— Группа надо отдыхать, — на ломаном русском
попытался выразить протест администратор.
— И тебя с собой возьмем, — махнул Федор.
«Швайген зац» в полном составе погрузились в «Волгу» и умчались. Гриша покачал
головой:
Во дают. А наши к гостинице поперлись, похоже, долго
придется ждать.
А вы знаете, где они остановились? — спросила Наташа. — Не
скажете адрес гостиницы?
Через час она уже была на месте и подошла к портье
гостиницы.
— Извините, а музыканты из «Швайген зац» еще не
приезжали?
— Фанатка? — Портье подозрительно покосился на
Наташу — Девушка, я вас по-хорошему прошу, не надоедайте музыкантам, исчезните!
Но я не фанатка. Просто у меня срочное дело к Бобу Кантору.
Он сам мне назначил встречу.
Все вы так говорите. В любом случае их еще нет, так что
лучше вам уйти, пока я не вызвал охрану!
Но в эту минуту в холле появился какой-то толстосум, и
портье услужливо ринулся отворять перед ним все двери.
Воспользовавшись тем, что он отвлекся, Наташа присела на
диванчик и позвонила маме.
Мам, ты еще не спишь? Можно я сегодня у Лерки останусь? Ее
парень бросил, ей очень плохо — как она одна?
Если ты будешь оставаться каждый раз, когда ее кто-то
бросит, можешь сразу переезжать, — ответила мама. — Ладно, только не засиживайтесь
допоздна, спать ложитесь. Завтра в школу.
Хорошо, мамочка, спасибо! — Наташа отключила телефон.
Она приготовилась ждать и неожиданно для себя задремала.
Проснулась она оттого, что кто-то трогал ее за плечо. Это был Борис Лагуткин.
Портье сказал, что ты меня искала. Но я уже дал тебе
автограф, что еще нужно?
Ой, здравствуйте, меня зовут Наташа. И мне очень надо с вами
поговорить. — Девушка достала из сумки старый номер журнала и показала
музыканту фотографию.
Да, было время, и?.. — Лагуткин вопросительно взглянул на
девушку.
Это моя мама, а вы — мой отец, — выдохнула Наташа.
Плохая шутка. Особенно под утро. Прощайте, милая барышня, у
меня самолет.
Правильно мне мама говорила, — еле сдерживая слезы, сказала
Наташа. — Не надо было с вами встречаться. Я вам никогда не была нужна.
Наташа выбежала из холла, оставив растерянного Лагуткина с
журналом в руках.
ГЛАВА VIII
Это была первая в ее жизни бессонница. Наступало утро. Аня
сидела в своей комнате и смотрела в темное окно. Оказалось, что по ночам город
не спит, а живет очень интересной жизнью. К Аниному подъезду с шумом подъехала
машина, из нее вышли высокий мужчина и женщина, заботливо прижимающая грудного
ребенка, последней из двери выпрыгнула собачка. Счастливое семейство скрылось
в подъезде.
Аня взяла дневник и записала стихотворение, которое только
что родилось в ее голове: «Одинокой птицей можно возвратиться. Лучше в клетке,
чем в чужих руках. Далеко-далеко долго будет сниться, где мы вместе в
облаках...». Чернила в ручке неожиданно закончились, и Аня пошла в коридор за
рюкзаком. По дороге она наткнулась на большой пакет, из него на пол высыпались
пузырьки с надписью: «Магия природы».
От грохота проснулась Анина мама. Она вышла в коридор и
включила свет.
Мам, это что? — спросила Аня, с интересом рассматривая
пузырек.
Это теперь наш хлеб. Я со вчерашнего дня
продавец-консультант элитной косметики. — Ирина Петровна принялась собирать раскатившийся
по углам товар. — Начну раскручиваться, продавать. Вот продам первую тысячу и
куплю себе машину, а тебе — шубу. И докажу твоему отцу что он никто.
Я не хочу, чтобы вы с папой расставались, — печально
произнесла Аня. — Ты что, думаешь, он правда от нас ушел?
А где он? Спрятался под диваном? — Ирина Петровна в досаде
пнула пакет с пузырьками и присела рядом с дочерью. — Меня с детства все
предавали. Любимая подруга бросила меня ради другой девочки, у которой был
большой кукольный домик и много жвачки. Отец, твой дедушка, ушел от нас,
когда мне было всего десять. До этого он говорил, что любит меня, а потом у
него появилась другая женщина, и он даже не звонил.
Мамочка, я тебя никогда не брошу! — Аня кинулась на шею
маме.
Бросишь. Влюбишься и замуж выйдешь. — Мама ласково похлопала
ее по руке. — Но дети должны уходить, а вот когда родители уходят, это
ненормально. Все, марш в кровать, а то школу проспишь.
Аня вернулась в свою комнату и легла на кровать, но уснуть
так и не смогла. Она взяла мобильник, написала папе эсэмэску: «Зачем ты нас
предал?» — и выключила телефон.
Михаил Алексеевич проснулся в архитектурной мастерской,
прочитал послание и стал названивать дочери. Но Аня не отвечала. Он вздохнул,
подошел к столику и включил электрический чайник.
Поеживаясь и потирая руки от холода, вошел инженер Агеев.
А вы что спозаранку? — удивился Анин папа.
Домашние неурядицы. Мы теперь с вами на пару будем по ночам
трудиться, — сообщил Агеев.
С женой поругались, — кивнул, догадавшись, Михаил
Алексеевич. — Может, кофейку?
Вы, кажется, меня хорошо понимаете, — обрадовался Агеев.
Максим, а давайте на «ты»? — Анин папа протянул инженеру
руку.
Хочешь анекдот в тему? — спросил Агеев, отхлебывая кофе. —
Муж очень поздно возвращается домой, открывает дверь, а там жена со сковородой
в руке. Он ей: «Иди ложись спать, я не голодный».
Мужчины весело засмеялись.
Наташа вернулась домой из гостиницы под утро. Прямо в
верхней одежде зашла в комнату и присела на мамину кровать. Ольга Сергеевна
открыла глаза.
А ты чего дома и в пальто? Ты же у Леры ночевала, что
случилось?
Я самый глупый человек на свете, — заявила Наташа, обливаясь
слезами. — Нет, я самый несчастный человек на свете.
Ну что стряслось, моя хорошая? — Мама приобняла дочь. — Вы с
Лерой поругались?
Нет, меня вообще у нее не было. Я встречалась с отцом.
Он что, в Москве? — удивилась Ольга Сергеевна.
У него концерт был, — всхлипнула Наташа. — Я дождалась его в
гостинице, но он меня не узнал — решил, что я фанатка. Я сказала, что я его
дочь, но, по-моему, он не поверил.
Узнаю, очень на него похоже — самовлюбленный идиот, —
фыркнула мама Наташи. — Он, наверное, думал, что ты еще в детский сад ходишь.
Если вообще хоть что-то думал. Я же тебя предупреждала!
Она с нежностью сжала руки дочери:
Ой, замерзла совсем! Ну-ка быстро в ванну греть руки и ноги,
а потом в кровать!
