж у меня один папка. Это ты
думаешь, что ты охотник. А для них ты — самая заветная мишень, — предупредила
Лера.
Отец подошел к ней и обнял за плечи:
— Веди себя хорошо: дверь закрывай, газ выключай,
спать ложись пораньше.
Раздался звонок — это пришел Леха, он обещал проводить
Андрея Васильевича.
Как концерт прошел? — поинтересовался стажер у Леры.
Отлично! Комиссия была в восторге. Выступает группа
«Ранетки»! — передразнивая Савченко, объявила девушка.
На улице, садясь в машину, Лерин папа попросил Леху
приглядывать за дочерью — мало ли что. Оба посмотрели на окно — Лера, дожевывая
бутерброд, махала рукой.
Как только Лехины «Жигули» отъехали, на том же месте
припарковалась красная спортивная тачка.
— На Таити улетаешь? —- благодушно шутил Женин
папа, разговаривая по телефону. — Молодец! Я восхищаюсь тобой, Митя, и как ты
все
успеваешь? Ну, привет Таити!
Положив трубку, он резко сменил тон:
— Этот Митя — полный болван! Тупица, каких свет не
видывал. Мы с ним вместе на юридическом учились — он на курсе самый отсталый
