был. А сейчас наворовал себе миллионы и может делать что хочет. Я всю жизнь из
шкуры вон лезу, чтобы хоть что-то заработать, а он на Таити будет
косточки свои греть.
Семейство собралось за завтраком. Мама проворно
раскладывала по тарелкам горячие блины.
— Пап, а зачем ты тогда с ним общаешься? — спросила
Женя.
— Ты, Евгения, пока ничего не смыслишь. Митя — это
прежде всего кошелек, такие всегда полезны.
Разве так можно? — возмутилась девушка. — Тебя в первую
очередь не человек интересует, а его деньги.
Можно-нельзя... Да я весь дом на себе тащу, а ты смеешь тут
рассуждать!
Женя, а что у тебя с руками? — бросила мама изумленный
взгляд: ногти дочери были покрыты оранжевым лаком. — Откуда у тебя такой лак? И
браслет оранжевый?
Я вчера дал тебе двести рублей, чтобы ты на эту дребедень их
потратила?! — взревел папа.
Вам не понять, вы не особенные, — отстранение произнесла
Женя. — Я в школу опаздываю.
Она встала из-за стола и вышла.
— Я выпорю из тебя всю эту оранжевую дурь! —
прокричал ей вслед папа.
И все-таки дед застукал ее. Лена как раз упаковывала копию
его рукописи, когда он вошел в комнату. Она проворно прикрыла пакет.
Что, дед, не спится? Писал всю ночь? У тебя свет горел...
Нет, с писательством я завязал навсегда! — заявил Кулемин. —
Бессонница проклятая одолела. Я вот чего зашел: у моего товарища сегодня день
рождения, меня рано не жди. А что это за пакетище?
- У меня там сменка, форма, — объяснила Лена, для убедительности
запихивая одежду в пакет. — Сегодня тренировка по баскетболу.
Нa улице Леру обогнал красный автомобиль и остановился. За
рулем сидел красивый молодой человек лет двадцати пяти.
— Девушка, не подскажете, где тут библиотека? —
спросил он.
Лера махнула рукой на соседнее здание.
Эх, рановато, значит, приехал: там еще закрыто. — Парень
посмотрел на часы.
А я вот опоздала по полной программе. Терминатор меня убьет,
— пожаловалась Лера.
Он все-таки вернулся? — Парень засмеялся.
В образе алгебраички.
Хочешь, подвезу? — предложил парень. — У меня еще время
есть.
Гран мерси! — Лера с легкостью запрыгнула в машину и
оглядела салон. — Неплохо. Ты спортсмен?
Нет, не спортсмен, но тоже неплохой парень. Олег. — Он
протянул руку.
Валерия, тоже не спортсменка. — Лера пожала руку Олега. —
Любишь читать по утрам?
Ты про библиотеку? Да нет, просто я долго жил в Париже, а
недавно вернулся на Родину и
открыл свой ресторанчик. Хочу найти в библиотеке один
старинный рецепт.
Олег остановил машину в школьном дворе.
Жалко, что твоя школа так близко — не хочу расставаться с
такой необыкновенной девушкой. Сейчас бы умчался с тобой куда-нибудь далеко-далеко...
У меня папа — мент, большой начальник, — предупредила Лера.
— Так что увозить меня далеко не советую.
Я похож на злодея? Молодежь нынче неромантичная пошла. La jeunesse
n'est pas romantique dans notre jours. — Олег так красиво сказал по-французски,
что у Леры загорелись глаза.
И как там Эйфелева башня поживает? — спросила она.
Вблизи — ничего особенного. Может, дашь телефончик —
смотались бы как-нибудь во Францию.
Легко!
Лена с тяжеленным пакетом поднималась на крыльцо школы.
— Привет, Кулемина! — окликнул ее физрук. — Опять
бумажки свои притащила? Тренируешься? Что-то вроде силовой подготовки?
Лена покачала головой:
— Хочу сразу после школы в издательство заехать,
отдать рукопись, пока дед не узнал.
- А форма зачем? — углядел Степнов содержимое пакета. —
Сегодня же нет тренировки. — Да это прикрытие, чтоб дед не догадался.
— Ну раз принесла форму, заходи — мячик покидаем.
В гардеробе Аня и Наташа делились впечатлениями от концерта.
Я вчера так переволновалась, что всю ночь не спала, — зевая,
сказала Наташа.
А чего ты хотела, у нас же первое выступление. Я так
тряслась — думала, гитару уроню.
Давай, может, встретимся с девчонками после уроков,
обсудим, что дальше с группой делать.
Я только «за»! — обрадовалась Аня.
Еще раз поздравляю, крутые рокерши! — К девчонкам подошел
Антон. — Придете сегодня па тренировку?
Только после репетиции, — ответила Наташа.
Какая репетиция? — удивился Маркин. — Концерт уже прошел,
комиссия довольна.
Жалко расходиться, только начало что-то получаться, —
объяснила Аня.
Мимо ребят, молча и словно глядя в пустоту, прошла Женя.
— Смотри-ка, даже не здоровается. Как будто это мы
ее вчера кинули в самый ответственный
момент, — недовольно буркнула Наташа.
Может, у нее какие-то серьезные причины? — предположила Аня.
У нее одна причина — острый приступ эгоизма называется.
В учительской с утра пораньше обсуждалась главная тема дня —
статья Рассказова, опубликованная в газете. Под заголовком «А на фига мне эта
школа?» в самых прямых и недвусмысленных выражениях объяснялось, что учителя
делают большую ошибку, работая на автомате и не рассказывая ученикам, как
изучаемый предмет связан с реальной жизнью конкретного человека. Игорь Ильич
считал, что именно из-за этого многие школьники плюют на учебу и не интересуются
предметами.
— Что за бред? Он провокатор, этот наш юный доктор
наук! — воскликнула Борзова. — Задача учителя — передать знания ученикам. Есть
вещи, которые нельзя объяснить, можно только дисциплинированно подчиниться.
В учительскую вошел Рассказов.
А мы тут вашу статью читаем, удивляемся, — возмущенно
произнесла Людмила Федоровна.
Да у меня друг в редакции работает, предложил вести
колонку, — сообщил историк.
У нас все по знакомству делается. Цензуры нет, пиши кто что
хочет.
Вы, я вижу, не согласны с моей статьей?
Объясните мне, ну какое отношение к моей •I изии имеет
квадратное уравнение? Или логарифм... — Борзова закатила глаза.
Теория малых величин, например, отображает постепенное
накопление человеком жиз-i км i и ого опыта, — парировал Рассказов.
Им эти ваши философии не нужны. Им бы пивка попить да
покурить.
Не согласен, они просто не хотят ничего делать бессмысленно.
А наша задача — им этот смысл дать.
